Анна Милтон - Особенная

― Ооо, не сомневаюсь в этом.

Она отстранилась и одарила меня широкой улыбкой, но я понимала, что сестра улыбается не потому, что счастлива, а потому что улыбка иногда ― это единственный способ не дать слезам и печали занять центральное место в мыслях.

Лучше улыбаться, чем рыдать.

В сердце поселилась глубокая грусть от мысли, что я долго не смогу увидеть ее.

Клэр взяла свой единственный чемодан, который привезла из Нью-Йорка две недели назад, когда ездила к Ричарду на выходные, и мы остановились у такси.

― Я позвоню тебе, как приеду в Нью-Йорк, ― сказала она, садясь в машину.

― Я буду ждать, ― кивнула я.

Клэр захлопнула дверцу и через опущенное стекло протянула руки, чтобы сжать мои.

― Не хочу оставлять тебя, ― пожаловалась она.

― Только месяц, ― тихо сказала я.

― Целый месяц, ― поправила она, и ее нижняя губа дрогнула. ― Я люблю тебя, сестренка.

"Только не плач" сказала я себе.

― И я тебя, ― я натянула на безрадостное лицо улыбку. ― Передавай привет Ричарду.

― Обязательно, ― холодные руки Клэр разжали мои, и я почувствовала нарастающую пустоту в груди. Она вытерла под глазами слезы, которые все-таки не сумела сдержать, и вздохнула. ― Я постараюсь приехать к тебе как можно скорее.

― Не волнуйся. Я уже большая и могу о себе позаботиться.

― Да, ― протянула грустно Клэр. ― Ты выросла…

Возникла неловкая тишина, которую нарушил кашель таксиста.

― Ты опоздаешь на самолет, ― напомнила я.

Сестра рассеянно перевела взгляд.

― Точно. Самолет.

Водитель завел машину.

― Пока, Эмили, ― сказала Клэр, поднимая стекло.

― Пока, ― пробормотала я, вяло махая ей рукой.

Я смотрела вслед отдаляющемуся такси, ощущая при этом растущую панику, смешанную с горькой тоской.

На несколько секунд я остановилась на крыльце, не решаясь зайти внутрь. Затем с необъяснимым страхом в сердце открыла входную дверь и увидела перед собой один лишь мрак. На дрожащих ногах я зашла в прихожую и нерешительно осмотрелась.

Теперь этот дом не просто пустовал, он всем своим видом напоминал о когда-то счастливой семье. В нем столько боли от утраты… и я не знаю, смогу ли справиться со всем этим, смогу ли жить рядом со светлыми воспоминаниями о былом времени, и в то же время ощущать жгучую боль.

Без Клэр мне будет нелегко. Ее присутствие отвлекало и спасало. С ней мне удавалось не обращать внимания на фотографии родителей, расставленные по дому. На большой и мягкий диван в гостиной, где папа любил проводить все свои свободные вечера в обнимку с мамой. На спальню, в которой со дня их смерти все вещи остались нетронутыми. На легкий свежий запах маминых духов, который до сих пор витал в воздухе. Но сейчас… О, Господи, что будет со мной сейчас?

Я боялась сойти с ума.

Внезапно нахлынула паника. Непроизвольный стон сорвался с уст и разрушил мрачную, даже гармоничную тишину в доме. Я больше не пыталась сдерживать боль внутри себя. Я позволила ей вырваться наружу. Вместе со слезами должно уйти это ужасное чувство.

Я чувствовала, как силы, и моральные и физические, покидают меня, чувствовала, как твердый пол под ногами стремительно становится мягким, а вскоре вовсе исчезает. Я поняла, что сейчас упаду.

Чтобы предотвратить синяки, я прислонилась к входной двери и медленно сползла вниз.

Силуэт гостиной в светлых тонах закружился и поплыл перед глазами. Дрожащими руками я закрыла лицо.

Это будет долгий, очень долгий месяц без Клэр.

Черные крылья.

Мне снова приснились черные крылья. И человек, лицо которого было скрыто во тьме.

Я видела, как он медленно приближался ко мне, и большие крылья угольно-черного цвета за широкими плечами шелестели со странным металлическим звуком при каждом шаге незнакомца. Все было расплывчато. Но я ясно чувствовала страх.

К сожалению, это ощущение ― не единственное, что связывало сон с реальностью. Потому что кошмар, который я вижу на протяжении долгих месяцев, является правдой. Это не просто фантазии моего подсознания. Это воспоминания.

Все дело в том, что в вечер аварии, когда наш автомобиль лежал перевернутый на дороге, я пришла в сознание. Всего на несколько секунд. Но этих коротких мгновений было достаточно, чтобы кое-что увидеть. Смутный мужской силуэт с огромными крыльями. Он приближался к нашей машине. Единственное, что я почувствовала тогда, это страх. Даже боли не было. И когда странный незнакомец остановился у автомобиля, я вновь потеряла сознание, а очнулась уже в больнице.

Когда я более-менее оправилась после аварии и могла говорить, то рассказала Клэр о том, что видела. Она пыталась скрыть свое недоверие, но я видела, что мои слова о крыльях и человеке, неожиданно появившемся на месте аварии, были для нее настоящим бредом. Поэтому по ее просьбе провели ряд анализов и исследований, после чего выяснилось, что я психически здорова. Мои "ненормальные видения" доктор сослал на тяжелую травму головы, которую я получила.

Но я знала, что видела!

Чтобы меня и дальше не считали сумасшедшей, пришлось замолчать. И я молчу до сих пор, хотя не забываю о том, что видела в день аварии.

Признаюсь, иногда я и сама думала, что это странное видение человека с крыльями было вызвано травмой. Но мой внутренний голос отчего-то так требовательно настаивал, что я не ошибаюсь, и то, что я видела, когда пришла в сознание, было по-настоящему.

Это была еще одна странная вещь, произошедшая двенадцатого июня прошлого года.

Я проснулась со слезами на глазах и пульсирующим страхом в груди. По моему лбу стекал пот, а пальцы крепко сжимали одеяло. И вот так почти всегда. Иногда кошмары доставляли мне кучу неприятностей. Я уделяла им внимания больше, чем следовало. После стольких месяцев я должна была привыкнуть к тому, что вижу ночью, но, к сожалению, это не так просто, как хотелось бы.

Невероятных трудов мне стоило покинуть постель и начать собираться в школу. Было непривычно спуститься вниз и не услышать мягкий голос Клэр, ее пожелания доброго утра, приглашения на кухню позавтракать, прощального поцелуя в щеку перед тем, как я ушла бы на занятия…

Она поступала точь-в-точь, как мама раньше, и этим самым лечила меня, но и убивала, потому что каждое утро, встречая ее радостное лицо, слушая ее голос, так похожий на голос мамы, я невольно погружалась в счастливое прошлое.

Все, что есть сейчас, этим утром, и будет следующим, ― пустота.

Припарковав "Ауди" Клэр и тоскливо вдохнув, я оглядела территорию школы и вышла из машины.

― Эмили! ― услышала я знакомый высокий голос, когда прошла металлоискатель на входе и скучающего охранника с газетой в руках. Разве их еще кто-то читает?

Немного прищурившись, я увидела, как в конце коридора у моего шкафчика широко машет и улыбается Ники Хэмминг, а рядом с ней стоит Хейли Лив.