Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)

– Что на ужин? – я постаралась отвлечься, потому что предстояло принимать гостей, и уединиться сейчас было бы затруднительно. – Пахнет хорошо.

– Карри с телятиной и тыквой, – ответил Алекс, наблюдая за нами с улыбкой.

– М-м, как интересно, – я перевела взгляд на него и Кая.

Кит решил мне помочь и отпустил.

Когда приехали гости, мы все опять расселись за обеденным столом, заняв на этот раз все свободные места. Я села во главе, а напротив место занял Кай. Кита и Алекса я усадила по правую и левую руку, рядом с ними места заняли гостьи. Синди возле Кита, а Кайла напротив нее. Это была первая наша встреча, после возвращения. Девушки вели себя образцово, мне даже показалось, что они боятся сказать или сделать что-то лишнее. Я не понимала, отчего это, не я же их так запугала своими новыми правилами, в конце концов. Они принесли по бутылке вина, а Кайла даже ведерко мороженого. Она, как-то неловко перебирая пальчиками пластиковую ручку, держала его, а потом, когда Алекс удостоил ее вниманием, протянула подарок ему. Я отвлеклась на Синди, тоже тихую и улыбающуюся. Она нарядилась так откровенно, что я могла вовсе не заметить Кайлу. Алекс, судя по всему, тоже отметил наряд бывшей возлюбленной, потому что когда Кайла вручила ему подарок, он рассеянно поблагодарил и отдал его Каю. Вот кто был совершенно спокоен и не обращал внимания на суету и неловкие взгляды. Юноша отнес мороженое в холодильник и сел за стол. Я кивнула Киту на место возле меня и тоже села. Мы с Каем стали свидетелями занятной сцены. С одной стороны Алекс галантно помогал Кайле сесть, хотя сам то и дело бросал взгляды на полуобнаженную Синди. Той достался в кавалеры Кит и между ними тоже произошел короткий вежливый диалог, причем Синди, присаживаясь на любезно предложенный моим мужем стул, поблагодарила и одарила его такой кроткой робкой улыбкой, что у меня челюсть отвисла. Кайла, заметив, что Алекс не может совладать со своими инстинктами, заставлявшими его глазеть на Синди, нахмурилась и поспешно села на свое место, даже не поблагодарив мужчину. Тот опомнился и тоже сел. Я никогда не думала, что рассаживаться за стол может быть так увлекательно.

– Как там Джейми? – спросила я у подруги, пользуясь тем, что вторая еще любезничала с Китом.

Алекс взялся разливать вино, сосредоточив все внимание на нем. Мы с Каем переглянулись и я ему улыбнулась.

– Хорошо, – ответила Кайла хмуро. – Ей понравилась твоя идея с партией. Думаю, после скандала с Элизабет, она примкнет к нам. Либералки себя скомпрометировали в глазах императрицы. Но не к амазонкам же ей идти теперь? А тут мы со своей новой партией, тоже почти что либералки.

– Это очень кстати, – я искренне обрадовалась такой хорошей новости. Поддержка Джейми была очень ценной.

– А что нужно, чтоб присоединиться к вам? – спросила Синди.

Кит поблагодарил Алекса, но отказался от вина. Кай так обрадовался единомышленнику, что чуть не опрокинул на соседку сок, передавая его Киту.

– Имеешь в виду, партию? – с улыбкой уточнила я. Синди кивнула. – Нужно разделять наши взгляды.

– А зачем тебе? – спросила Кайла.

– У меня чувство, будто вы вступаете в какой-то закрытый клуб, а меня туда не берете, – ответила подруга.

– Это не шутки, это серьезные вещи, – фыркнула Кайла, как всегда посчитав, что Синди насмехается.

– А что, я хочу быть в курсе последней моды, а политика сейчас модна, как никогда, – защищалась та с самым серьезным видом.

– Наоми создает партию, чтоб освободить мужчин, дать им права, а не чтоб быть модной, – распекала ее Кайла.

– Прости, но ты тоже клипы об этом снимаешь, чтоб сделать идею модной, – неожиданно проговорил Алекс.

Кайла, не ожидая такого выпада, одарила его недобрым взглядом. Алекс с достоинством выдержал его. Я не вмешивалась. Мне интересней было, что думает обо всем этом Кит. Мой муж наблюдал с любопытством, переводя взгляд с Алекса на Кайлу. Синди усмехнулась злорадно, как видно приписала этот эффект своему декольте.

– Да, идею надо сделать модной, но не ради самой моды, а ради идеи, – парировала Кайла, глядя в глаза мужчины.

– Синди сделает ее модной, если скажет, что закрыла свой бизнес из-за новых взглядов, – отвечал Алекс.

– Да-да, – закивала та, поддерживая мужчину. – Я тоже вам пригожусь.

– В самом деле? – перевела на нее взгляд Кайла. – Как же ты будешь брать у подруг наложников? Это не вписывается в нашу концепцию. Мы будем, как либералки, либо муж, либо жена, либо одна. Никаких наложников.

– Вы это всерьез? – не поняла Синди. – Думаете, у вас будет много последователей, с такими ограничениями? Не все хотят мужем обзаводиться ради пары ночей.

– Боюсь, Кайла права, – проговорила я. – Если мы хотим что-то изменить, мы не можем дальше терпеть это явление в нашем обществе.

– Вот это явление, – Синди, как я и опасалась, указала на Алекса. – Чем он плох? Разве лучше было бы ему где-то на задворках страны? В шахте, на заводе? Какой вред он принес своим существованием?!

– А какую пользу?! – вспыхнула тут же Кайла.

– Дело не в том, – попыталась примирить их я.

– Дайте ему сказать, – тихий, но непривычный для нашего общества голос Кита заставил всех сразу умолкнуть. – Он был наложником, пусть он скажет, что думает о явлении.

Мы все перевели взгляды с Кита на Алекса. Тот смотрел на моего мужа, потом опустил взгляд и задумался.

Воцарилось напряженное молчание, даже Кай погрустнел. Он лучше всех успел узнать Алекса, и я по его реакции теперь догадывалась, что может ранить или обидеть его друга.

– Если хотите знать мнение наложника, то я выскажусь по этому поводу, – начал тот после недолгой паузы. – Когда Кай или Кит называют меня этим словом, это как оскорбление. Каждый раз, когда в меня тыкают пальцем и говорят: «вот, он наложник», я внутренне сжимаюсь, я вспоминаю все, что должен был делать. Это слово как хлыст, не дает лошади забыть, что она впряжена и должна тащить груз. Оно мне напоминает, что я не просто раб, что я раб в самом гадком смысле этого слова. Я должен не только выполнять приказы, служить и пресмыкаться, я должен запретить себе чувствовать, исключить чувства вообще, все. Тот день, когда я стал наложником в полном смысле этого слова, когда впервые предстал перед женщиной, к которой не чувствовал ничего, но должен был спать с ней, я считаю днем своей смерти. Прежний я умер, мутировал, не знаю, что с ним стало, но он не смог бы выжить в новом мире, поэтому я загнал все свои чувства подальше, убил их и стал наложником.

Он перевел дыхание, никто не смел заговорить.

– Многие парни очень расстроятся, когда правительство примет закон и наложит запрет на бордели, – продолжал Алекс, не глядя ни на кого. – Им, в самом деле, придется идти работать на шахты или в прислугу. Еще больше расстроятся женщины, что привыкли к ползающим в ногах рабам. Но я буду рад. Во-первых, потому что ненавижу и тех и других, а во-вторых, потому что уже не будет угрозы, что однажды придется вернуться в этот бизнес. Потому что я лучше сгнию в шахте, чем опять стану игрушкой.