Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)

– Не пользовался парфюмерией? – усмехнулась я, вспомнив, как он выглядел в день нашего знакомства.

– Нет, только когда… – он осекся, бросив взгляд на мое запястье.

Я посерьезнела, заметив это.

– Когда меня брали на испытательный срок, – закончил он фразу.

– Я так поняла, ты нигде не прижился, – я не стала излишне любопытствовать, придвинулась к столику и принялась за еду.

Кит последовал моему примеру, тоже вооружившись вилкой.

– Что посмотрим? – спросила я, сменив тему, потому что он стал напряженным и хмурым, и на мой комментарий не ответил.

– На твой выбор, – ответил он, немного расслабившись.

– А я думала, выбирать будешь ты, – недовольно возразила я. – Хотела узнать, что ты любишь.

– О, да? – удивился он. – Тебе это интересно?

– Ну конечно, – я не поняла, почему его это так удивляет. – Это, по-моему, нормально, если хочешь лучше узнать кого-то. Пристрастия в музыке и кино многое могут сказать о человеке. Ну еще в литературе, если он читает книги. Конечно, если ты интересуешься каким-то видом спорта, я тоже хотела бы знать, каким. Что любишь из еды, как проводишь досуг? Есть ли у тебя хобби?

Я перечисляла, а его лицо все удлинялось. Я поняла, что удивила его еще больше, чем в прошлую ночь.

– А что? – не поняла я.

– Ничего, – он улыбнулся, опять так же, как когда увидел, что я сняла браслет. – Это так необычно. Ты хочешь узнать меня. Я привык к тому, что нужно узнавать женщину и быть таким, каким она хочет меня видеть. Ведь этому учат в агентстве. У нас не должно быть своей индивидуальности, мы должны угождать.

– Боже мой, – я перестала улыбаться, услышав такой вот аргумент. – Это тебе в вашем агентстве такое сказали?

Он кивнул.

– Это бред, – конечно, мужчин учили послушанию, они должны были быть чуткими и понимать желания женщины, но чтоб вот так радикально. Такого я еще не слышала. – Кому понравится жить с таким вот человеком, без собственного мнения и вкуса?

– Всем нравится, – он пожал плечами.

– Нет, не всем, – возразила я. – У моих подруг даже наложники вредничают. То им не так, это не эдак. И ничего, за это их еще больше балуют.

– Мне вредничать? Я думал, тебе не понравилось, – Кит выглядел совершенно растерянным, вяло ковыряя ужин вилкой.

– Нет, не надо путать хамство с капризами, – ответила я. – Ты открыто грубил, это уже что-то совсем неприемлемое.

– Извини, – он опустил глаза, – я не знаю, почему так вел себя. Просто устал от всего. Думал, что вот еще одна богачка решила повеселиться. Сорвался. Потом ты опять… в общем. Я не оправдываюсь, не думай. Просто не хочу, чтоб ты решила, будто я какой-то неуравновешенный…

– Кит, – остановила его я, взяв за руку. Он поднял на меня взгляд. – Перестань, я ничего не думаю. Я все понимаю. Миссис Джонс сказала, что у тебя какое-то нервное расстройство. Что ты был подвержен стрессам. Я не знаю, отчего все это, но понимаю, какие последствия дают такие состояния. И потом, я тоже была груба. Ты просто защищался.

– Я больше не позволю себе такого, обещаю, – заверил меня он. – Ты не пожалеешь, что оставила меня. Я буду все делать, я все умею.

– Ладно, перестань, – я улыбнулась, кивнув на его нетронутую тарелку. – Ешь, остынет же все.

Он покорно взялся за еду, одарив меня благодарным взглядом. Я думала о его словах, наблюдая, как он опять быстро уплетает ужин. Стало очень любопытно, что же такого с ним было, если он так сорвался, стоило мне его задеть. Если принял меня за еще одну богачку, значит, были другие. В файле не было ни слова о том, сколько раз его брали и кто. Расспрашивать пока было рано, да и вряд ли его эти вопросы порадуют. Если уж они плохо обходились с ним, то и вспоминать об этом неприятно. А мне не хотелось больше мучить его, даже простыми разговорами.

Я тоже неспешно ела, вспоминая наше с ним общение. Когда я пообещала ему ад, он сказал, что не я первая. Теперь это уже не казалось пустой бравадой, он не лгал, я была не первая. Как минимум раз его разбудили при помощи стимулятора, что тоже жестоко и против правил. Значит, та его женщина была либо как я, донельзя глупа, либо садистка. Что если она заходила дальше? Что если она была не одна такая?

– Ты спешишь куда-то? – осторожно поинтересовалась я, когда он закончил и перевел дыхание. Просто солдат в окопе. Меня удивило такое сравнение. На солдата он никак не тянул, в солдаты брали мужчин крепких, мускулистых, коренастых и выносливых. Они выполняли самую тяжелую работу. Когда повстанцы наглели, в бой бросали именно пехоту, состоящую преимущественно из мужчин. Амазонки не брезговали такой помощью, несмотря на свои взгляды.

– Вкусно, – он улыбнулся, пожав плечами.

После такого изящного комплимента, я не могла ничего возразить.

– Ну, так что будем смотреть? – я вытерла кончиками пальцев соус с его верхней губы.

Он взял салфетку и попытался привести себя в порядок, потом собрал крошки со столика. Я тоже закончила, так что он смог освободить кровать, убрав столик на пол.

– Да, я знаю, я свинья еще та, прости, – пробормотал он, приводя в порядок свою часть постели.

– Если есть немного медленней, не будешь ронять еду в процессе, – посоветовала я. – Тебя же никто не гонит, еду никто не отберет.

– Я понял, я постараюсь, – закивал он. Я поражалась тому, каким он стал. Стоило ему немного расслабиться, как он совершенно преобразился, стал таким милым, понятливым, покорным. Мне не хотелось терять его такого, поэтому я продолжала общаться с ним шутливо-ласковым тоном.

– Иди сюда и выбирай фильм, – велела я, похлопав по постели рядом с собой.

Он подобрался ближе и сел, откинувшись на подушку. Я вручила ему пульт. Он задумчиво перелистывал каталог на экране, комментируя свои действия.

Его пристрастия в кино меня порадовали. Вкусы у нас во многом были схожи. Он тоже любил фантастику со множеством спецэффектов, красивые панорамные съемки, динамичные сюжеты, отдавая предпочтение картинам с некоторой философской идеей, заставляющие все же задумываться, несмотря на легкость жанра. Одним словом, он тоже любил добрые сказки. Прозу жизни мы оба отмели, вдоволь наевшись ею.

На экране появились далекие галактики, россыпи звезд, мерцающие туманности и неизвестные далекие планеты, как ни странно, тоже населенные людьми, как мы. У них оказались схожие с нашими проблемы, с одним отличием, их прекрасной цветущей планете угрожала смертельная опасность.

– Я видела этот фильм, – заметила я, опустив голову на плечо своему соседу по кинозалу. Он поднял руку, чтоб я могла опереться ему на грудь, и опустил ее мне на плечи.

– Я тоже, – ответил он с улыбкой.

Воскресенье

Утром я открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света. Кит не закрывал на ночь шторы, чтоб любоваться спящим городом с высоты птичьего полета. Я совсем забыла, что уснула в его комнате. Мы смотрели фильм за фильмом почти до рассвета. Обсуждали их, делились мнением. Потом взяли на кухне пирожных и горячий шоколад, и продолжили просмотр, выбрав легкую комедию. Я, должно быть, уснула где-то на середине. Кит уложил меня на подушки и накрыл. Судя по смятым простыням, он тоже спал тут. Кровать была достаточно большая, так что мы не помешали друг другу.