Тата Орлова - Знакомство

Увы, сколько не ломай голову, но такие загадки, как эта, так просто не давались.

Признав, что дядя весьма ловко сумел разжечь мое любопытство, я подняла взгляд на все еще стоявшего неподалеку техника.

— Ну что, парень, — подошла я к нему. Посмотрела в синие-синие глаза… легко поцеловала в губы… четко следуя сложившийся в Кланах традиции, ради которой на базах держали и техников-женщин, — хоть ты пожелай нам глубокого космоса, — закончила я, отступив.

— Глубокого космоса, — вновь зарделся он и… вернул мне поцелуй. — И да будет Бездна милосердной к тебе и твоему драккару, капитан.

Не самое худшее начало полета….

На той стороне внешнего шлюза меня встречала Тина:

— Сразу ломанулись на мостик. Как дети….

— Кто был первым? — невинно поинтересовалась я, предпочтя не напоминать о том священном экстазе, который испытала сама Тина, впервые ступив на борт «Мглы».

Несмотря на то, что драккары считались живыми кораблями, их не выращивали, а строили. И лишь когда корабль был полностью готов, в большой чаше, установленной на мостике, на подушке из пепла, считавшегося останками погибших когда-то драконов, разжигали огонь. Капали в него несколько капель черной крови и… уходили, давая возможность ушедшей за грань душе ящера вернуться и обрести новое тело.

Что происходило дальше, знали только Мастера, передававшие секрет возрождения своим преемникам, но через сутки драккар менял цвет. Еще через девять он был готов к инициации — обретению своего капитана.

— Морган, — как-то… подозрительно тепло, произнесла Тина.

Я не стала заострять внимания на том, что еще недавно ей нравился Лукас, просто усмехнулась:

— И «Мгла» их пропустила?

Та ответила мне возмущенным взглядом:

— Нет, конечно!

— А тебя? — подмигнула я ей.

— И меня, — обиженно протянула Тина.

— Вот и умница, — кивнула я, — опускаясь на колени. Положила ладонь на нижнюю переборку, закрыла глаза: — Дай дамис дамири дакинэс….

Отдаю тебе себя навечно!

В ладонь мягко толкнулось ощущением тепла, чуть сдавило виски — шло подключение внутренних коммуникационных систем, тело налилось силой, наполнилось желанием рвануть туда… вглубь пылающей искрами черноты, сложив крылья нырнуть в звездные течения, чтобы потом, выскочив на простор, распахнуть их и… парить, познавая эту безграничность.

Две души, слившиеся в одну….

— Дай дамис дамири дакинэс… — повторила я, поднимаясь. Повтор пожелания считался командой: капитан на борту. — Сбросить внешний шлюз. Приготовиться покинуть стыковочный терминал.

Раздавшееся в ответ: «Хэй!» было произнесено звонким девчоночьим голосом.

Моя «Мгла» предпочла остаться тем задорным, не знающим слова «невозможно» ребенком….

Формой драккар тоже напоминал древнего ящера. Вытянутая «морда», увенчанная двумя горизонтальными и двумя вертикальными гребнями дальних и ближних антенн. Жабо из малых энергетических парусов, рифленое туловище, в складках которого прятались орудийные модули и, похожие на огромные крылья, большие паруса, позволяющие драккару «плыть» в звездных течениях. Завершал образ длинный шипастый хвост.

Это — если смотреть снаружи. Внутри все было значительно проще и прагматичнее. Единственным исключением являлся мостик — отсек управления. Два огромных экрана в виде глаз дракона, стилизованные ряды зубов, «прошивавших» обшивку, которые на самом деле являлись мощными импульсными генераторами, способными пробивать пространство, позволяя кораблю нырять в мертвую пустоту.

Все это создавало соответствующий антураж, который еще более подчеркивала ритуальная чаша.

Декоративный элементом она не была, пепел драконов становился сердцем корабля.

Я стояла рядом с одним из экранов, глядя в мрачное «ничто». Наш первый после вылета нырок. Каким бы по счету ни был, а ощущения все равно острые, словно на грани….

— Ты позволишь? — Морган замер за тонкой кисеей защитного поля, преграждавшей вход на мостик. Уже знал, чем заканчивалось самоуправство.

В зависимости от «настроения» драккара, мог оказаться где угодно — контур был в том числе и порталом, ускорявшем передвижение внутри корабля.

— Входи, — разрешила я, не оглянувшись. Дождалась, когда остановится рядом, и только после этого спросила: — Не спится?

— Знаешь, — усмехнулся он… задорно, — нет! Никогда не думал, что буду вот так ворочаться в постели, не в состоянии разобраться с тем, что творится в душе.

— Думаешь, ты один такой? — чуть развернувшись, улыбнулась я ему. Искренность эрваргарца была приятна. — Мгла прекрасно справится и без меня, но я предпочитаю не спать здесь, а не там.

— Ты?! — не поверил Морган, посмотрев на меня с изумлением.

— Дай руку, — протянула я к нему свою ладонь. Когда он выполнил мою просьбу, подвела к ряду «зубов», приложила к чуть прохладной поверхности внутреннего контура, прижала сильнее. — Чувствуешь?

Тот молчал несколько мгновений, потом хрипло выдохнул:

— Да!

— Это — сердце драккара. И для меня оно бьется, не останавливаясь ни на секунду. Легким покалыванием на кончиках пальцев, жилкой на виске, четким ритмом, который синхронизируется с моим собственным.

— Кажется, я начинаю сожалеть, что родился не в Клане, — грустно заметил он. Когда я убрала руку, ладонь от панели генератора так и не отнял.

— А что означает твоя татуировка? — воспользовалась я его сентиментальным настроем.

— Гему? — переспросил он, лишь теперь оторвав ладонь от белоснежной поверхности «зуба». — Это древняя тварь, которая жила на одной из планет нашего сектора.

— Понятно, — кивнула я, ухмыльнувшись. — Тварь истребили, а ее изображение начали использовать, как символ величия разума.

— С последним ты угадала, — засмеялся он, — а вот с первым — ошиблась. Гему приручили. Оказалось, что существо не просто обладает зачатками интеллекта, но и способно развиваться. В Эрваргарде считают, что теперь в секторе две расы. Одна предпочитает жить на земле, вторая — в воде.

— А так даже лучше! — заулыбалась я.

— Дом моей семьи на берегу моря, в котором живут гему. Один из них — мой друг.

— Но ты покинул его, отправившись на Окраины с командой элитных воинов, словно здесь таких, как вы, не хватало, — продолжила я, подводя разговор к главному для себя вопросу.

— Я не мог отказать еще одному своему другу и не поставить на место зарвавшуюся девчонку, — подмигнул он мне.

— Это — я, зарвавшаяся девчонка?! — пискнула я. Голос сорвался от возмущения. — Мгла, ты слышала? — Ответ предназначался только мне, но я тут же исправила эту несправедливость: — Что значит, прав?! Вы сговорились?!

— Спасибо за поддержку, Мгла, — без малейшего намека на улыбку, произнес вдруг Морган, бросив взгляд на «сердце» корабля.