Алиса Чернышова - Шанс дается лишь раз (СИ)

— Оставьте меня в покое, дражайший супруг, — попросила я строго, — Я устала, день был сложный, и мне, к Вашему сведению, крайне нездоровится — голова болит, знаете ли.

В глазах его мелькнуло понимание, а на губах возникла на редкость хитрая усмешка:

— Ах, моя дорогая, не тревожьтесь, — сказал он со всей чопорностью, свойственной пэрам, — Я вас вылечу.

— Вы не похожи на доктора, драгоценный, — сообщила я доверительно.

— С Вашей хворью, поверьте, я справится смогу, — проникновенно пообещал Эйтан, медленно наступая на меня. Я попятилась и капризно завопила:

— Оставьте меня в покое! Имейте уважение! И вообще, я, как женщина остепенившаяся, имею право на капризы! Сегодня, дорогой, я не в настроении!

— И зачем же Вы тогда пришли ко мне в спальню, драгоценная? — Змей, похоже, начал терять терпение.

— За книгой, как зачем?! Нужны Вы мне! — я пренебрежительно фыркнула.

— Кажется, вчера вы говорили нечто иное, — напомнил Змей. Я только ухмыльнулась:

— Супруг мой, Вы так наивны! Все мы до свадьбы говорим нечто иное, Вас никто не предупреждал об этом?

Брови Эйтана слегка приподнялись. Я усмехнулась и искренне пожалела, что поблизости нет пэра Эйлта: он точно оценил бы шутку. Хотя, конечно, если бы я попросила провести пэра Ящерицу в императорские покои, боюсь, Змей не так бы меня понял…

Кажется, до Эйтана дошло, что переговариваться таким образом мы можем довольно долго. При всем при том, к тому моменту мы успели сделать уже три почетных круга вокруг кровати, и я, словно рак-отшельник, продолжала пятиться.

Вздохнув, Император остановился, и, чрезвычайно серьёзно глядя на меня, приказал:

— Иди сюда.

Я оскалилась, показав в чуть безумной улыбочке все зубы, и сообщила:

— Не люблю повторяться, знаешь ли. Вариант с послушанием мы уже пробовали, так? А теперь по-другому.

Его глаза блеснули плохо скрытым азартом.

— О чем ты? — поинтересовался Змей как можно небрежней.

Я пожала плечами и, исподлобья глядя на него, серьёзно предложила:

— Поймай меня.

Змей широко усмехнулся и метнулся ко мне; я рванула прочь, ловко огибая различную мебель.

У нас было ещё несколько дней, чтобы решить вопросы государственной важности и все обдумать. Масштаб проблем и опасностей, нависших над нами, сложно было даже вообразить, но та ночь осталась той самой счастливой сказкой, в которой время замедлилось только для нас двоих. За все надо платить? Пусть так.

Он стоил того.

Карета, печально поскрипывая, уносила меня вдаль от родного селения. Все долги были возвращены, все слова сказаны, но была вещь, которую я так и не смогла себя заставить сделать. Казалось бы, в тот момент, когда все опасности улеглись — почему бы не навестить родную Библиотеку? Однако, я так и не нашла в себе смелости на то, чтобы сделать это. Думаю, впрочем, зная мою историю, ты, читающий эти строки, поймешь меня.

Откинувшись на подушки, я прикрыла глаза. Сон окутал меня облаком, окуная в призрачные тени прошлого.

— Господин Смотритель, а Вы хотели бы стать пэром?

Седовласый старик поднял голову от очередного автобиографического очерка и серьёзно посмотрел на маленькую худощавую девочку, которая щурила глаза от слепящего солнца.

— Нет, Омали, — покачал он головой, — Общество пэров давно и прочно прогнило. Они мерзкие высокомерные твари, лживые и лицемерные. Они растут среди недоверия и жестокости, их специально учат выживать в этом мире, и я уж точно не хотел бы стать одним из них.

Девочка чуть нахмурила бесцветные бровки:

— Но, Господин, ведь у каждого Рода есть свой Основатель, который когда-то был самым обычным человеком…

Дэр Сахрос с глухим стуком опустил книгу на стол.

— Довольно! — голос его зазвенел, — Пэрами рождаются, Омали, и только. Стать одним из них невозможно, потому ответ на твой вопрос — нет. Я не грежу о том, чему никогда не сбыться.

Девочка медленно покачала головой:

— Но, Господин, Основатели смогли. Значит, стать пэром — не невозможно, просто — сложно.

Смотритель поднял глаза к потолку и отрезал:

— Девочка моя, ты — глупый ребёнок, не понимающий жестокости и лицемерия этого мира. Ты не сможешь стать пэри, просто поверь.

— Верю, Господин, — вздохнула малышка, — Вам я доверяю во всем.

Мужчина, удовлетворенный ответом воспитанницы, отвернулся, возвращаясь к своим делам. Он уже не мог видеть, какой ненавистью блеснули розоватые глаза маленькой муэти.

— Я смогу, вот увидишь, — прошептала она, отворачиваясь, — Я могу все.