Татьяна Шмидко - Дежавю

Ханна вскочила, практически стукнувшись головой об крышу, и выпалила:

– Как пару месяцев? Я не выдержу столько! Я не смогу без него! Я просто с ума сойду!

Эдуард сочувственно посмотрел на дочку через плечо и ответил:

– Думаю, что я знаю, как тебе это пережить. Если твоя мама не против, а я на это очень надеюсь, то ты проведешь несколько месяцев в солнечной Испании.

У нас Ханной было до смешного одинаковое выражение растерянности на лицах. Это было неожиданно!

– Эдуард, что ты задумал? – спросила я у него.

Он, немного помолчал, и ответил:

– Это не я задумал, а следствие попыток Алисы свести наших влюбленных вместе. Я предлагаю отправить Ханну в Испанию, в компанию Прайма. Думаю, что так им будет удобнее дописать книгу про дворцовые интриги периода Медичи. Это лучше, чем телефон или Скайп, с помощью которых они сейчас общаются.

Я скептически посмотрела на Эдуарда. Прайм? Можно ли ему доверить Ханну?

– Эдуард, ты уверен? – спросила я его.

– Да, я уверен. Думаю, что все будет отлично. Алиса меня убедила в этом. И к тому же, Ханна всегда мечтала увидеть Испанию, не так ли, любимая?

Ханна лежала тихо, видимо, обдумывала все, что сказал отец.

– Думаю, что это неплохое предложение.

Я промолчала, потому что при упоминании о Прайме у меня перед глазами возникали воспоминания о том, как мы познакомились. Однако в последствии я увидела его совершенно в новом свете, и он вынудил нас доверять ему своими неоднократными дружескими поступками и помощью. Я осознавала его могущество, но и доверяла ему. Думаю, что Ханна занимала в его жизни особое место – он как-то признался, что она очень напоминает ему Адель. Вот так, сложно и запутанно, но безопасно. Да и Ханне это пойдет на пользу – новые впечатления и знания. А еще ее отсутствие вынудит Брукса быстрее принять решение. Пусть едет.

– Я – «за»! – заявила я.

Эдуард согласно кивнул головой, а Ханна задумалась. Потом сказала.

– Я поеду при одном условии.

– Слушаю, – сказал Эдуард.

– Мама, папа, я бы хотела получить удостоверение личности и права на вождение машины!

Как же было здорово мчаться по горному серпантину, не думая о том, что скажут родители! Теплый морской воздух, заходящее южное солнце и бескрайнее море справа от меня. Это так контрастировало с вечнозелеными сырыми лесами севера Штатов! Думаю, что мотоцикл – это перебор, но как же сладостно было ехать практически в состоянии полета, на грани человеческих возможностей! Которые в моем случае плавно переходили в вампирские.

Прайм остался верен себе – ворота его усадьбы гостеприимно распахнулись как раз вовремя, и я эффектно затормозила в метре от стены его старинного дома, крутанув мотоцикл вокруг переднего колеса. Гравий, которым был усыпан двор, словно мелкий дождь, простучал по большому витражу на первом этаже. На пороге появился недовольный Прайм – у него «пунктик» на счет этого дома.

Как он помрачнел, когда я чуть зацепила локтем вазу в гостиной! Не дом, а музей! Я, конечно, понимаю, что тут жила Адель, но это же ненормально – хранить весь этот ветхий антураж! Чего только стоит гобелен на стене! Это была точная копия, из аутентичных материалов. Оригинал сгорел в пожаре, но Прайм нарисовал подобный эскиз по памяти. Потом осуществил его реконструкцию у известного мастера и заплатил столько, что можно было бы выстроить за эти деньги новый дом! Но для него это было пустяком. То же касалось всего остального: ваза, которая была сделана вручную из какой-то редкой глины или совершенно гротескная люстра из оленьих рогов. Это все было так… древне!

Он осторожно передвигался по дому, не трогая и не задевая ничего на своем пути. Единственным нормальным помещением был флигель, в котором хозяин дома обустроил вполне современный кабинет. Думаю, что там Прайм и проводил дневное время. Ах да, и гараж конечно. Практически вырубленный в скале, на десяток автомобилей и такое же количество байков, самый «легкий» из которых я сейчас заводила в гараж под внимательным взглядом Прайма. Он же стоял на пороге дома, причем полоска яркого света пролегала в районе его колен, освещая джинсы и армейские ботинки. Он с завистью смотрел на то, как свободно я передвигаюсь под яркими лучами солнца. Он же выходил во двор только тогда, когда спускались долгие сумерки, которые плавно превращались в сочную южную ночь.

Когда я подошла к нему, то почему-то улыбнулась надписи на его футболке. Там значилось: «Спасите китов».

– Вижу, что поездка «с ветерком» немного тебя развеселила.

Я довольно кивнула головой.

– Ну и чудесно.

Он отошел в сторону, пропуская меня в дом, потом нажал кнопку на каком-то мудреном пульте и тяжелые кованые ворота закрылись. Потом он захлопнул входную дверь и сказал:

– Тебе повезло, что я не зануда. Иначе долго бы тебе объяснял, что обещал родителям, чуть ли не клялся, что с тобой все будет хорошо. Я же прекрасно понимаю, что максимум, что тебе грозит – это превратиться в большое красное пятно на капоте какого-нибудь грузовика!

Я обернулась и непонимающе посмотрела на Прайма. Он стоял, скрестив руки на груди и ждал, видимо, моего оправдательного лепетания.

– И не подумаю извиняться! – сказала я воинственно и добавила: – Сам как гоняешь? Думаешь, что только тебе нравится скорость? Ты бы видел, как мой папа носится! Его радары засечь не могут! – сказала я и с чувством собственного достоинства отвернулась. Я услышала, как Прайм довольно хмыкнул за моей спиной, и направилась в дом, при этом, правда, демонстративно подняла обе руки вверх и шла, пытаясь ни за что не зацепиться. А на лестнице, держась за перила, со всем почтением к древним половицам, осторожно поднялась наверх. Прайм не стал меня обгонять и позволил первой зайти в кабинет.

– Ну, как продвигаются дела? – спросила я, по обыкновению усаживаясь на подоконник. Это было «мое» место в этом доме-музее. Я уселась на него в первый день совместной работы над книгой, и теперь там заботливый Прайм положил небольшой пуфик, чтобы было удобнее. Конечно! Ему же надо вернуть меня родителям в целости и сохранности.

– Пролог сыроват. Думаю, что ты не до конца изучила первоисточники. Как-то неубедительно, – сказал он, усаживаясь в кресло за рабочим столом.

Я тут же вспомнила весь текст и вынуждена была признать, что он прав. Сейчас я увидела в нем только недостатки – написано было поверхностно и немного небрежно. Я лихорадочно соображала, как исправить положение. Думаю, что мне нужно будет еще раз заглянуть в библиотеку аббатства, чтобы перечитать их альманах.

– Да зачем в аббатство? – спросил он спокойно.

– Оу… никак не привыкну. Знаешь, телепаты обычно скрывают то, что читают чужие мысли. В смысле, не афишируют это, – осторожно сказала я.