Тихомира Матвеева - Желание (СИ)

В последние дни отец стремительно шел на поправку. Наверное, чудодейственные стимуляторы все-таки начали действие, и организм боролся за выживание.

Джейер Флат улыбался, хитровато поглядывал на Марилен и высказывал мнение по любому вопросу, а также сыпал комплиментами. Когда я спустилась в гостиную, он вежливо поздоровался и осведомился о моих делах.

— У меня все замечательно, Джейер, — улыбнулась я, беря пример с Марилен, которая цвела майской розой. — А вы решили все же начать работу с самого утра?

Накануне отец со своим юристом обсуждали дело Лещинского и собирались посвятить ему как можно больше времени.

— Увы, Летиция, дела совершенно не ждут. Ваша очаровательная мать рассказала мне о подготовке к свадьбе. Судя по всему, это будет великолепное событие в Ангрессе. Надеюсь, попасть в число приглашенных.

— О, не переживайте, дорогой Джейер, — тут же опередила меня Марилен. — Вы будете почетным гостем. Правда, Лети?

— Конечно, — согласилась я. — Вы не можете не прийти. Надеюсь, что свадьба пройдет благополучно.

— Что вы имеете в виду, Летиция? — спросил Флат.

— Лети просто сильно переживает, — тут же вступила Марилен. — Как и любая девушка, вы же понимаете.

— Да, Марилен. Свадьба — это важное и очень волнительное событие.

— К тому же, свадьба в такие неспокойные времена, — добавила я. — Вы ведь слышали о восстаниях падших?

— Лети! — Марилен сделала мне упреждающий знак рукой.

— Вижу, вы в курсе политических событий? — с наигранным удивлением спросил Флат. — Не думал, что это вас заинтересует.

— Меня заинтересует все, что может касаться моей семьи. А политика, как вы знаете, важна при ведении бизнеса.

Марилен рассмеялась.

— Дорогой Джейер, Лети возомнила, что должна принимать участие в делах Эриха. Чем только не решит заниматься девушка, чтобы заглушить волнение перед свадьбой.

Но Флата уловки Марилен не зацепили. Он, конечно же, знал и о той истории, когда я оказалась на площади во время наказания девушки и о случае на бульваре Принцессы. Держу пари, он знал гораздо больше и держал за пазухой не один камень.

— Ну зачем же вы так, Марилен? — снисходительно улыбнулся Джейер. — Я считаю, Летиция делает правильно. Она — одна из Кастелли и обязана знать, что происходит в ее собственной империи.

— Летиция без пяти минут Томмард и ее волнения напрасны, — отрезала Марилен.

— Кем бы вы не стали, Летиция, — продолжил Флат, уже обратившись ко мне, — Вы всегда будете урожденной Кастелли. Не стоит забывать ничего, вы правы.

На этой фразе он внимательно посмотрел на меня, и я приняла этот сигнал.

— Меня тоже сильно волнуют известия о падших, — добавил он после паузы. — Их становится все больше и они наглеют. А рядом постоянно ошиваются какие-то группировки, не имеющие ничего общего ни с падшими, ни с правительством. Цензуре все сложнее скрывать эти события, не так ли?

Внимательный выжидающий взгляд, направленный прямо на меня.

— Цензура не всесильна, — пространно ответила я.

— Да, — Флат улыбнулся.

В этот момент в гостиной появилась медсестра и сообщила, что господин Кастелли уже в форме и ждет гостя в своем кабинете.

— Что ж, дамы, — резюмировал Флат, поднимаясь с кресла. — Мне было приятно провести утро в вашем чудном обществе. Леди Марилен, Летиция. Надеюсь, мы еще продолжим наш разговор.

Стоило ему выйти, как Марилен накинулась на меня с яростью дикой кошки.

— Лети! Ты что творишь? Кто просил тебя обсуждать с ним такие вопросы? Никто! Даже Флат, который так приближен к нашей семье, не должен знать о той переделке. Тем более, он наверняка, знает.

— Тогда какой смысл молчать и притворяться?

— Лети, я не узнаю тебя, — Марилен не на шутку удивилась. — Неужели ты позабыла, что такое такт и репутация?

— Но мы не можем закрывать глаза на то, что происходит, мам! Все очень серьезно, ты не понимаешь?

— Послушай меня, Лети. Восстаний уже было немало. Если мы каждый раз будем дергаться и рвать на себе волосы, то станем только уязвимее. Правительство найдет способ усмирить смутьянов и без нашей помощи. Ты просто не понимаешь, что…

— Кажется, это ты не понимаешь! — закипела я. — В этот раз чуть не убили нас и отца! Неужели ты считаешь, что репутация дороже? Мы должны знать, что угрожает нашим жизням.

Марилен на какой-то миг тронули мои аргументы. Уголок ее рта чуть дернулся, а в глазах появилась тень пережитого страха. Но через миг все вернулось на круги своя.

— Мы должны сохранять репутацию и самообладание, соблюдать приличия. Запомни это.

— Отлично, — с улыбкой заключила я. — Тогда в следующий раз я расскажу Флату о свадебном нижнем белье.

Сказав это, я поднялась и вышла, чем привела Марилен к потере дара речи.

Впервые в жизни вижу такого упертого и несгибаемого человека. Ничто не может заставить ее мысли по-другому. Если перестрелка, в которой тебя саму едва не убили лазерным лучом, а родную дочь на глазах избивал какой-то бандит, да еще и целился ей в голову из пистолета — недостаточные аргументы, чтобы наконец задуматься, то Марилен просто клинический случай.

Я поднялась к себе и плотно закрыла дверь. Не хочу никого видеть и слышать.

Впрочем, нет.

Схватив со стола телефон, я набрала номер.

— Слушаю.

— Лиа, это Летиция.

— Привет, сестричка. Как у тебя дела?

— Паршиво, если честно.

— Не хочешь замуж за моего братца? И правильно, я бы тоже не пошла.

— Лиа, а мы можем встретиться, поговорить?

— Приезжай ко мне. Мы с Айзой будем не против такого гостя.

Не раздумывая, я схватила сумку и ринулась прочь из комнаты, но на пороге безмолвным препятствием возникла Марилен.

— Летиция, куда ты собралась?

— Поеду развеюсь.

— Куда?

— Какая разница?

— Летиция, не разговаривай так. Куда ты собралась? У тебя куча дел.

Я остановилась и обернулась к Марилен.

— Мам, через две недели я выхожу замуж и стану Летицией Томмард, как тебе всегда и хотелось. Но пока еще я — Кастелли и совершенно свободна.

— Да, ты свободна, — сказала Марилен тоном, не вызывающим возражений. Как будто бы огласила приговор — так жестко звучали эти слова.

Лиа жила на пятом этаже под самой крышей роскошного коттеджа. Высоковато для меня, но в самый раз для бесшабашной художницы.

Я поднялась на лифте до четвертого этажа, а дальше пошла пешком по винтовой деревянной лестнице — такой настоящей, что она казалась чужеродной в царстве металла и бетона.

Позвонив в дверь, я прождала около десяти минут, а потом на пороге бесшумной мягкой тенью возникла Айза.

— Привет, — улыбнулась она и поцеловала меня в щеку. — Мы ждали. Входи.

На ней было летящее огромное платье. Его и платьем-то не назовешь. Как будто у белого полупрозрачного покрывала вырезали горловину.