Шеррилин Кеньон - Непобедимый (ЛП)

Ник смотрел на кольцо в руке, которое поблескивало в тусклом освещении комнаты. Яркий камень в центре был красным, словно кровь и маленькие бриллианты, окружающие его подмигивали Нику. В отличие от других предметов, которые могли успокоить его совесть, этот был настоящей кражей, и его захлестнуло чувство вины. Он чувствовал себя своим отцом и ненавидел тренера за это чувство.

«Я не стану им».

Но сейчас. В этот момент…

Он таким и был.

Сморщившись, Ник протянул его. Как то подозрительно, ведь Девюс не хотел, чтобы он приносил ему вещи в учебное время.

Девюс ухмыльнулся и схватил его.

— Хороший мальчик. Ты заработал себе отсрочку. А теперь иди и закончи список, или я прикончу тебя.

Ему доставляло удовольствие причинять боль.

«Как и моему отцу».

Это сравнение убивало его. Но, к сожалению, он не мог с этим ничего поделать. Через пятнадцать минут окончатся занятия, и ему придется поторопиться на кладбище Св.Луиса на следующий урок с Гримом.

Ник развернулся, чтобы уйти, но тренер остановил его.

— Вот что я тебе скажу, Готье. Почему бы тебе не пропустить тренировку сегодня, и к завтрашнему утру у меня будут еще четыре вещи?

— Или что? — тон тренера определенно звучал как ультиматум.

— Ты умный парень. Думаю, ты знаешь ответ.

«Я попаду в тюрьму и умру».

— Можно задать вопрос?

— Что?

— Почему вы для этого выбрали меня?

— Ты жалкий отброс, которому нечего терять. Если ты умрешь завтра, никто даже не заметит этого.

Ник сжал зубы. Это была неправда. Жизнь его матери будет разрушена. Она никогда не станет прежней. Пока весь мир будет двигаться вперед, она этого не сможет. Он знал это. И в этот момент он четко осознал кое-что.

Сколько жизней затрагивает одна жизнь. Нет, она влияет не сильно, совсем слегка.

Если он умрет, Лизе придется разгружать товар одной. Да, она могла делать это без него, но она всегда утверждала, что наслаждается их беседой, когда он этим занимается. Она ждала его посещений. У Менни не останется никого, кто бы вынес ей мусор или убрал двор. Кириану станет не с кем спорить, а у Ашерона не останется друга-человека, который знал бы об его странностях.

Не так уж много. Но эти маленькие вещи много значили в его жизни.

Он наклонился над столом.

— Вы ошибаетесь, Тренер.

Тренер с издевательской ухмылкой посмотрел вверх.

— Как так?

Ник ответил на ухмылку высокомерной улыбкой, которая точно помогла тренеру закипеть от злости.

— Уверяю вас, если человек, который убирает мусор, перестанет опустошать ваш бак, вы очень скоро начнете по нему скучать и захотите его вернуть. Не единая жизнь, не важно, что вы об этом думаете, не бывает незамеченной. У всех есть свое предназначение. Даже у вас.

Девюс брызгал слюной, когда Ник развернулся и ушел. Впервые в жизни Ник почувствовал, что ощущает мир вокруг него. Как будто с лица убрали пелену, и он увидел солнечный свет во всей своей красе.

Прекрасный. От него захватывало дыхание.

И хотя он не был уверен в своем будущем, но в этот момент он был рад быть живым.

Как только прозвенел звонок, Ник схватил свой рюкзак и пошел на кладбище, чтобы встретиться с Гримом. Коди и Калеб избегали его все утро после битвы со Стражником Грани. Коди казалась грустной из-за этого. А злость Калеба была так сильна, что пугала его.

С демоном происходило что-то большее, чем он понимал. И раз уж Ник не мог сражаться с ним и выжить, то он решил оставить демона в покое, разбираться с тем, что его гложет.

Он достаточно быстро прошел несколько кварталов до кладбища, которое находилось на северо-западе Квотерс, в квартале от него между улицами Конти и Базин. Стены, покрытые белой известкой, отгораживали и защищали огромный город мертвых, в котором покоились более ста тысяч потомственных новоорлеанцев. Здесь были захоронены некоторые известные личности города.

Так как Новый Орлеан находился гораздо ниже уровня моря, захороненные тела весьма неприятным способом возвращались на земли живых людей, и городу пришлось найти иной способ управляться с почившими. На земле были выстроены склепы и мавзолей, и это привело к тому, что эту зону стали называть городом мертвых. Самым противным было то, что некоторые склепы предназначались лишь одной семье, а некоторые группам людей, как в массивном монументе для итальянцев в центре. Когда кто-нибудь умирал, его останки клали наверх кого-то, кто уже сгнил. В городе был закон, что склеп не может быть вскрыт год и один день, чтобы тела успевали достаточно сгнить, прежде чем на них положат следующие. Он не знал, что они делали, если могила была необходима раньше срока, и не хотел знать.

Существуют вопросы, на которые ответы не нужны, и этот точно был одним из них.

Отбросив эту мысль, он прошел сквозь черные металлические ворота, которые были открыты, чтобы туристы, тур группы и родственники умерших могли попасть на кладбище в дневные часы.

Если честно, то кладбище было красивым и одновременно пугающим. Красивые склепы и замысловатые статуи виднелись во всех уголках, заставляя его казаться маленьким. Большинство из них были белыми, но иногда виднелись яркие цвета. Красоту усыпальницам добавляли разнообразные картины и металлические украшения.

— Бу.

Ник сморщился, когда появился Грим и начал подшучивать над ним.

— Не делай так!

— И чего мы такие нервные?

— Знаешь, да мы вообще-то на кладбище.

Грим рассмеялся.

— Конечно знаю. Это одно из моих самых любимых мест.

— Ну, уж точно не мое. Я не привык проводить здесь много времени. Я решил, что раз уж однажды я поселюсь тут навсегда, то не нужно торопиться и навещать здешние места, пока я сюда не попал.

— Мне нравиться твой взгляд на вещи, парень. Теперь, иди за мной.

Ник так и сделал, пока не заметил, что у Грима нет обычной тени.

У него их было три.

Грим остановился и посмотрел на него через плечо.

— Что?

Ник указал на тени.

— Что с тобой не так?

— Ты знаешь моих друзей. Боль и Страдание действовали мне на нервы, и на сегодня я перевел их в статус теней, — он продолжил идти.

Ник не был уверен, нравится ли ему это, но предпочел не спорить. Последовав за ним, он сократил расстояние между ними. Грим не остановился, пока не достиг дальнего конца кладбища, один из саркофагов там напомнил Нику стол. Камень покрывали, переплетаясь изображения смерти и ангелов.

— Я думаю, на нашем уроке этим мы и займемся, — появилась ткань и накрыла потемневшую поверхность. — Вот так-то лучше.

Он протянул руку Нику.

— Ты упражнялся?

— Да, не смотря на то, что ничего хорошего мне это не принесло, — он протянул маятник и книгу Гриму.

— Ты подружился с маятником?