Дж. Уорд - Одержимость (ЛП)

– Звучит… волшебно.

Он понизил голос и выдал коронную фразу:

– Ты придешь послушать меня сегодня вечером? Я пою на бэк-вокале, но все равно хочу видеть тебя в качестве гостя.

Прежде чем она успела ответить, он добавил:

– Ты сможешь зайти за сцену, потусоваться со знаменитостями… твой статус на «Фэйсбук» соберет миллион «лайков». Это концерт Миллисент Джойсон… ты слышала о ней?

Скажи «да», подумал он. Скажи «да»…

Дергаясь в ожидании ответа, Джи-Би не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то подобное. По какой-то странной причине, он хотел лишь одного – оказаться внутри этой женщины… это было непонятно, но такова судьба.

Сильное – не всегда означает объяснимое.

***

Дьюк вышел из своей спальни в облако кумара от марихуаны. Закашлявшись, он подошел к передней двери хибары и широко распахнул ее, впуская холодный весенний воздух.

– Чувак, тебе пора завязывать с травкой, – пробормотал он у дивана.

Его выдающийся квартирант, Ролли – сокращенно от Роланда – спал как убитый, спекшийся мозг парня взял передышку от тетрагидроканабидинола [79].

– Нахлебник. – Дьюк пнул заднюю ножку дивана по пути к кухонному гарнитуру. – Подъем!

– Мамуля? – донесся сдавленный ответ.

– Нет, я не твоя мамуля. И тебе уже тридцать два… давно не по статусу первым делом вспоминать про мать.

Без ответа. Ну, выраженного словами, по крайней мере. Парень сменил позу… в результате чего спихнул подушку с края дивана.

Может, холод разбудит парня.

Или запах кофе.

На худой конец, у Дьюка был молоток-гвоздодер в ящике с инструментами.

У трехфутовой столешнице рядом с плитой, он приготовил кофейник с банальным кофе… то есть точно отмеренным, без ароматизаторов, только кофеин и вода, плюс тепло и кружка. Он налил себе чашку еще до того, как кофе заварился, и выпил первую дозу у окна, рассматривая фермерские угодья, которые окружали их съемное жилище. На второй дозе он окинул взглядом интерьер, прислонившись задницей к раковине из нержавейки.

Один этаж. Тысяча квадратных футов [80]. Одна кровать, одна ванная, уединенное место, и арендная плата, срезанная вдвое, потому что он косил траву летом и чистил снег зимой для владельцев, которые жили на другом конце лужайки.

Никакого муниципального сервиса «Уоррен Каунти» для дорог в ближайших трехстах акрах. Честно говоря, семье повезло, что у них есть городская канализация и кабельное ТВ.

Когда с дивана донесся знакомый храп, Дьюк налил себе полную кружку, третью по счету. Гребаный Ролли. Заноза в заднице.

– Тебе нужно найти работу, – рявкнул Дьюк, когда, наконец, поставил кружку в раковину.

Он словно пустил в дом шестнадцатилетнего подростка. Хорошие новости в том, что лодырь регулярно находил девчонок, которые подбирали его. Отношения никогда не длились дольше двух месяцев, но, по крайней мере, они давали Дьюку передышку.

Да не переведутся на земле такие чудеса.

По правде говоря, ему на самом деле пора выставить парня на улицу. Но Ролли взял его за жабры: старые друзья, как и старые привычки, живут долго… потому он не мог ничего поделать. Ну, разве что молиться, что скоро, очень скоро на одной из сходок травокуров, барной тусовке или, ради всего святого, в походе к витрине «Фрито-Лэй» [81]в местном «Квики Марте» [82], какая-нибудь новая версия цыпочки посмотрит на ангельское личико парня и влуууубится без оглядки .

Тошно, сил нет.

Более того, вроде как на горизонте маячила женщина… она могла бы и поторопиться. Он давно готов сдать сэконд-хэнд из этого дома и вернуть себе диван.

Через десять минут Дьюк направился к открытой двери. Температура своеобразной «гостиной» упала на пятнадцать градусов [83]и продолжала снижаться… Ролли даже ухом не повел. Вроде как. Парень прикрыл тело подушками и продолжил посапывать.

Дьюк подумывал оставить дверь открытой, но его не вдохновила идея по возвращении домой выхаживать укуренный леденец с пневмонией.

Но он не стал запирать ее на замок. Воровать нечего, а у Ролли не было ключа на случай, если однажды придется прописать парню перманентного пинка.

На этой неделе он работал только с двенадцати до пяти в округе, потому что было еще рано для капитальной весенней уборки и немного поздно для какой-либо чистки снега. Но вскоре начнется тяжкий труд, и Дьюк был готов к нему: городские парки Колдвелла нужно содержать в должном виде, и он – тот самый здоровяк, готовый лезть в кусты для грубой работы.

Намного приятней, чем нянчиться с очередью перед «Железной Маской».

Сев в грузовик, он завел двигатель, нажал на газ и двинулся проселочными дорогами к месту, которое дорожники называли «Ангаром». Строение располагалось в двадцати пяти акрах за городом… как и от его дома, даже с восьми часовой сменой, начинавшейся по утрам, здесь были только он, его грузовик и фермерские дороги. И все. Он останавливался только перед перебегавшими дорогу оленями.

Пока он ехал, его глаза не отрывались от дороги впереди. Он не смотрел по сторонам, не оценивал погоду, приближение весны, не теребил радиостанции.

Было кое-что на его уме.

Та женщина, из вчерашнего вечера.

Он все еще думал о ней, когда встало солнце. Сложно объяснить, почему она застряла в его мыслях… да, конечно, блондинка была привлекательна, но он встречал таких постоянно… черт, и даже больше, учитывая кодекс наготы, принятый в клубе. Но что-то в ней выделялось… было важным.

Блин, все это ему не по душе. Ни то, что женщина, как призрак, навязчиво преследовала его, ни его смехотворная, чрезмерно раздутая реакция на нее… и особенно причина, ради которой она приехала в то кафе, мужчина, которого она хотела увидеть.

Гребаный Джи-Би. Этот ублюдок…

Когда зазвонил телефон, он вытащил его из куртки и даже не потрудился проверить, кто звонил.

– Да.

– Дункан?

О, да ради всего святого. Никто не называл его так… и какого черта этот экстрасенс делала на его телефоне?

– Да.

– Я должна была позвонить тебе.

– Да.

Не вопрос – он не хотел поощрять ее на разговор, и, честно говоря, этот звонок стал хорошим напоминанием, что ему пора перестать ходить к ней.

– Ты приснился мне прошлой ночью.

Мне это не интересно, лапочка… хотя он сомневался, что сон был эротического характера. Она никогда не заигрывала с ним.

– Ага, и что.

– Я вижу, что грядет переломный момент. Перепутье. – Настойчивость в ее голосе заставила его закатить глаза. – Это не похоже… на все, что я видела раньше.

В этот момент он подъехал к одному из трех светофоров, которые встретятся на его пути на работу. Горел оранжевый.

– Дункан, я вижу брюнетку… она ось, вокруг которой все развернется, фокальная точка. И это все изменит.