Сайрита Дженнингс - Темный принц (ЛП)

Мы оба удивились интенсивности ощущений, но я не мог избавиться от чувства неловкости из-за своей слезливой реакции. Да… я получил почти блядский опыт.

Мой переполненный страхом взгляд отвлекла ее круглая, обнаженная грудь, находящаяся в нескольких дюймах от моего лица. От моего языка ее сосок быстро затвердел. Черт, какой у нее приятный вкус. Я жадно втянул в рот напрягшийся комочек, покусывая и облизывая, пока она не прижалась своим влагалищем к моему твердому члену.

– О, Господи, Дориан, – она задыхалась, ослабляя свою хватку. Это и требовалось, чтобы освободиться от захвата и сжать ее удивительную задницу, чтобы ее влажность потерлась о мою жесткую плоть, пока я продолжал еще сильнее и жестче сосать ее грудь.

Ей это нравится. Я знаю, что это заставляет ее сходить с ума от желания, испытываемого ко мне. Я знаю, что она жаждет. Меня и только меня.

Я опрокинул ее на спину, мой член все еще прижимался к бугорку у входа. Затем я нажал на сверхчувствительное соединение нервов на ее влагалище, безжалостно дразня. Я не смог сдержать удивленной улыбки.

Мы занимались любовью в течение нескольких часов после ее возвращения. Мы оба не могли дождаться, чтобы вновь вкусить и чувствовать друг друга. Тем не менее, она все еще хочет меня. Она по-прежнему тоскует по мне. Ее тело все еще нуждается во мне, также как я нуждаюсь в ее. Как, черт возьми, мне так повезло?

– Осторожно, малышка, – пробормотал я, все еще сжимая ее сосок, прежде чем втянуть в рот другой. – Ты, возможно, и сильнее, но помни, кто здесь хозяин. – Я покрутил бедрами, прижимаясь членом к ее влажности, восхитительно двигаясь.

Она вновь простонала мое имя, заставляя член бешено пульсировать. Дерьмо, мне нужно войти в нее сейчас же. Я больше не смогу сдерживаться.

– Да, о Боже, да, – пробормотала она, когда я скользнул в нее, не сдерживая собственного стона. Она такая теплая. Такая тугая. Такая чертовски совершенная во всех отношениях.

Я начал с медленных, напряженных толчков, осторожно, чтобы достать до каждой покалывающей клеточки ее стенок. Она двигалась со мной, встречая ответными движениями, хватая мои волосы и дергая их. Мне нравилось, когда она так делала.

Точно также как ей нравилось, когда я упирался лицом в ее шею и покусывал ключицу. Или она сходила с ума, когда мои пальцы впивались в ее задницу.

И конечно, я знаю, что она любит, когда я обхватываю рукой ее горло, когда она начинает испытывать оргазм. И когда ее накрывает, стенки пульсируют вокруг моего члена, выкачивая все до последней капли из меня, ей нравится, когда я медленно ослабляю хватку, позволяя ей опуститься с высоты, куда привел оргазм.

После того, как я дал ей все и даже больше, мы развалились на диване, пролистывая меню обслуживания номеров. Она надела одну из моих рубашек, застегнув на несколько пуговиц, обнажая свою потрясающую кожу. Я глажу ее ноги вверх и вниз, с любовью смотря на нее, пока она листает меню.

– Что? – спрашивает она, даже не потрудившись посмотреть на меня своими голубой и золотой радужками.

Я покачал головой и рассмеялся.

– Ничего. Просто… наблюдаю за тобой. Касаюсь тебя. Это все еще кажется нереальным.

Она встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

– Но это все реально. Всё, что у нас есть реально, Дориан.

– Я знаю. – Я рассмеялся, и моя голова упала обратно на подушки. Черт. Невероятная сила, излучаемая ею, которую она приобрела прошлой ночью, не давала мне покоя. Я чувствовал себя уязвимым, юным, но свободным. Поэтому я так восхищаюсь ею.

Я покачал головой, опираясь на спинку дивана.

– Я должно быть говорю как сучка, правда? Словно безумно увлекшийся дурак.

Моя красивая Габриэлла отбрасывает меню и одним размытым движением, оказывается передо мной.

– Нет. Ты говоришь, как влюбленный. И к счастью, это выходит у тебя как нельзя лучше. Мы можем быть сучками вместе, – она улыбнулась.

Я накрыл ее рот своим, прежде чем она могла сказать еще хоть слово. Черт, я люблю эту женщину. Более чем за два с половиной века вялого существования я не жил, пока не встретил ее. Габриэлла вдохнула в меня жизнь.

– Хорошо, хорошо, – она захихикала, отстраняясь. – В этом случае мы никогда не поедим, а я умираю с голода. – Она схватила телефон с ближайшего стола и ткнула им мне в грудь. – Вот. Закажи что-нибудь. И как можно больше десертов, каких захочешь. Они нам необходимы, – сказала она с хитрой улыбкой.

– Да, мэм, – ответил я, щекоча ее ребра, пленительный звук ее смеха заполнил каждую свободную мою частичку.

Я сделал, как она хотела, заказал все ее любимые блюда и каждый десерт из меню. Я не хочу, чтобы ей чего-то не хватило. Я хочу дать ей все, что она желает, прежде чем поймет чего хочет. Хочу сделать все и вся и убедиться, что ее улыбка никогда не померкнет.

Мы целовались и обнимались на диване, доводя себя до исступления, когда раздался стук в дверь. Мы оба были на ногах, прежде чем звук первого стука растворяется.

– Как быстро, – кинула она, поворачиваясь к двери. Я схватил ее за руку, прежде чем она успела сделать и шаг.

– Что ты собираешься сделать?

Она наморщила свой милый носик и закатила глаза.

– Открыть дверь консьержу. Понятное дело. На тебе плавки, которые, честно говоря, из-за твоего стояка напоминают палатку, где может спрятаться отряд бой скаутов. Я буду через две секунды. Расслабься.

Я покачал головой.

– Твои глаза, детка. Тебе придется изменить их, если планируешь не выделяться.

Моя великолепная маленькая богиня улыбается и высвобождается из моего захвата.

– Кто сказал, что я не хочу выделяться? Кроме того, как не использовать такое отклонение, если ты можешь немного развлечься?

Прежде чем я смог остановить ее, она оказывается у входной двери, и поворачивает ручку. Только моя наполовину застегнутая рубашка скрывает ее обнаженное тело.

Я вижу, как она застыла, и услышал небольшой вдох, что привело меня в состояние боевой готовности.

– Кто там, детка? – зову я, вытаскивая забытые с прошлой ночи брюки.

Не оборачиваясь, она отвечает тонким, дрожащим голосом.

– Мой отец.

Дерьмо. Крису не нужны доказательства, что я трахал его приемную дочь, которые бы бросали ему в лицо. Нет, папа не хочет такое видеть. Он никогда не простит мне этого момента. Я делаю глубокий вдох и подхожу к двери, не ощущая восторга от приближения неловкой беседы.

Габриэлла раскрывает дверь шире, когда я приближаюсь, в поле моего зрения попадает пара холодных, ядовитых глаз и слышится угрожающее рычание. Я замираю на полушаге, не в состоянии хоть как-то среагировать на то, что стоит перед нами.

Единственное, что выводит меня из состояния оцепенения – наполненные слезами глаза Габриэллы, смотрящие на меня, полные смятения и страха. Я открываю рот, чтобы успокоить ее тревогу, и понимаю, что ей нужно объяснение того, что стоит в двух шагах от нас.