Кэтрин Смит - Ночная охотница (ЛП)

Максвел улыбнулся и перевел свое внимание на коренастого русского.

- Михаил, ты превзошел самого себя.

- Спасибо, сэр.

- Кто бы мог подумать, что из такого жалкого дурака, как Армитэдж можно сотворить такое экстравагантное существо.

- Ублюдок.

Голос, лежащего на столе, был низким и твердым, но все еще сохранил свой британский акцент. Эта забавная особенность заставила Максвела улыбнуться.

- Разве так следует разговаривать с человеком, наградившим тебя бессмертием? - Спросил он, переходя, чтобы тот мог его видеть. Он был достаточно умен, чтобы не подходить ближе. Серебро оберегало его, но он не относился к той категории людей, что любят риск.

Он улыбнулся созданию Михаила, как незнакомцу, к которому у него было дело.

- Скажи мне, дружище, ты все еще помнишь Дампира?

Армитэдж зашипел.

- Стерва.

Максвел расценил это в качестве подтверждения.

- У меня для тебя подарок, Виктор. Я намерен отдать тебе Дампира. Ты можешь вцепиться ей в глотку, искупать ее в собственной крови, все, что только пожелаешь. Все что мне нужно, это, чтобы ты ее убил, когда тебе наскучит с ней развлекаться. Что ты об этом думаешь?

Армитэдж усмехнулся, и его зубы блеснули. Что испугало даже Максвела.

***

- Я никуда не поеду, - сообщила Марика Бишопу через два дня после нападения. - Ты не сможешь меня заставить.

Он вышел вслед за ней из ванной. Она была еще влажной и одета только в рубашку. Он специально дождался того момента, когда она выздоровеет, но будет безоружна, чтобы сообщить ей, что он хочет, чтобы она покинула город, прежде чем орден организует следующее нападение на них.

Ее бабушка уже уехала - Марика сама посадила ее на поезд. Это сняло бремя с ее души - знать, что Буника теперь в безопасности. Теперь Бишоп хотел, чтобы уехала и она.

- Марика, я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Она обернулась к нему, ее волосы влажными жгутами щелкнули по ее плечам.

- Не относись ко мне, как к беспомощному человеку. Я не такая.

- Я знаю, просто не хочу понапрасну беспокоиться за тебя.

- Но тогда мне придется беспокоиться за тебя, не так ли?

Он нахмурился.

- Это совсем другое.

Она уперлась руками в бока.

- Неужели?

- Ты не бессмертна.

- Как и ты!

Он положил на груди руки, от чего рубашка обтянула мускулы на его груди.

- Я менее подвержен смерти, в отличии от тебя.

Она рассмеялась его жалкому аргументу.

- Нет. Я не уеду.

- Пожалуйста.

- Нет! Сделав отрицательный жест рукой, она направилась к нему.

- Мы сразимся с ними вместе, Бишоп. Я не оставлю тебя одного. Если мне суждено умереть, то пусть это будет рядом с тобой.

Он удивленно смотрел на нее.

- Ничего себе декларация.

Господи, он был прав, ну она и сказанула. Она могла быть искренней с ним, или ей следовало подождать, пока она не убедиться в его чувствах? Вдруг он воспользуется этим, чтобы отослать ее? Ее люди постоянно играли на чувствах своих жен, чтобы добиться желаемого.

- Ты сказала то, что хотела. Правду.

- И ожидаю от тебя того же.

Он взъерошил волосы.

- Ну, что мне с тобой делать?

Ее руки обвились вокруг его шеи, когда она обняла его. Он ощущал себя таким сильным, и это казалось настолько правильно.

- Сказать, что ты не собираешься избавиться от меня и хорошенько мне вставить.

Брови Бишопа взметнулись, когда он рассмеялся.

- Вставить?

- Это то, чем я по-твоему занимаюсь с тобой?

Марика улыбнулась застенчиво, понимая, что он вернул ей ее собственные слова.

- Ты предпочел бы, чтобы я называла это занятием любовью?

Его теплые руки соскользнули по ее спине, остановившись в том, месте, где заканчивалась ее рубашка.

- Это зависит... От того заплатишь ли ты мне после.

- Вставить.

Он двинулся к кровати.

- И того, что я получу, занимаясь любовью?

Ее улыбка растворилась, когда он положил ее спиной на кровать, и его прекрасное лицо нависло над ней, а глаза излучали столько теплоты.

- Меня, - ответила она хрипло. - Получишь меня.

Радость в его взгляде сменилась нежностью, что заставило екнуть ее сердце.

Это было удивление? Печаль? Любовь? Она не могла определить, и Бог свидетель очень боялась спросить. Даже она не являлась настолько смелой, чувство самосохранения взяло верх.

- Занятие любовью, в таком случае.

Его голос был низок.

- Это бесценно для меня по сравнению со всем остальным.

И затем его губы коснулись ее, и она растворилась в поцелуе. Он пробовал ее на вкус, поглаживал языком. Он покусывал ее губы и впивался в них, пока ее дыхание не перехватило, и она не отдалась ему без остатка.

Она ощутила, что он оставил ее, но его теплые губы коснулись ее щеки, затем перекинулись на мочку ее уха и, оставляя пылающий след, переместились вниз по шее к ее груди.

Он стал слегка прикусывать ее грудь через тонкую ткань рубашки, пока ее соски не превратились в тугие пики и потемнели под прозрачной тканью. Каждое прикосновение его губ и языка отражалось пульсацией у нее внизу живота, разгораясь неистовым пламенем.

Ее бедра выгнулись ему навстречу в предвкушение сладкого ощущения, которое обещало его тело. Он казался настолько упругим и твердым, что об него наверное можно было ударится, в то время как его пальцы поглаживали внутреннюю часть ее бедер. Она откинула их шире.

- Внутри, - то ли попросила, то ли потребовала она. - Опусти пальцы внутрь.

Бишоп застонал, и прикусил ее грудь, заставив ее выгнуться от удовольствия. Но не собирался сразу подчиниться ее приказу. Его горячие пальцы продолжали исследовать складки ее плоти, игнорируя то место, что жаждало его больше всего. Марика согнулась, чтобы перехватить его руку и направить самой.

Он оторвал голову от ее груди.

- Расстегни рубашку.

Она попыталась, пальцы ее не слушались, но ей все-таки удалось, распахнуть полы, обнажая тело пожирающему ее взгляду.

Наконец, обольстительно усмехнувшись, он сделал то, чего она так хотела. Его губы вернулись к ее груди, перекатывая сосок во рту, пока она не застонала. Утомившись поддразнивать ее, он погрузил в нее палец. Она была настолько влажной, что ему легко удалось проникнуть внутрь, вызывая у нее вздох восхищения. Он осторожно двигался, пока не отыскал то место, которое вызвало прилив удовольствия у нее. Она открылась еще больше, и он встал на колени между ее раскинутых ног Поджав колени, она подтянула их к груди, упрощая ему задачу. Пульсация нарастала в безумном темпе.

И в тот момент, когда Марика подумала, что это предел удовольствия, Бишоп покинул ее глубины, чтобы отыскать тот крошечный кусочек, что пульсировал, жаждая его прикосновения. Марика буквально задохнулась, выгнув бедра, когда он погладил ее от и до. Удовольствие казалось почти нестерпимым.