Молли Харпер - Правила побега с обнаженным оборотнем (ЛП)

– Так вот почему почти на все осмотры ее водит Мо? – бесстрастно поинтересовалась я.

Купер пробурчал:

– Да.

– Все будет хорошо. Прямо сейчас, пожалуй, это просто незначительная простуда, одна из тех, с которыми Еве еще не раз в жизни предстоит столкнуться. Но на всякий случай, чтобы убедиться, отнеси дочку в кабинет Мэгги, я осмотрю ее. Мне нужно забрать медицинский чемоданчик в клинике и прихватить кое-какие лекарства, которые могут понадобиться. А ты остаешься с ней здесь, потому что тут тепло.

– А мы не должны пойти с тобой? Там ведь все оборудование: дефибриллятор, приспособления для интубации и... – Купер оборвал себя, заметив мой удивленный взгляд. – Да, ладно, мы просто подождем тебя в кабинете.

– Хорошо. – Я потрепала его по руке. – И скажи, пожалуйста, Калебу, где я.

Купер кивнул.

Я потихоньку натянула пальто, надеясь, что не привлеку внимание тетушек, предлагающих добавку, и вышла на жгучий холод. В лицо подуло, закололо щеки, но после душного и шумного помещения выбраться из толпы на свежий воздух было приятно. Как бы я ни любила стаю, мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к их энтузиазму.

Дрожа от холода, я шла по улице, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на заплатки темного льда под довольно толстым слоем снега. Последнее, что мне сейчас нужно, – грохнуться на скользком тротуаре и валяться в темноте часами, пока все веселятся.

Кого я хочу обмануть? Калеб заметит мое отсутствие через несколько минут и организует широкомасштабные поиски.

Меня зазнобило. Я замедлила шаг, снег скрипел под ногами, а я прислушивалась к... чему? Свисту ветра между зданий на главной улице? Звуку белых снежинок, падающих на лобовое стекло грузовика Мэгги? Я помотала головой и двинулась дальше, но через пару шагов снова остановилась и уставилась на север долины.

Там кто-то был. По коже пробежали мурашки от какого-то животного, нервного предчувствия. Я развернулась и отправилась обратно в общественный центр. Мне нельзя оставаться одной здесь, мне нужно к стае. Нужно...

Я только прошла мимо грузовика Мэгги, как за спиной послышались тихие тяжелые шаги, без какого-либо намека на естественную грацию Грэхемов. Я задрожала, дыхание вырывалось короткими белыми клубами. Осколки ледяной паники разлетались по животу, отчего становилось трудно дышать или думать.

Резко развернулась и увидела Гленна во всем великолепии. Он практически вибрировал от гнева. Погода не была добра к бывшему мужу: его яркие карие глаза слезились от холода и пронизывающего ветра, щеки раскраснелись до цвета пожарной машины. Но вместо того, чтобы казаться жалким из-за своей потрепанности, он стал выглядеть еще болеее непредсказуемым, нестабильным. Весь налет благовоспитанности сорвало и обнажило такое помешательство, которого я никогда не видела прежде.

Сердце бешено затрепыхалось в груди, в голове билось «Неправда!»

– Ты ничего не хочешь сказать? – ухмыльнулся он потрескавшимися губами. – Разве мне даже «привет» не положен?

Я отступила назад и едва не поскользнулась на льду.

– Ты вообще представляешь, через что мне пришлось пройти? – требовательно спросил Гленн, затем шагнул вперед, схватил меня за предплечье и затряс, как тряпичную куклу. Казалось, он с неохотой прикасается ко мне, словно бы даже после того времени и всех его усилий, потраченных на мои поиски, противостоять мне лично оказалось несколько сложнее, чем угрожать по электронной почте. – Это все твоя вина.

Я запаниковала, мысли о побеге не давали сосредоточиться, но здесь негде было спрятаться, некуда бежать. Хотелось свернуться в клубочек, стать совсем маленькой.

– Ты унизила меня, подав на развод, натравив копов. Месяцы поисков, пришлось платить какому-то незнакомцу за то, чтобы он влез в наши личные дела. Годы беспокойства о том, где ты, с кем, что делаешь. Ты представляешь, как это унизительно для меня?

В состоянии абсолютной ярости Гленн зачастую переходил к применению силы, а потом называл последствия своих действий результатом «несчастного случая» или «неловкости». Он крякнул и отбросил меня обратно на снег, словно бы я ничего не весила. Я проехала по скользкой ледяной поверхности дороги и ударилась головой о бампер машины Мэгги.

– Твоя вина, – выплюнул Гленн. – Во всем ты виновата. Меня несколько раз увольняли, потому что я был занят твоими поисками. Ты разрушила мою репутацию. Всю мою жизнь разрушила.

Я с трудом приподнялась, осторожно наклонила голову вперед, потом назад. Я чувствовала, как от того места у основания черепа, которым я стукнулась об угол бампера грузовика, вниз по спине течет теплая струйка крови.

Гленн ботинком толкнул меня обратно.

– Какая жена поступит так с мужем?

– Я больше не твоя жена, – прошептала я в ответ.

– Ты моя жена, пока я говорю, что это так, – зарычал он, наступив мне на грудь и вдавив в снег. Гленн смерил меня долгим злобным взглядом, словно пытался сохранить в памяти такой: сломанной и кроваточащей под его ногами. Затем снова пнул и присел рядом.

Приподнявшись, я прислонилась к грузовику.

– Ты больше не можешь сделать мне больно, Гленн. Мы закончим все сейчас.

Он сделал вид, что не услышал.

– Мы уйдем из этой долины, доедем на моем снегоходе до того занюханного маленького городишки, Гранди, или как его там. Потом вернемся домой, и ты будешь умолять начальство больницы снова принять нас на работу. Ты объяснишь им, что только ты виновата в том, что меня уволили. Мы снова будем вести прежнюю жизнь, все по-старому. Ты снова станешь той же женой, какой была раньше. А теперь, милая, натяни капюшон, мы же не хотим, чтобы ты заболела.

Я отшатнулась, когда Гленн собрался поправить мне куртку, и недоверчиво посмотрела на него. Бывший муж точно совсем свихнулся. Он правда думает, что мы вернемся к тому, что было перед моим отъездом? Да это безумие. Все наши общие друзья, без сомнений, уже несколько лет не верят, что мы пара. И нет таких слов, которые я могу сказать, чтобы ему вернули работу. Учитывая мое внезапное исчезновение, я сомневаюсь, что даже мне удалось бы снова получить старое место. Я помотала головой, и от этого движения хрупкое обретенное мной равновесие пошатнулось.

– Нет, – прошептала я.

Он ударил меня прямо в переносицу, туда, где хрящи переходят в бровь. Я упала на колени, из глаз посыпались искры.

– Что ты сказала? – потребовал ответа Гленн, нависая надо мной.

– Нет, – повторила я чуть громче, но дрожащим голосом. – Нет! Нет! Нет! Нет!– Я закричала так громко, что эхо моего голоса отразилось от домов и деревьев ниже по улице. Гленн сильно пнул меня в ребра, превратив мои крики, которыми я пыталась привлечь внимание стаи, в подавленный плач.