Татьяна Корсакова - Беги, ведьма

Гроза была рядом, а Арине требовалась ее помощь. Не дождь, а молнии с их разрушительной силой. С молниями у нее как-то всегда ладилось. И у Сказочника, помнится, тоже…

Дементьев что-то кричал, пытаясь перекричать ветер, махал пистолетом, но Арина его не слушала, она слушала бурю. Дотронулась до водяных струн, потянула, как за веревочку, уже зная, что прячется там, за грозовым облаком. И даже увидела край выходящей из-за тучи луны, яркой, отсвечивающей фиолетовым, вращающейся вокруг своей оси все быстрее и быстрее.

…А потом пришла боль, ударила сразу со всех сторон, сбила с ног, швырнула на грязную, пропитавшуюся дождем землю. Ничего, она справится… как-нибудь…

– Ты подохнешь! – кричала гроза голосом Дементьева. – Ты не сделаешь этого, потому что тогда тебе тоже придет конец! Подожди, давай поговорим! Ну скажи, чего ты хочешь?..

Она хочет, чтобы все поскорее закончилось. Пусть даже и смертью. Она так устала бороться с болью и собственной сутью…

…Щеку покалывало, точно по ней бегали толпы муравьев. В голове бухало, как в колоколе, а открывать глаза было страшно. Но Волков себя заставил.

Над ним, широко расставив лапы, стоял призрачный пес. В первое мгновение Волков видел его отчетливо, как живого, а потом картинка медленно истаяла до едва различимого силуэта, сквозь который просвечивала отливающая багрянцем луна. Громыхнуло, и где-то совсем близко ударила молния. Волков почувствовал, как содрогнулась земля, а потом услышал звук, который не спутал бы ни с чем другим.

Стреляли. Эхо выстрела прокатилось по замершему перед бурей парку, а потом взорвалось петардой в голове. Волков замычал, упал на четвереньки, мотнул башкой, прогоняя эхо. Призрачный пес ткнулся носом ему в щеку, и по щеке снова побежали табуны мурашек. Волков и сам, без напоминания, понимал, что время на исходе и нужно спешить. Вот только где взять сил?

Силы нашлись. Наверное, это были какие-то резервные силы, из неприкосновенного запаса, потому что Волков не просто пошел, а побежал. Он бежал, сгибаясь под порывами ветра, прижимая искалеченную левую руку к отбитому боку, а впереди, указывая дорогу, несся призрачный пес. Они замерли на краю неожиданно возникшей посреди парка поляны. Вернее, Волков замер, подчиняясь своим еще не до конца отбитым инстинктам, а Блэк рванул вперед, к хозяйке.

…Она стояла на коленях, упираясь ладонями в землю. Мокрые волосы занавешивали лицо, но Волков знал – это она, женщина, ради которой он был готов пойти на смерть. Знание это просачивалось в голову ядовитыми ручейками, и голова наполнялась болью в то самое мгновение, когда в сердце плескалась чистейшая, незамутненная радость.

Его женщина не была похожа на женщину. Хрупкий, перепачканный грязью подросток, из последних сил пытающийся встать на ноги. Но сердце не обманешь – это она! И как он только мог забыть! На осознание ушла доля секунды, а потом Волков увидел всю картинку целиком. Увидел своим единственным, незаплывшим, пока еще профессиональным глазом.

Арина на коленях. Дементьев с пистолетом в руке. Свежая яма по пояс глубиной. В яме – Хелена, неподвижная, оттого не понять, живая или мертвая. Призрачный пес, вырастающий словно из-под земли между хозяйкой и ее обидчиком. А в небе, черном грозовом небе, сразу две луны…

Тот сумасшедший парень, Альберт, предупреждал, что Арина не должна пользоваться силой. Две луны – это ли не проявление силы?! И одна из лун, та, что отсвечивает фиолетовым, движется, зависает прямо над центром поляны, над Дементьевым и Ариной.

Арина поднимается, стоит, пошатываясь, обеими руками вцепившись в загривок своего призрачного пса, лицом к Волкову. Теперь он видит. Света от двух лун достаточно, чтобы рассмотреть каждую черточку, каждую родинку на ее таком знакомом лице.

И Арина тоже видит.

«Уходи! – читается в ее взгляде не просьба, а приказ. – Беги!!!»

Но у него есть план получше. Теперь, когда с глаз упали шоры, все стало на свои места. И даже с болью, набирающей обороты, можно мириться. Боль не так страшна, как разъедающая душу тоска.

Фиолетовая луна закончила вращение, дрогнула. И пистолетное дуло, направленное на Арину, тоже дрогнуло…

Волков опередил и луну, и пулю – выстрелил первым. Дементьев упал, завалился вперед, впечатываясь лицом в грязь, собственным телом подминая бесполезный уже пистолет. Дементьев, самый страшный Аринин кошмар, умер окончательно и бесповоротно, а фиолетовая луна продолжала в нерешительности кружить над поляной.

– Арина, отпусти ее!

Бежать и одновременно кричать получалось не слишком хорошо. Сердце трепыхалось в груди бестолково, как шарик от пинг-понга. Иногда этот шарик попадал Волкову в висок, и на время пропадало зрение. Но до Арины он все-таки добежал, сгреб в охапку, словно своим уже мало на что годным телом собирался защитить ее от ее же собственной ворожбы.

– Отпусти эту штуку. Все закончилось. – Мокрые волосы липли к лицу, лезли в глаза, мешая видеть. Мешая вспоминать или, если понадобится, узнавать заново.

Прежде чем посмотреть на него, Арина взглянула на фиолетовую луну. И луна, отпущенная на волю, устремилась вверх, в черное небо, с каждым мгновением уменьшаясь в размерах, пока где-то далеко, над облаками, не рассыпалась на мириады звезд. Звездопад был так завораживающе красив, что Волков на время позабыл про боль.

– Надо загадать желание, – сказал, касаясь разбитыми губами Арининого виска.

– Никто не умрет. – Она посмотрела на него снизу вверх, и в голосе ее слышалась несокрушимая уверенность.

Волков кивнул. Главное, что она осталась жива. Прекрасный повод для радости.

– Нет. – Арина мотнула головой, мягко, но решительно освободилась из его объятий. А если честно, лишила его последней опоры. – Я сказала – никто!

И Волков снова согласился и снова кивнул, хотя без Арины сохранять равновесие становилось все тяжелее. Или, может, оттого, что мир вокруг него изменился? Теперь Блэка, призрачного Арининого пса, он видел почти так же хорошо, как и саму Арину. А еще он видел тень… Стройный девичий силуэт, высокая, не по нынешней моде прическа, рукава-фонарики, платье в пол и золотой светлячок вместо сердца. Бывают же такие чудеса…

Арина стояла на краю уже на четверть заполненной водой ямы, сжимала в руке медальон. Больше никто не умрет. Она знает, что нужно делать.

– У меня твой медальон. – Она разжала кулак, посмотрела на свою раскрытую ладонь. – Ты ведь хочешь, чтобы я надела его на тебя?

Ответом ей был кивок и сложенные в мольбе руки.

– И ты снова станешь сама собой?

Еще один кивок, на сей раз нетерпеливый.

– С пулей в голове, на пороге смерти…

Тени не лгут, и она не станет. Пуля в голове – это очень серьезно, вполне возможно, что фатально. Боятся ли тени смерти?