Мэнди Хаббард - Рябь (ЛП)

– Да. Согласна.

– И в эти выходные – вечер встречи выпускников?

Я усмехаюсь.

– Да. В субботу.

– Отлично. Увидимся за обедом?

Я киваю, и прежде, чем успеваю сказать хоть слово, он целует меня в щеку и исчезает в толпе.

Я разворачиваюсь к своему шкафчику.

Вечер встречи выпускников.

Я думала, что никогда не пойду туда. Но теперь у меня есть такая возможность.

Я стою в спальне Сиенны, окруженная ее бледно-розовыми стенами. Сиенна в ванной комнате, звенит повсюду ящичками в поисках идеального оттенка блеска для губ. Можно подумать, она хотя бы раз красилась каким-нибудь другим, а не вишневым.

Я не могу перестать разглядывать себя в зеркало, на мне зеленое шелковое платье, что я купила более двух лет назад по прихоти. Оно длиной до колен, с декольте и открытой спиной, что заставляет меня чувствовать себя немного уязвимой.

Пятнадцатилетняя Лекси не возражала быть немного дерзкой.

Помню, как купила это платье, в последние выходные перед началом занятий на втором году нашей учебы в старшей школе. Сиенна уговорила меня купить его. Конечно же, оно мне понравилось и всегда бы пригодилось, но мне лишь хотелось пойти в нем на встречу выпускников, если бы Стивен пригласил меня. Сиенна понятия не имела, чего я жду, но как я вообще могла рассказать ей об этом?

К тому же было еще слишком рано предполагать, что моя мечта сбудется. За неделю до этого, мы отправились в поход с ночевкой, и там мне показалось, что я нравлюсь Стивену, но я опасалась, что видела лишь то, что хотела.

Боже, как же я хотела, чтобы это было правдой. Мне хотелось обнаружить, что он чувствует ко мне то же самое, что и я к нему. И мне страшно было покупать это платье – такое красивое – чтобы ненароком не сглазить.

Но я не могу винить платье в том, как все сложилось. Я кружусь, наблюдая за тем, как оборачивается ткань вокруг моих коленей, напоминая мне океан.

Снаружи кто-то сигналит, и я отступаю назад, чтобы выглянуть в окно. Это черный блестящий лимузин, мерцающий в свете лампочек, вмонтированных над воротами гаража.

Я направляюсь к двери.

– Сиенна! Ты готова?

Она выходит из ванной, и от нее трудно отвести взгляд. На ней красное атласное платье с короткой пышной юбкой в черную полоску. Топ с одной лямкой, второе плечо – голое. Ее платиновые волосы подобраны на французский манер, что на ком-то другом смотрелось бы строго. Она же с такой прической выглядит элегантно, сдержанно по сравнению с возмутительным платьем. И в завершении – простой бриллиантовый кулон на тонкой серебряной цепочке.

Единственные украшения, что надеты на мне, – сине-бирюзовый браслет, который, как ни странно, кажется более зеленым в сочетании с платьем, и простые грушевидные жемчужные серьги, что мне одолжила бабушка. Она была так взволнована тем, что я иду на встречу выпускников, что хотела отдать мне все украшения, которые у нее были.

– Я нормально выгляжу?

Я усмехаюсь.

– Ты выглядишь чертовски горячо, и знаешь об этом. Патрик будет сражен.

Она улыбается мне в ответ:

– Выглядишь прекрасно.

– Спасибо.

Я смотрю вниз на свое платье, разглаживая несуществующие складки. Сегодня мне предстоит наверстать упущенное, и я надеюсь, что смогу справиться с этим.

Я надеваю босоножки с белыми ремешками, не заботясь о высоте каблуков. Эрик настолько выше меня, что не имеет значения, сколько они будут сантиметров. Мы с Сиенной направляемся к входной двери, стуча высокими каблуками по паркету.

– По пути нам нужно подобрать Никки, – говорит Сиенна.

Я киваю, делая над собой усилие, чтобы не поинтересоваться, с кем она идет на встречу выпускников.

Когда мы выходим на холодный октябрьский воздух, Эрик и Патрик выбираются из лимузина. Эрик выглядит как парень с бигбордов магазина смокингов. Пиджак, который болтался бы на ком-то другом, идеально сидит на его плечах, груди и руках. Он словно истинный джентльмен, вплоть до блестящих черных туфлей на ногах.

Я понимаю, что буквально сияю, когда подхожу к нему. Он – парень из моих фантазий. У него в руках прозрачная пластиковая коробка, внутри которой цветок белого ириса. Он ослепительно улыбается, и, когда я улыбаюсь ему в ответ, вокруг начинают порхать невидимые бабочки.

Связь между нами кажется какой-то сверхъестественной, хотя она вполне реальная. Он знает меня, как никто никогда не знал.

Он открывает коробочку и вынимает корсаж. Закрепляет его на моем запястье, проводя пальцами по моей коже. И теперь у меня появляются другие бабочки.

– Выглядишь сногсшибательно, – говорит он.

– Спасибо.

Он наклоняется, пальцем поднимает мой подбородок и оставляет быстрый поцелуй на моих губах. В том месте, где его пальцы коснулись моего подбородка, покалывает. Я снова улыбаюсь. Все это не может быть реальным. Это – сказка, то, чего я думала, у меня никогда не будет. Но, как и все другие мечты – постоянные свидания, посещения маяка, – это реально, Эрик сделал их реальными.

Мы поднимаемся в лимузин, и я пододвигаюсь, чтобы Эрик сел рядом со мной. Он кладет руку мне на колено, и я могу чувствовать ее тепло через атласную юбку.

– Спасибо, что пришел, – говорю я.

– Не пропустил бы этого ни за что на свете.

Он слегка сжимает мое колено.

Дом Никки находится недалеко от дома Сиенны; на менее дорогой версии Сиенныной улицы, вниз по реке Уолк Луп.

Я немного отвлеклась – удивляясь, как моя жизнь изменилась буквально за месяц, – когда лимузин остановился. Я всматриваюсь в пару, что подходит к дорогим тонированным стеклам – я могу видеть их, а они меня не могут – и то, что я вижу, заставляет мою кровь стынут в жилах.

Тот, с кем у Никки свидание.

Коул. Нет. Она не может со мной так поступить.

Он не стал бы со мной так поступать.

Но он это делает. Он стоит прямо там, с ней.

Хватка Эрика на моем колене становится немного сильнее. Он спокойный, как скала, рядом со мной, словно знает, что мои внутренности болезненно сжимаются.

В лимузине становится душно, когда Коул открывает дверь, и они забираются во внутрь, высокому и худощавому Коулу приходится пригинаться в машине. Он скользит на сидение рядом с Сиенной, напротив меня и Эрика. Я избегаю его глаз, но он продолжает пристально смотреть на меня, как будто хочет, чтобы я встретилась с ним взглядом. Как будто хочет видеть боль, которую причинил мне.

Это его месть. Я досаждаю ему Эриком, и теперь у него есть Никки, чтобы отплатить мне тем же. Никки игнорирует меня, положив руку на бедро Коула.

– Большое спасибо за мой корсаж. Он прекрасен.

Он тоже сделан из белых ирисов, такой же, как у меня. Мое запястье начинает гореть под корсажем. В городе всего лишь несколько флористов, но почему-то я чувствую себя жалкой из-за того, что на мне такой же корсаж, как и у нее. Я хочу сорвать его со своего запястья и бросить через весь лимузин.