Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти

Он приложил палец к губам и сделал страшные глаза.

Тракт был прямым и не слишком оживлённым. Мимо проплывали (верее проползали) островки леса, луга и поля. Изредка, вдалеке виднелись скопления домиков и одинокие постройки. Солнце пекло в полную силу, заставляя обливаться потом и часто прикладываться к флягам с водой.

Подъехав к мосту через какую-то речушку, возница притормозил, чтобы позволить нам с Косарем наполнить все фляги. Тут-то я деревенского громилу и достала…

Едва спустились к реке, набросилась на Косаря с кулаками.

— И как это понимать? — прошипела я, примеряясь к шее здоровяка. Тот факт, что по сравнению с Косарем, я — хилая пигалица, пугал не больше, чем выпрыгнувший из воды лягушонок.

— А что? — смущённо отозвался он. — Ну подумаешь, приврал чуток…

— Чуток? И дорогу ты, значит, случайно перепутал! И в комариный лес случайно завёл? И медведь нам встретился совершенно случайно, так?! Да как тебе не стыдно, зараза?!

— Ну… медведь и вправду… не нарочно.

И всё-таки не удержалась, треснула кулаком в грудь. Это было лишним…

Через секунду я оказалась в медвежьих объятьях Косаря. Не обращая никакого внимания на мои трепыхания, парень ласково скалился и жмурился от счастья, как обожравшийся сметаны кот.

— Косарь! Я не шучу! Объяснись! Немедленно!

— А что тут объяснять? — просиял здоровяк. — Разве непонятно? Не хочу тебя отпускать.

Я глухо зарычала. В отличие от него, я в этой ситуации ничего весёлого не видела. Косарь, кажется, осознал, тут же посерьёзнел.

— Да не рычи ты… Я ж как лучше хотел. Думал, пыл остудить…

— Пыл?

— Ну да. Сама подумай: чего тебе дома делать? Там тебя стражники под белы рученьки возьмут…

— Не возьмут! Я уже объясняла!

— Да ладно, ладно… Насть, ну ведь правда незачем туда возвращаться.

— Там мой дом!

— Ну не смеши. Видел я этот дом. И город твой видел. Ну чего в нём хорошего? Кроме электричества и джинсов?

— Косарь!

— Ты живёшь одна. Родители на тебя плюнули. Людей из своего мира избегаешь. Боишься каждого шороха… Там ты несчастна. — Он помедлил, собираясь с мыслями. — А здесь расцветаешь, как майский цветок. Настя, ты должна жить с нами. В Вешенке. Мы построим тебе дом, поможем освоиться, научим, расскажем.

— Нет, Косарь! Деревня не для меня. Я никогда не привыкну к такой жизни.

— К какой такой? — насторожился парень.

— К жизни в навозе! Все эти грядки, куры, рыба, чёрт бы её побрал. Посмотри на мои руки — через пару лет, кожа станет неотличима от рыбьей чешуи. А моё лицо? Оно обветрится, покроется морщинами! Что ещё? Рожать буду по ребёнку в год? Мечтать о хорошем урожае, чтобы зимой не сдохнуть от голода? С восторгом смотреть на очередное самодельное платье соседки и втихушку мечтать о таком же?

— Значит, вот как о нас думаешь… — убито отозвался Косарь, разжал руки.

Никогда не видела его таким. Лицо утратило краски, серо-голубые глаза потемнели, замерли, как две стекляшки. Кажется, парень даже пошатнулся.

— Извини, — запоздало буркнула я. — Не хотела тебя обидеть.

— Не хотела, но обидела. — И добавил, нарочито бодро: — Ладно, Настя, пойдём к телеге. А то уедут без тебя, и будешь… всю жизнь в навозе возиться. Как я.

Стыд застелил глаза, распалил щёки. На негнущихся ногах выбралась к телеге, с трудом перевалилась через бортик. На недовольный вопрос возницы «Чего вы там застряли?» только вздохнула.

Теперь уже я отодвигалась от мрачного Косаря и чувствовала себя вселенским злом. Ведь могла промолчать, а вместо этого выкатила всё, что думаю, обидела единственного друга.

«Ну и сволочь ты, Настя, — подумала я, пряча лицо в ладони. — Он ради тебя на воровство пошёл, из дома сбежал, жизнью рисковал, а ты… Тварь неблагодарная.»

Я закусила губу и постаралась не разреветься. Только слёзы из глаз всё равно выпорхнули, покатились, обжигая щёки.

Из этого оцепенения не вывел даже громкий, настигающий стук копыт и удивлённый возглас Хабыча:

— Да это же… королевский гонец! Эй, любезный, что случилось?

Гонец не ответил, промчался мимо, будто за ним сам чёрт бежит.

— Во дела… — выдохнул торговец так, будто прежде все гонцы его величества обязательно останавливались и докладывали Хабычу обо всех происшествиях. — Не к добру это. Ну-ка, трогай поскорее.

Обещанная ночёвка на постоялом дворе, увы, не состоялась. Недовольный возница бурчал, что тащимся, как хромая улитка, потому и не успели. Странно, а мне казалось, едем нормально, и не останавливались нигде.

Косарь разобиделся, решил игнорировать меня до скончания времён. Даже вечером, когда я привычно закопалась в сено и сжалась в комочек, не пришел. Приятных снов не пожелал. Так и остался у костра в компании провожатых. Что ж, я это заслужила.

За время, проведённое в Вешенке, лишь украдкой видела звёзды — просто возможности всерьёз полюбоваться ночным небом не было. За вчерашнюю ночь я с лихвой восполнила этот пробел. Чем ещё заняться, если на толковые разговоры Хабыч не согласен, а травить байки с незнакомыми мужиками как-то… не весело, что ли. Может к концу пути наша компания станет по-настоящему сплочённой, может за эти две недели вляпаемся в тысячу приключений, одно другого интереснее, а может…

Нет, ничего не случится. Я не из тех, кто с лёгкостью сходится с незнакомцами. Вляпаться в приятные приключения ещё сложнее. В лучшем случае, судьба подкинет встречу с разбойниками или стаей оголодавших, бешеных волков. Или… уронит в речку, где я обязательно потеряю ключи.

Чёрт, ну почему даже здесь, в волшебном мире, не могу рассчитывать на малюсенький кусочек счастья? Наверное, я безнадёжна. Это ещё один повод вернуться домой. Дома быть в дураках, вернее в дурочках, приятнее. Там, как говорится, даже стены помогают.

Интересно, родители сильно волнуются? Натка, наверняка сообщила, что отправит меня к ним, а я не приехала…

А сама Натка? Получила ли мой подарок? Поняла что-нибудь или по-прежнему считает меня наркоманкой и проституткой?

Теперь-то я знаю, сестра не сама придумала план моего переезда. Ей старая карга, Мария Петровна, подсказала. И ведь неплохо старуха придумала: писать заявление в полицию я бы и впрямь не стала, а с волшебной дверью распрощалась бы раз и навсегда. Чёрт, почему она так меня ненавидит?

Чёрт! Ведь через пару минут после моего бегства должен был появиться ОМОН! Чёрт, чёрт… боюсь, после такого, шансов на реабилитацию у меня нет. Никаких!

Ещё вспомнился Рогор. Холодное, величественное лицо, чёрные глаза, длинные волосы цвета дёгтя. Где он сейчас? Всё ещё гребёт в свой Горанг или уже разбился о рифы? Если погибнет, будет жаль. Хоть он и хам, а всё равно… есть в нём нечто особенное. Как меня от Натки защищал… будто я действительно чего-то стою. И с собой звал, глупый… Неужели всерьёз считал, что сбегу из одной дыры в другую? Впрочем, будь он понастойчивей, может и сбежала бы.