Шеррилин Кеньон - Инферно

– Малфас! – рявкнула Коди. – Не смей!

Пятясь, Калеб широко развел руки и засмеялся.

– Я должен. Не могу сопротивляться. Он тянет меня, Коди… Не могу остановиться, – Калеб притворно застонал.

Коди зарычала на Калеба, затем взяла Ника за руку и потащила его следом. Ник хотел тащиться как можно медленней, но не мог, если хотел спасти свою мать.

Калеб побежал, затем запрыгнул прямо на пьедестал клоуна. Ник ахнул, ведь нужно было прыгнуть двадцать футов вверх. Кроме того, Калебу надо было балансировать на месте размером 2х4 фута.

– Забудь о позиции квотербека. Тебе нужно стать раннигбеком.

Игнорируя его, Калеб потянулся к маленькой шутовской голове на палке, которую Ник называл Мистер Младший Уродец.

Ник скривил губы.

– Не трогай это. Схватишь бешенство, чесотку или парвовирус.

С еще одним злобным смешком Калеб прикоснулся к голове.

– Убери палец с моего носа, даеве!

Выругавшись, Ник отпрыгнул на несколько футов назад, когда статуя ожила.

– Я знал! Вот черт! Я знал, что это штука миньон ада!

Шут разинул рот от удивления и повернул голову к Калебу.

– Пожалуйста, скажи мне, что он не один из нас.

– Жаль разочаровывать тебя, Сэл.

Шут изобразил страдание на лице.

– Как низко пали демоны, если такого считают членом нашей семьи. Печальный, печальный день, – вздохнув, он покачал головой. Затем посмотрел на Калеба. – Я так понимаю, ты хочешь войти?

Калеб укусил свой палец, затем позволил нескольким каплям упасть на маленькую голову клоуна. Шут постучал по его сердцу своей маленькой головой, затем поднял ее вверх. Когда он сделал это, знак Риверволк справа замигал так быстро, что Ник решил, что ему это привиделось.

– Спасибо, Сэл, – Калеб спрыгнул и приземлился рядом с Ником. – Готов?

– К кошмарам? Конечно. У меня точно они теперь будут, Калеб, спасибо большое.

Калеб фыркнул.

– Ну ты и дитя.

Ну точно.

– Я единственный, кому не нравятся клоуны?

Коди сочувствующе потрепала его по плечу. Калеб его проигнорировал. Когда они прошли мимо гигантской статуи лошади Лафайета за Торговым центром, Лафайет приподнял свою треуголку, а лошадь взвилась на дыбы.

– Малфас, – поприветствовал он.

Калеб кивнул.

– Гилберт. Рад тебя видеть.

– Et toi, mon ami. Bon soir. (И мне, друг мой. До встречи)

– А bientфt. (До скорого)

С отпавшей челюстью, Ник, моргая, уставился на Калеба.

– Я думаю, что знаю, чем ты занимаешься, когда не со мной. Сколько времени ты тут проводишь? – определенно много.

Калеб послал ему невинный взгляд.

– Не знаю, о чем ты.

Конечно не знал…

Больше не говоря не слова, Калеб повел их к знаку-арке Риверволк, под которой Ник проходил сотни раз за свою жизнь. Обычно она вела к площади Испании, с огромным, украшенным орнаментом фонтаном справа и баром, где можно поесть устриц.

Сегодня, казалось, воздух дрожал вокруг них. И когда они шли под аркой, вспышка света на долю секунды ослепила Ника. Когда он снова смог видеть, над площадью появился купол. Вместо ночной тьмы, странный зеленый свет освещал все как днем. А вода в фонтане казалась кровью.

– Что это за место? – прошептал он Коди.

– Думай о нем, как о парке развлечений и накопительной станции. Это место, где демоны, желающие попасть в мир людей, ждут, пока не найдут способа попасть туда. Или куда демоны нашего мира могут прийти и смешаться с толпой нелюдей в относительно спокойной обстановке, – она указала на ряд магазинов и зданий, из которых лилась странная музыка. – Здесь есть даже бордель для демонов и бар.

Отлично…

– А еще здесь Адские охотники держат своих пленников, пока не найдут кому их передать, – Калеб замедлил шаг, когда они приблизились к мужчине с короткими каштановыми волосами и зеленовато-карими глазами. На нем были коричневые нарукавники с золотой вышивкой, которая засветилась при приближении Калеба.

– Говоря о боли, – пробормотал Калеб Нику и Коди. Затем заговорил громче с мужчиной перед ним. – Тристан.

Тристан опасно сузил глаза, глядя на Коди и Ника.

– Кто твои друзья, Малфас?

– Не твои цели.

– Ага, – добавил Ник. – Мы не дройды, которых ты ищешь.

Коди была поражена ужасом.

– Не насмехайся над Адским охотником, Ник. У большинства отсутствует чувство юмора.

Калеб без предупреждения свернул направо, и пошел к стеклянным дверям, которые вели к длинному прямому коридору.

– Так, Ник, ты на месте. Выходи на след своих родителей.

– Прости, что?

– Это Зал Камер. Если ты видел их в одной из сдерживающих камер, то она вероятнее всего здесь.

Ник замедлил шаг.

– Что это? Это как камеры смертников для демонов?

– Нет, скорее как приемник.

Чушь какая-то.

– А почему мои родители должны быть здесь?

Калеб поднял руки вверх и пожал плечами.

– Это ты нас сюда привел.

Правда. Он все еще не предоставлял, кто забрал его родителей, не говоря уж почему. Вздохнув для смелости, Ник призвал свои силы и воспользовался ими, чтобы попытаться нащупать знак в эфире. Его уши потеплели, когда он наконец их обнаружил. Они и правда были тут. Слава богу. Он довольно улыбнулся друзьям.

– Нашел.

Коди взяла его за руку, а Калеб за плечо. Ник телепортировал их в комнату… как раз напротив его отца.

Как только они появились, демоны в стенах замерли от шока, как и родители Ника. Калеб сжал его плечо так сильно, что оставил на нем синяк.

– Хм… Ник, – он медленно и раздраженно произнес каждое слово. – Ты забыл сказать нам крошечную важную деталь.

Его хватка усилилась, и он быстро прорычал:

– Факт о том, что твои родители окружены тонкими стенами, которые сдерживают существ, желающих съесть нас!

Будто услышав каждое слово, демоны перешли в атаку.

– Малыш? – его мать подбежала к нему и крепко обняла. – Ты в порядке?

– Да, а ты?

Она скользнула взглядом по отцу, затем кивнула.

Ник медленно повернулся к Адариану. Впервые с того времени, как он был ребенком, он стоял рядом с отцом. Тогда отец выглядел, как гигант, и жутко пугал его.

Сейчас они смотрели друг другу в глаза. И хотя отец все еще был тяжелее и мускулистее, он больше не пугал Ника.

И Адариан знал это.

Но одна вещь все же раздражала Ника – то, как он был похож на отца. Они отличались лишь цветом глаз. Он не представлял, как его мать могла смотреть на него и не ругать и не бить. Он был ходячим ежедневным напоминанием того, что его отец сделал с ней, когда она была моложе его, но никогда за его шестнадцать лет жизни, она не намекнула Нику на это.

В этот момент, вся ее любовь и ее сердечность так ударили по нему, что он едва мог дышать. Однажды, он, тот, кто разрушил ее жизнь своим рождением, станет причиной ее смерти.

Не удивительно, что Амброуз стал Малчаем. Ник наконец это понял.