Шеррилин Кеньон - Непобедимый (ЛП)

Что за…?

Злой и отчаявшийся, ему оставалось лишь смириться с ухудшившейся ситуацией, пока Калеб сражался в одиночку.

«Я должен что-то сделать».

Погодите. Он знал что.

— Амброуз!

— Я знаю, что ты хочешь, Ник, но не могу вмешаться.

Даже осознавая бесполезность попыток, Ник продолжал бороться.

— Что значит, не можешь вмешаться?

— Есть правила, и если я вмешаюсь ради Калеба, ты будешь в еще большей опасности. Без обид, но для меня ты значишь гораздо больше, чем он.

— Мне плевать на себя. Калеб мой друг. Я не хочу видеть, как он страдает из-за того, что помогает мне.

Амброуз фыркнул.

— Калеб тебе не друг. Никогда не допускай подобной ошибки, иначе ты сильно пожалеешь.

Ник на это не купился. Он знал лучше.

— Откуда мне знать, что это не ты мне врешь?

Он почувствовал раздражение Амброуза.

— Нам снова придется в это играть? Я уже устал. Не удивительно, что Кириан вечно терял терпение. Я удивляюсь, как он тебя вообще не убил.

От этого у него появились мурашки.

— О чем ты?

— Спокойствие, Ник. Спокойствие. Калеб сам продержится. Поверь мне. Он боролся с создниями гораздо больше, хуже и злее.

А ему так не казалось. Скорее было похоже на кровавый душ.

Ник наклонился, чтобы посмотреть в щели в металле. Кровь была по всему коридору. Она лилась из дыр на доспехах Калеба.

— Слушай, парень, я не могу тут оставаться. Чем дольше я остаюсь, тем опаснее становится.

— Трус! — но было уже слишком поздно. Амброуз уже ушел. — Ага, беги. Ты в точности как твой брат, бесполезный козел! Как можно оставить друга умирать за тебя! Меня тошнит от тебя!

Но Амброуз не ответил.

Прекрасно. Все равно он для Ника ничего не значил. Его дядя сделан из того же бракованного материала, что и отец. Они друг друга стоили.

Снаружи вдруг стало тихо. Прищурившись, он пытался сквозь щель рассмотреть, что случилось.

У дальней стены шипело огромное зеленый пятно, тлея на фоне голубого кирпича. Между окровавленной фигурой Калеба и пузырем по бежевому плиточному полу разлилась фиолетовая лужа. Тяжело дыша и вцепившись в окровавленный меч, Калеб смотрел прямо на него. Он сложил крылья, а его доспехи превращались в одежду. Его чешуйки стали человеческой кожей. Последними изменились яркие, пугающие змеиные глаза.

Калеб пробежал рукой по волосам, пересек расстояние до шкафчика и открыл его.

Ник выпал из него.

С раздраженным звуком Калеб уставился на него.

— Это так необходимо?

Ник пытался ответить, но ткань все еще закрывала ему рот.

— Я знаю, что пожалею об этом…— он щелкнул пальцами, и Ник оказался на свободе.

Ник откинул ткань и вскочил на ноги, готовый придушить его.

— Ты о чем вообще думал…? — он осекся, когда понял, как сильно был ранен Калеб. — Приятель, ты в порядке?

— Нужна минутка, чтобы приглушить боль, а затем я освобожу остальных.

— Освободишь…? — Ник снова осекся, когда понял, что ученики вокруг него двигались медленно, едва различимо. Их точно поймали в ловушку времени, или что-то подобное. — Что происходит?

— Этот прием однажды позволит тебе летать. Ты можешь манипулировать временем и передвигаться по его потокам незаметно. Я их замедлил, чтобы мы могли сразиться и не навредить или напугать их.

Ник был поражен услышанным. Они такое умеют?

Чертовски забавно.

Все, кроме пятна на стене. Он кивнул на него.

— И что это было?

Калеб наклонился к стене.

— Охотник Грани, к тому же весьма гадкий.

— Он хотел меня?

— Нет, — Калеб вытер пот со лба. — Он пришел за другим.

— Он сказал иначе. Он спрашивал, был ли я тем самым.

Калеб сузил глаза.

— Нет, он искал кого-то другого, а не тебя. Он бы не напал, если бы ты не открылся ему.

«Простите, что? А мне кажется, я был сама сдержанность».

— И что это значит?

Калеб указал на останки.

— Ты не можешь использовать свои силы, если рядом нет кого-то, кто бы мог прикрыть тебя. Черт, Ник! Ты мог умереть. Разве ты этого не понимаешь? Когда я тебе что-то говорю, нужно слушаться. Ты идиот.

Он вспомнил, что Амброуз говорил о преданности Калеба.

— А тебе какое дело?

Калеб скривил рот, и его лицо приобрело совершенно демоническое выражение.

— Да, никакого. Ты умрешь, и я свободен. Для меня это был бы прекрасный день.

— Тогда зачем ты меня защищаешь?

Калеб отвернулся, как будто его тошнило от вида Ника.

Но Ник хотел ответ, и он не собирался сдаваться, пока его не получит.

— Почему ты не отвечаешь?

— Это как в плохом кино, Ник. Ты родился самым проклятым из всех существ. Отвратительное создание, которое никогда не должно было появиться, но ты все же есть. Ты как беззащитный младенец, который не понимает мир, его создавший. Не понимаешь силы и разрушительные способности, которыми обладаешь. Не понимаешь, что судьбой тебе уготовано убить всех, кто любит тебя. Всех, кого ты любишь.

От того, что рассказал ему Калеб, его сердце забилось сильнее.

Нет, это не правда. Он отказывался верить. Он никогда не убьет людей, которых любит. Это не про него.

— Ты врешь, — обвинил он Калеба.

— Это правда, Ник. Ты чума, Ник. Оспа на…

— Прекрати, Малфас! Даже не смей.

От яростного тона Коди челюсть Ника отпала. Ошеломленный случившимся, он наблюдал, как она приближается к ним из южного коридора.

Почему она не замерзла, как остальные в школе? Вместо этого она передвигалась также свободно, как и они.

Когда она присоединилась к ним, Калеб презрительно улыбнулся.

— Я думаю, тебе лучше уйти. Тебя это не касается.

От его заявления, она сузила глаза.

— Конечно, касается. Что ты пытаешься сделать?

— Он должен узнать правду. Не сглаженную и приукрашенную, а чистую, откровенную правду о том, кто он есть и что сделает. Если бы мы были умнее, то убили бы его сейчас и оказали услугу миру.

Она указала на Калеба.

— Ты себя слышишь?

— Будто бы ты не перерезала ему горло, если бы тебе приказали? Давай, Никода. Скажи ему, на кого ты работаешь.

В ее глазах появилась паника, и она старалась не встречаться с ним взглядом.

Это не хорошо. Как только он думал, что может доверять кому-то, они становились…

Чем?

— Коди? Ты тоже демон? — спросил Ник, отчаянно желая знать, с чем он имеет дело.

— Нет, — спокойно сказал Калеб. — По сравнению с ней мы выглядим добряками.

Ник сглотнул, обдумывая это. Было что-то хуже, чем демоны? Было горько осознавать это.

— Так кто же ты?

Калеб посмотрел на нее с усмешкой.

— У людей нет слова для нее. Она чистейшая агония.

Коди уставилась на него.

— А ты тогда кто?

— Описать словом? Проклятый.

Ник наслушался достаточно.

— И я пошел, — но прежде, чем он успел уйти, они оба выбросили руки вперед и заморозили его на месте.