Алиса Чернышова - Шанс дается лишь раз (СИ)

Без особого интереса я миновала деревянного кумира Ишика, коренастого и круглолицего покровителя фермеров. Также чувств моих не затронул медный Шикат, бог ремесел, огня, кузнечного дела и промышленников. Сойдя с невысокого постамента, я направилась к трём божествам Верхнего Пантеона, которым не нашлось места в Солнечном Кругу.

Предки наши считали, что женщинам не место средь мужчин, потому двух женских кумиров и установили хоть и рядом, но ниже, подчеркивая их тёмную суть. Компанию этим леди составлял бог-братоубийца, к которому я и подошла в первую очередь.

Это был глиняный кумир бога Баака, владетеля подземного царства, покровителя купцов, кочевников, путешественников, менестрелей, лицемеров и ораторов. Предстал он передо мною, как обычно, мощным мужчиной с крупными, хищными чертами лица, облаченным в звериную шкуру, символизирующую его двуличие и звериное начало.

У изображения этого божества, глубоко почитаемого мною с самого детства, я задержалась надолго. Я, в отличие от многих, не гнушалась выказать уважение тому, кто посмел соперничать с самим Солнечным Богом — для меня время, когда на землю опускала свой полог тьма, было избавлением.

Тут следует пояснить, что наши предки свято верили: зима наступает, когда Баак побеждает своего брата, Энатхо, и забирает у него власть над Ишшаррой. С другой стороны, Баак всегда покровительствовал тайной власти, олицетворяя собой могущество торговцев, которые частенько бывали недовольны решениями Императора. Потому, как ни глупо это звучит, соперничество этих Сущностей носило, в своем роде, политический характер.

Меня этот бог очень привлекал — своеволием, смелостью, таинственностью и необычностью. Я улыбнулась подземному владыке, искренне надеясь, что именно его печать предпочтет Эйтан увидеть на моем челе, и последовала дальше.

Быстро поклонившись высеченной из кости седовласой строгой Лумати, Матушке Дракона, породившей множество богов и покровительствующей матерям Императоров, я прошмыгнула мимо неё, не желая задерживаться у её алтаря. Рожать будущего Императора я не планировала — и искренне не желала бы для собственного ребёнка такой судьбы. С другой стороны, как бы жестоко это ни звучало, я была искренне рада, что родительница Эйтана давно умерла, ибо нет соперницы более опасной и непредсказуемой, чем мать мужчины, которого ты желаешь заполучить.

Последним и самым спорным божеством Верхнего Пантеона была Танни-ти, богиня судьбы, луны, тьмы, смерти и наслаждения, покровительница женщин, избравших путь рихэм. Её с легкой руки одного из сакийских послов окрестили «богиней куртизанок». Надо сказать, Танни-ти действительно покровительствовала любовницам, да и вообще женщинам, тем или иным образом зарабатывающим деньги. С другой стороны, молились ей также тёмные маги, разбойники, шпионы, люди, склонные к азартным играм, фаталисты, наёмники и многие политики. Учитывая специфику придворных отношений, где каждый следующий день мог стать последним, среди обитателей Золотого Дворца богиня судьбы пользовалась немалой популярностью.

У этого хрустального кумира, изображающего девушку-прядильщицу, я задержалась надолго, любуясь переливами света в её кажущейся призрачной фигуре. Мне всегда безумно нравилась легенда о том, что именно прекрасная Танни-ти, жена Баака, стала причиной извечного конфликта меж божественными братьями.

— Омали, отвлекись, — громкий голос за спиной заставил меня вздрогнуть, — Позже помолишься, а сейчас у нас есть иные дела.

Медленно обернувшись, я встретилась взглядом с Его Величеством, облаченным в церемониальные одежды. Энатхо с радостью приветствовал своего Наследника, обволакивая Сиятельного Императора своим тёплым желтоватым светом, нещадно слепившим глаза. Эйтан сиял так, что сам казался безжалостным, палящим солнцем, которое всю мою жизнь несло мне одиночество, погибель и сомнения. Усмехнувшись, я отметила, что в этом есть нечто символичное, и, щуря слезящиеся глаза, постаралась рассмотреть двоих спутников Змея.

Первым был Советник. Серьёзный, собранный, облаченный в церемониальные одежды, старик, казалось, не был удивлен внеурочным визитом Императора и словно бы даже ждал его. Поприветствовав меня почтительным поклоном, старик отошел к статуе Макита, чтобы отдать дань уважения своему Создателю и узнать его волю.

Вторым спутником Эйтана оказался чуть нервный молодой человек в помятом, перекошенном наряде Младшего Жреца Энатхо. Глаза его бегали туда-сюда, а нижняя губа подозрительно подрагивала, из чего я сделала вывод, что присутствие Императора весьма и весьма пугает мальчишку. Понять бы ещё, отчего…

— Лэсс Ширэт, Вы так и собираетесь стоять? — поинтересовался меж тем Эйтан, — Я согласился простить Вам некоторые Ваши ошибки в обмен на отступление от некоторых канонов ритуала; однако, терпение мое не безгранично. Еще минута промедления — и Вы отправитесь в тюрьму.

— Да, Ваше Величество! — отвесив поклон в пояс, Жрец метнулся в сторону неприметной двери, скрывающей, видимо, проход в хозяйственные помещения. Мы с Императором остались наедине.

— Сейчас самый лучший момент для того, чтобы отказаться от этой идеи, — сообщил мне Змей доверительно.

— Понимаю, — приторно улыбнулась я в ответ. Некоторое время мы постояли, буравя друг друга взглядами. Молчаливое противостояние наше прервал неслышно подошедший Советник, молвивший:

— Ваше Величество, я стану гарантом ритуала, ибо Отцу нашему угодна эта женщина. Удача будет сопутствовать ей, и Сущности благосклонны к начинанию её.

— Благодарю, — бросил Эйтан раздраженно; кажется, в глубине души он надеялся, что Советник скажет нечто иное.

Меж тем старик переключил внимание на меня.

— Распустите Ваши волосы, Госпожа, — попросил он со странной почтительностью. Неизвестность к тому мгновению основательно потрепала мой несчастный разум, отзываясь нервной дрожью в руках. Путаясь во многочисленных заколках и шпильках, я принялась буквально вырывать их из прически, зачастую — вместе с волосами. Хотелось просто побыстрее покончить с этим и оказаться как можно дальше ото всех людей, чтобы иметь возможность вдоволь побыть в одиночестве и обдумать произошедшее.

Эйтан, видя мои издевательства над столь любимыми им волосами, отвел мои ладони и принялся сам осторожно разбирать мою прическу. Повинуясь властным рукам, я спрятала лицо у него на груди и прикрыла глаза, наслаждаясь упавшей темнотой. Судя по звукам, Жрец вернулся, чем-то позвякивая, и быстро прошёл мимо нас в сторону трёх алтарей, стоявших вне Солнечного Круга. На мгновение я воспряла духом, решив, что Эйтан избрал Печать Баака, но потом вспомнила, что Жрецы Энатхо не имеют права проводить ритуал для тёмного владыки. По спине моей пробежал холодок, когда я осознала, что из всех Сущностей, чьи кумиры располагались в том углу святилища, только Лумати, Матушка Дракона, отзовётся на призывы Жреца.