Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)

– Что? – не понял он моей реакции. – Тебе нужно правильно питаться, а думать о еде некогда. Мне не делать этого?

– В смысле? – я перестала улыбаться, недовольная последними словами. И когда только они отучатся от этого?!

– Тебе не нравится моя забота? – он тоже нахмурился. – Много на себя беру? Я понимаю, ты просила меня заботиться только о Кае, но вы, в самом деле, для меня одинаково важны.

– Ты слышал наш разговор? – удивленно вскинув брови, спросила я.

– Мне жаль, я не прилагал усилий, просто слышал, – начал оправдываться он.

– Алекс! – я поджала губы и сузила глаза. Он опустил взгляд. Я взяла себя в руки. – Все нормально.

– Про… ну, в смысле, я понял, – он пытался изобразить непринужденность.

– О чем вы с Кайлой говорили? – спросила я, поубавив пыл и вспомнив полет.

– Я расскажу, но ты не говори ей, что я рассказал, – начал он, как-то неловко переминаясь на месте.

– Я не скажу, – кивнула я, очень довольная тем, что он ставит условия.

– Она хотела поговорить о своем клипе, спросила, не передумал ли я еще, – Алекс сел на диванчик, избегая смотреть на меня. – Я сказал, что передумал.

Я сдержалась и не задала рвущийся с губ вопрос. Ответ мне был очевиден.

– Она спросила, не из-за твоих ли слов, – продолжал он. – Я ответил честно, что да.

– Алекс, – я хотела попросить его забыть их и не воспринимать так близко.

– Нет, Наоми, – не дал мне договорить он. – Если уж я могу выбирать и ты не прикажешь мне обратного, я не хочу иметь ничего общего с твоей подругой. В Саннибэй полно мужчин и ради съемок в ее клипе они сами себе шрамов наделают, так что проблем не будет.

– Но тут не в шрамах дело, – с печальной улыбкой ответила я, понимая, что из-за моей глупой эгоистичной выходки теперь возникнут проблемы. – Нам нужен был именно ты.

– Вам? Я не понимаю, – он посмотрел на меня вопросительно.

Я объяснила ему коротко о наших планах создать партию и сюжете клипов, что станут своего рода лозунгом. О том, что в следующем с него и Кая Кайла снимет ошейники и это так и останется. Что это не просто художественный прием, а политическое кредо новой партии.

Мужчина выслушал и понимающе кивнул.

– Ей следовало объяснить мне все, – почему-то печально ответил он. – Это все меняет. Передай, я согласен.

– Сам скажешь, – с улыбкой заметила я. – Что же теперь и разговаривать с ней не хочешь? Ну не любила она мужчин в детстве, что же теперь ее игнорировать? И потом, ты не знаешь причину такого ее поведения. Она просто ревновала мать к брату и отцу. Теперь же она взрослая женщина и признает, что есть мужчины достойные уважения и внимания.

– Тем не менее, она еще не выжила из ума, чтоб связать свою жизнь с мужчиной, – припомнил слова Кайлы Алекс с ехидной ухмылкой.

– Но…

– Я уважаю амазонок, – опять не дал мне возразить он. – Вот мисс Уэйд, она мужчин не воспринимает всерьез, как людей равных ей. Я это вижу, понимаю и не питаю иллюзий, что может быть иначе. Она честна и с собой и со мной. А Кайла… – он поджал губы, хмуро оглядывая комнату. – Я думал, она как ты. Думал, что могу быть ее другом, но это всего лишь лицемерие, как у либералок. Они говорят, что мы заслуживаем лучшего, что должны уважать себя, в то время как не уважают нас сами. Я это ненавижу. Уж лучше иметь дело с амазонкой, что открыто говорит, что думает, а не с такими вот женщинами, у которых не понять, где лицо, а где маска.

– Ты ошибаешься, Алекс, – я взяла его за руку, заметив, как он взволнован. – Кайла самое открытое и честное существо. Если она назвала тебя ее другом, значит, так она и думает на самом деле.

– Прости, Наоми, – он виновато улыбнулся, посмотрев на меня. – Я понимаю, что она твоя близкая подруга, но я привык доверять только себе.

– Я тебя прошу только об одном, дай ей шанс, – я сжала его руку в ладонях. – Ты увидишь, что она совсем другая, а ее слова часто всего лишь пустая бравада. Возможно, ей самой сложно смириться с тем, что мужчины могут значить для нее больше, чем ей того хотелось бы.

– Мне жаль, что ей приходится так страдать по нашей вине, – язвительно заметил он, не глядя на меня.

– Ты ведь знаешь, я и сама была такой же, пока не встретила Кита, – напомнила ему я.

– Нет, ты никогда не изображала из себя ту, кем не была, – не согласился он.

– Я поняла, ты просто разочарован, – я встала, отпустив его руки. – Может быть это к лучшему. Если честно, я не хотела вашего сближения, чтоб ты не влюбился в нее и не получилось как с Синди.

– Я не так глуп, – он усмехнулся, тоже поднявшись.

Я набрала номер своей квартиры в Саннибэй. Алекс пошел раскладывать наши вещи.

На экране появился Кай, заспанный и взлохмаченный. Он сидел в своей постели в спальне. Я вспомнила, что еще раннее утро и виновато улыбнулась, поприветствовав его.

– Вы уже добрались? – зевнув, спросил он. Сейчас Кай был таким милым и казался еще более юным. Светлые длинные пряди ниспадали на узкие обнаженные плечи, на груди и руках ни намека на рельефную мускулатуру, самый обычный мальчишка. Большие светло-карие глаза озорно блестели, и на лице появилась неизменная открытая улыбка. – А мы только час как вернулись. Синди осталась в гостевой. Она такая классная, мы так здорово повеселились. Она всем говорила, что я на самом деле девушка, но хочу попробовать, как это быть мужчиной и поэтому надеваю мужскую одежду. Конечно, ей никто не поверил, но было забавно. Она пообещала, что в следующий раз нарядит меня женщиной, чтоб всех провести. Не знаю, хорошая ли это идея, но я согласился.

Я молча слушала, не успевая вставить и слово в этот поток информации.

– Хотя, по-моему, нужно снять ошейник, чтоб все поверили, – продолжал размышлять он, сидя среди одеял и подушек с задумчивым видом. Я опустила взгляд на его шею, где красовался предмет обсуждения и заметила темный синяк, очень отчетливо видневшийся на бледной коже юноши.

– Что это у тебя? – спросила я, перебив его. – На шее.

Я показала на себе. Он потрогал шею, недоуменно глядя на меня.

– Что? – не понимал он.

– Это что, засос? – теперь я внимательней оглядела его спальню, решив, что возможно упустила что-то.

– А, ой, – его взгляд начал перебегать с одного предмета на другой, пока он мялся в поисках объяснений.

– Это Синди, да? – я пожалела, что так и не удосужилась позвонить ей и как следует проинструктировать.

– Нет, – замотал он головой. – Это другая девушка. Мы играли в одну игру. Я был ставкой. Синди проиграла, вот мне пришлось выполнять желание…

– Что?! – я чуть не раздавила в кулаке пульт. – Где она? Я хочу с ней поговорить!

– Но мне не было больно, – пытался защитить ее Кай. – Я сам согласился участвовать. Это было весело. Просто шуточный проигрыш. Я мог отказаться. Синди мне разрешила не выполнять условий. Но ведь так нечестно, если уж мы взялись играть, нужно до конца довести.