Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти

Так… От площади направо, третий дом…

Чёрт, а как определи где это «право»? Лицом к фонтану становиться или спиной?

Я выбрала простейший вариант, встала спиной к рынку и поспешила в переулок. Каждый шаг сопровождался недовольным пыхтением Косаря. К счастью, от комментариев мой спутник воздержался.

«Третий дом» оказался простым двухэтажным строением, без всяких балкончиков и резных наличников. Заподозрить, что здесь живёт богатый человек (а торговец предметами из моего мира по определению не может быть беден) было невозможно. С лёгким подозрением, что всё-таки ошиблась, постучала в дверь.

Она распахнулась практически сразу, я такой прыти не ожидала — вскрикнула и отскочила.

На пороге стоял высокий, худой старик в восточном халате и с недоверием таращился на нас. Похоже, он ждал кого-то другого.

— Что надо? — проскрипел старик.

— Ничего! — поспешно ответил Косарь, хватая меня за рукав. — Мы ошиблись.

Я возмущённо взвизгнула:

— Нет! Всё правильно.

Косарь зашипел, попытался оттащить от двери, но было поздно. Глаза старика вспыхнули любопытством, он ухватил за второй рукав и потянул к себе.

— Ты ведь из другого мира, верно? Заходи! Заходи скорее, пока никто не увидел!

Как ни странно, в состязании по перетягиванию меня, победил торговец. Здоровенный деревенский детина не выдержал напора сухонького старца, полетел через порог вместе со мной. Я споткнулась, благополучно растянулась на полу, сверху придавила неподъёмная туша — Косарь. Хотела вскрикнуть, но из сдавленных лёгких даже писка не вырвалось.

— Вставай! — скомандовал старик, спешно оттаскивая Косаря. Меня поднимал учтиво, хлопотливо прыгал вокруг.

Прежде чем закрыть дверь, старик высунул нос на улицу и опасливо огляделся.

— Никто не видел, — облегчённо выдохнул он и вновь уставился на нас.

Кроме восточного халата, на нём были остроконечные восточные туфли. На лице — растительность, а-ля Старик Хоттабыч: кустистые белые брови и длинная, жидкая борода. Глаза, подёрнутые лёгкой дымкой, казались наивными и счастливыми до неприличия.

— Откуда… — выдохнул старец. — Откуда в наших краях колдунья?

Раскрывать секрет Вешенки совсем не хотелось.

— Издалека. Я случайно оказалась в этом городе. Услышала о вас, решила познакомиться.

Торговец не удивился. Он по-прежнему смотрел со щенячьим восторгом и боялся шевельнуться.

— Так чем торгуете? — не выдержала я.

— А? — старик всплеснул руками, и задался совсем другим вопросом: — Что же я вас на пороге держу? Проходите, проходите! Сейчас велю подавать обед! Как вы относитесь к вину? У меня есть лёгкое, с южных берегов Ремвида. Удивительное вино! Лучше нектара!

Под торопливое жужжание, ахи и вздохи, нас затащили в соседнюю комнату. Тут я узнала, что внешняя скромность жилища и впрямь обманчива…

Просторная комната напоминала подсобку музея искусств. На стенах, оклеенных светлыми обоями, кучно висела живопись. Каждая картина была заключена в тяжелую золочёную раму — мечту провинциальной купчихи прошлого века. Тут же, у стен, возвышались скульптурные композиции, начиная ангелочками, стилизованными под эпоху Ренессанса, и заканчивая советскими красавицами типа «Девушка с веслом», «Девушка с диском» и «Пловчиха на старте». Два «Писающих мальчика» стояли отдельно, судя по всему, являлись особой ценностью и гордостью хозяина.

Под потолком болтались три люстры допотопного дизайна, снабженные настоящими электрическими лампочками. Однако освещали комнату несколько «керосинок», умело превращённых в настенные бра. Пол комнаты покрывал большой кусок ковролина.

В центре возвышался громадный стол. Ножками служили оструганные брёвна, а вот столешница напоминала хорошо замаскированный ДСП. Вокруг него четыре обшарпанных стула с круглыми сиденьями и гнутыми спинками. Кажется, в моей квартире подобный стул тоже имелся…

Тщательно скрывая удивление, спросила:

— Вы этим торгуете?

Старик, который уже успел слетать в соседнюю комнату и громко проорать какой-то Малке, чтоб срочно подавала обед, расплылся в улыбке.

— И этим тоже. Но на такие вещи спрос маленький: для здешних слишком дорого, а столичные в наши края заезжают нечасто. В основном, я продаю вот это…

С этими словами, старик вновь скрылся в соседней комнате, чтобы вернуться с большим деревянным ящиком и представить моему взгляду широкий ассортимент хозяйственных мелочей, явно китайского производства. Круглыми глазами, я уставилась на мотки пластиковых верёвок, упаковки прищепок, дешевые ножеточки и овощечистки. Косарь молчал рядом, старательно изображал удивление.

— И хорошо берут? — поинтересовалась я.

— Не жалуюсь, — просиял старик, спеша усадить нас за стол.

Он опять исчез. В этот раз оставил нас на добрых десять минут.

— Не нравится мне этот тип, — тихо пробормотал Косарь. — Может пойдём отсюда, а?

— Успокойся. Всё хорошо.

Судя по всему, старик торгует запрещённым товаром лет тридцать. А китайское барахло получил относительно недавно — пять лет назад такие товары даже в Москве встречались редко. Значит, у него есть выход на кого-то, кто бывает в моём мире.

— Что ты задумала? — прошептал Косарь.

— Не задумала, а поняла. Нам не обязательно искать дверь, проще — найти колдуна.

Парень мой восторг не разделил:

— Скажешь тоже… Живого колдуна, даже если таковой имеется, тебе никто не выдаст. А торгаш — тем более, ему такой риск ни к чему.

— Спорим? — совсем развеселилась я.

Увы, заключить пари не удалось — именно в этот момент вернулся «Хоттабыч», вооруженный бутылью вина и тремя бокалами. Он с неимоверной гордостью водрузил стекляшки на стол. Я поспешила одобрительно кивнуть, мол, бокалы и в самом деле великолепны, в жизни ничего красивее не видела.

Сломать глиняную печать на бутыле поручили Косарю. Комната мгновенно утонула в волшебном, незнакомом аромате.

— Южное! — с важностью сообщил старик, многозначительно поднял палец. Тут же проявил удивительное знание традиций моего мира, предложил выпить за знакомство и чокнуться. — Вы хотели о чём-то попросить?

А старик, однако, догадлив… Я не сразу смогла справиться с робостью, бороться с румянцем даже не пыталась. Ненавижу просить, ненавижу унижаться…

— Мне нужна помощь.

— Я так и думал, — проскрипел старик, вмиг посерьёзнел. Но лицо оставалось по-прежнему благожелательным, глаза горели любопытством. — У тебя что-то случилось, верно?

— Да. Я потерялась. Мне нужно найти колдуна. Любого, кто может перемещаться в мой мир.

Вместо прямого ответа, старик завёл старую шарманку:

— В Ремвиде колдунов не жалуют… Согласно нашим законам, каждый, кто умеет обращаться с волшебной дверью, подлежит уничтожению. Архиепископ считает, что общение с иномирцами несёт зло.