Тереза Медейрос - Темное очарование

Он лежал возле нее, вытянувшись на пуховой перине, жестом собственника закинув на нее длинную ногу. Глаза его были закрыты, судя по всему, он мирно спал. Порция затаила дыхание — тусклый дневной свет, пробившись сквозь щелку в портьерах, давал ей полную возможность всласть полюбоваться этим совершенным образчиком мужской красоты. В длинном поджаром теле Джулиана чувствовалась скрытая сила. Порция невольно подумала, как сильно оно отличается от ее собственного — шероховатое в тех местах, где ее тело было гладким, и твердое в тех, где она была мягкой. Перекатившись на бок, она приподнялась на локте и принялась с удовольствием разглядывать его. Если это сон, решила Порция, то нужно попробовать растянуть удовольствие.

Как обычно, спутанная прядь волос по-мальчишечьи спускалась ему на лоб. Она машинально протянула руку, чтобы убрать ее с лица, но тут же отдернула, испугавшись, что потревожит его мирный сон. На твердых, резко очерченных губах Джулиана играла слабая улыбками от этого лицо его казалось безмятежным, как у спящего ребенка. Взгляд Порции скользнул ниже, задержался на широкой груди, узких мускулистых бедрах, скользнул по гладкой коже, над которой кое-где поднимались струйки синеватого дыма.

Вскрикнув, Порция сорвалась с постели. Только сейчас до нее дошло, что это вовсе не сон. Взгляд ее метнулся к окну — и Порция с ужасом увидела, что из-за горизонта уже пробиваются первые лучи солнца.

Повинуясь исключительно инстинкту, Порция с силой встряхнула Джулиана. Он что-то замычал, не просыпаясь, и девушка, застонав от натуги, кое-как стащила с постели его тяжелое тело.

Джулиан с грохотом приземлился на пол.

— Какого дья…?! — прохрипел он, с трудом открывая глаза.

Порция, сопя от натуги, какое-то время суетливо металась по комнате, прежде чем ей наконец удалось найти одеяло. Несмотря на заиндевевшее стекло на окне и на стоявший в комнате стылый холод, оба они прошлой ночью как-то совсем забыли о его существовании. Скомканное одеяло обнаружилось на полу возле одной из ножек кровати. В той же куче валялось то, что еще оставалось от ее шемизетки. Порция метнула отчаянный взгляд на окно. Солнце поднялось заметно выше, окрасив небо над горизонтом в золотые и розовато-алые тона. Не обращая внимания на охи и причитания Джулиана, она кое-как завернула его в одеяло.

Моргая, Джулиан попытался было сесть. Но прежде чем он успел отшвырнуть одеяло и снова оказаться в лучах утреннего солнца, Порция прыгнула на него и всем своим весом придавила к полу.

Ошеломленный Джулиан затих, даже не пытаясь сбросить ее с себя. Порция удовлетворенно хмыкнула. И только заметив босую ногу, торчавшую из-под одеяла в каких-нибудь двух дюймах от собственного носа, сообразила, что в спешке уселась ему на голову.

— Знаешь, по-моему, не набрось ты мне на голову эту штуку, — сдавленно пробормотал он, имея в виду одеяло, — было бы куда забавнее…

Охнув, Порция скатилась на пол. Потом, приподняв одеяло с одной стороны, ужом протиснулась под него и крепко прижалась к Джулиану. Он лениво разглядывал ее — в точности, как огромный, зловредный кот перед тем, как одним прыжком наброситься на свою ни о чем не подозревающую жертву.

— Мы проспали! Смотри, уже рассвет! Солнце встает! Ты же можешь сгореть!

Из-под одеяла снова послышались проклятия, только на этот раз куда более крепкие и замысловатые. Неожиданно для нее Джулиан выскользнул из-под одеяла, метнулся в узкий простенок между кроватью и стеной, потянул за собой одеяло и исчез.

Растерявшись от неожиданности, Порция захлопала глазами, немного подумала, потом осторожно заглянула под кровать. И встретилась взглядом с Джулианом — скорчившись в три погибели, он смотрел на нее, лицо его и взъерошенные волосы были перепачканы пылью. К счастью, ветхая кровать оказалась достаточно большой, а ножки — достаточно высокими для того, чтобы он смог уместиться под ней. Завернувшись в одеяло, Джулиан развалился на полу, словно зверь — в уютном, хоть и несколько темном логове.

— Пройдет несколько часов, прежде чем солнце сядет и мы сможем выбраться из дома, — прошептала Порция, отчаянно жалея Джулиана. — Я могу чем-нибудь тебе помочь?

Ухватив ее за руку, Джулиан рывком втащил ее под кровать. На губах его играла уже хорошо знакомая ей сатанинская ухмылка.

— Составь мне компанию.

Порция, прислонившись к краю кровати, придирчиво разглядывала в свете луны один из своих шелковых чулок.

— Мог бы и сразу сказать, что это была твоя гравюра. Помнишь, та, которую я случайно нашла в книге? А я-то грешила на Эйдриана! — сварливо бросила она.

Джулиан, убрав с ее лица прядь волос, наклонился, чтобы прижаться губами к ее затылку, и по спине Порции пробежала восхитительная дрожь.

— Для чего? Разве не забавнее было показать тебе, как такое бывает в жизни? — смешливо проговорил он. — Я купил их у одного хлыща, когда впервые приехал в Оксфорд. Потом целый день рассматривал их, все пытался сообразить, что будет потом — пока не услышал шаги Эйдриана, поднимающегося по лестнице. Ну и перепугался, конечно, сунул их в первую же книгу, которая попалась мне под руку, а после, естественно, напрочь об этом забыл. И вспомнил, только когда ты столь любезно напомнила мне об их существовании.

— Ну, ты мог забыть, куда их засунул, но вряд ли ты забыл, что на них изображено. И чем там дело закончилось. — Встав, Порция сунула ножки в крошечные изящные туфельки, потом снова вернулась в объятия Джулиана. — Господи ты Боже мой, я даже представить себе не могла, что люди могут вытворять такое! — смущенно шепнула она на ухо Джулиану.

Приложив ладонь к ее пылающей щеке, он ехидно подмигнул.

— Ну я ведь не человек, ты забыла? — ухмыльнулся он.

Рядом с Джулианом день пролетел на удивление быстро. Как только багровый лик солнца стал клониться к закату, он выбрался из-под кровати и подкинул в камин дрова, чтобы Порция смогла немного согреться. Помимо дров Джулиану удалось отыскать в кухонном чулане несколько сморщенных картофелин. Пока он сходил за водой к заброшенному колодцу, девушка запекла картофель в горячей золе, чтобы хоть как-нибудь заглушить терзавший ее голод. Самое странное во всем этом было то, что, сидя по-турецки перед горящим камином, с босыми ногами, раздетая (если не считать рубашки Джулиана, которую она накинула на голые плечи), пока он осторожно засовывал ей в рот кусочки печеной картошки, она чувствовала себя гордой и довольной, как королева. Поев, Порция поставила на огонь котел с водой, которой они воспользовались, чтобы наспех вымыться.

Задумчиво вздохнув, Порция привычным движением откинула упавшую ему на лоб прядь волос. Ей было больно думать о том, что их идиллическое свидание под луной близится к концу. Девушка встряхнула измятое платье, попытавшись хоть как-то привести его в порядок. Святая вода, которой накануне облила ее Валентина, к счастью, бесследно высохла, не оставив на ткани ни единого пятнышка.