Роберт Уэйд - Удивительная история Мэри Стенз

Косые предвечерние лучи ясно выделяли впадины на ее щеках там, где кожа отслоилась и слазила лоскутами.

— Да, — признался он, — я думал о вас, но не заглядывал слишком далеко вперед. Я не думал, что доктор Рафф сбежит, и никогда не предполагал, что созданная им красота увянет так быстро. Но, как бы то ни было, должен найтись выход и без доктора Раффа. Где-то наверняка есть врач, знакомый с гормональной терапией, который все сумеет поставить на место.

На этот раз улыбка Мэри была искренней, хотя и немного робкой.

— Я не хочу этого, Пол. Я не смогла бы опять пройти через весь этот ужас. Единственное, что мне хочется, — стать самой собой, такой, как была — обычной простой Мэри Стенз. Как вы считаете, стану я когда-то сама собой?

— Конечно, — серьезно ответил Дарк. — Но ближайшие несколько недель будут очень тяжелыми. Если вы сумеете пережить это разрушение, все будет в порядке. А пока…

— Пока? — переспросила она.

В это мгновение в соседней комнате раздался страшный грохот, за которым послышались сдавленный крик и сердитые неразборчивые слова.

— Мэри, — твердо сказал Дарк, — вам больше нельзя оставаться здесь. Вам необходимы внимание и забота, чтобы за вами кто-то присматривал, тот, кто любит вас такой, какая вы есть…

— Да, — тихо отозвалась девушка, — именно это мне и нужно.

— Я хочу, чтобы вы пошли со мной и остались у меня.

Она нерешительно коснулась пальцами своего лица.

— Между нами преграда, Пол.

— Единственной преградой была ваша красота. Она отдалила вас от меня, от обычной повседневной жизни. Она подняла вас на недосягаемый пьедестал. Вы верили мне вначале — почему же не хотите поверить сейчас?

— Если бы я только была уверена, что вы в самом деле этого хотите… — вздохнула она.

— Я хочу этого, — просто ответил Дарк.

Мэри пересекла комнату и зажгла свет. Ее лицо сразу же превратилось в отвратительную маску.

— Взгляните на меня, — сказала она. — Присмотритесь ко мне повнимательней, прежде чем связывать себя словом. Для вас это может быть страшнее, чем для меня.

Он слабо улыбнулся.

— Мэри, если меня никогда не привлекала ваша красота, почему же сейчас я должен пугаться вашего…

— Уродства, — закончила она.

— Все равно я хочу, чтобы вы пошли со мной, — настаивал Дарк. — Вы можете оставаться у меня, сколько захотите.

— Спасибо, — прошептала Мэри. — Вы настоящий друг.

Несколько следующих недель Пол Дарк жил в одной квартире с женщиной, которая с каждым днем становилась все ужаснее. Обратное перевоплощение было стремительным и жутким: последние остатки недавней красоты быстро таяли, пока не осталась жалкая пародия на женщину — неуклюжее и бесформенное существо, полностью лишенное каких-либо признаков женственности… Дарк с трудом подавлял сильнейшее желание вызвать врача, он хорошо понимал, что любая попытка восстановить шаткое равновесие, вызвавшее к жизни искусственную красоту девушки, лишь отодвинет то, что рано или поздно должно случиться. Лора Смайт погибла ужасной смертью, а вместо нее постепенно возрождалась Мэри Стенз.

Тем временем шум вокруг «Красотворца», продолжавшийся целую неделю, наконец утих. Газеты совсем забыли об этой истории, не было и никаких упоминаний о судебном процессе, которым грозил Фаберже, видимо, посоветовавшись с юристами, он счел за лучшее отказаться от своего намерения. Позже Дарк узнал, что фирме «Черил» пришлось прекратить производство «Красотворца», поскольку спрос на него так упал, что нечего было и надеяться на какую-то прибыль. Он почувствовал грустное удовлетворение: все-таки выступление «Наблюдателя» достигло цели. Но, с другой стороны, что случилось бы, если б его репортаж так и остался ненапечатанным? «Красотворец» совершенно безвредный как косметическое средство, до сих пор бы бойко раскупали в магазинах, он, Пол Дарк, оставался бы редактором отдела репортажей в «Наблюдателе», а Мэри Стенз под именем Лоры Смайт делала бы карьеру в Голливуде как первая красавица… Но кто способен дать справедливую оценку своим поступкам в мире, где все критерии столь зыбки?!

Кризис наступил где-то в конце пятой недели. К этому времени Мэри стала такой страшной, что ей самой, по мнению Дарка, не следовало этого видеть, и он незаметно и тактично убрал все зеркала, которые были в квартире. Девушка все время оставалась в четырех стенах, не решаясь показаться на людях; она целиком положилась на Дарка и полностью ему верила. Наконец она постепенно начала приходить в норму, возвращаясь к своей прежней внешности, и по мере того, как проходило это перевоплощение, росла и ее уверенность в себе. Фигура ее заметно округлилась, — может, немного чересчур, — кожа стала гладкой и посвежела, а лицо постепенно приобретало знакомые черты, зафиксированные на первых фотографиях, которые сделал Дарк. Так, шаг за шагом, из бесформенных останков Лоры Смайт появлялась Мэри Стенз. Вскоре она была почти такой же, как раньше, — обычная, со средней фигурой, но по-своему привлекательная и женственная, а самое главное — естественная и искренняя.

— Я очень благодарна вам, — сказала она Дарку, — за то, что вы приютили меня и ухаживали во время этого… разрушения.

Он внимательно посмотрел на нее.

— А я еще больше благодарен вам за то, что вы все-таки пришли ко мне, когда считали, что у вас уже не осталось ни одного друга.

— Вы всегда были моим другом, Пол. Дарк взял ее за руку и притянул к себе.

— А вы — моим, Мэри.

Он нежно поцеловал девушку.

— Нравится ли вам фамилия Дарк? — через какое-то время спросил он.

Она сделала вид, будто размышляет.

— Ну, вообще-то, мне кажется, она звучит не хуже, чем, например, Стенз.

— Не хочу вас пугать, — сказал он, — но мне пришло в голову, что, может быть, вы согласитесь сменить свою фамилию… на Дарк.

Она улыбнулась.

— Как ни странно, Пол, меня это совсем не пугает. Особенно, если рядом вы.

Итак, будущее у них станет общим.

«Ну вот, — подумал Дарк. — Моей женой все-таки будет самая красивая женщина в мире. Может, теперь уже и не для всех красивая, но для меня все равно Удивительная.

И закурил новую сигарету.