Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти

Тяжелые створки ворот дрогнули, начали разъезжаться. Делегация горанцев не стала протискиваться в щель, с достоинством дожидалась, когда ворота распахнутся настежь, а воины вытянутся по струнке. Комендант спешно спускался со стены, но встретить новое начальство прямо на пороге не успел.

Под аккомпанемент рога в ворота вошёл Рогор.

Высокий, плечистый, с чёрными, как самая грешная ночь, глазами. Каскад тёмных волос падал на блестящий панцирь доспеха, ладонь покоилась на рукояти меча. Ступал Рогор мягко, будто сытый лев. Смотрел только вперёд.

Вслед за ним, гордым клином, вышагивали ещё четверо. Один из горанцев нёс знамя — белый орёл, распростёрший крылья в кроваво-красном небе.

«Так вот кто гонялся за мной по всему Ремвиду…» — с грустью подумала я. Все проблемы, все печали последних дней стали вдруг неважны. Сердце замерло, боясь поверить в счастье.

— Я хочу осмотреть крепость, — Рогор произнёс эти слова тихо, но голос услышали все.

Подоспевший комендант, с поклонами неприличными для военного человека, повёл главнокомандующего и его людей в башню.

— Какой красавчик, — тихо вздохнула какая-то девица. И царившую тишину прорвало.

Ремвидцы громко делились впечатлениями, спорили, что будет с этим краем теперь. Более осведомлённые — те, кто слышал об удивительном снисхождении завоевателей по отношению к местному населению — вздыхали громче всех, жалели об оставленных домах. Несколько дюжих парней, всерьёз мечтавших о драке, горестно молчали.

Я же стояла как громом пораженная и не знала куда бежать — к Косарю или на конюшню.

Чёрт! Всё закончилось! Какое счастье!

За воротами маячил конный отряд. Но горанцы даже не спешивались — невозмутимо дожидались своего вожака. Несмотря на недовольное шиканье родителей, несколько девиц сразу рванули туда, только подошвы сапог сверкнули.

Мне тоже хотелось выпорхнуть из крепости, расспросить жив ли Креатин, но организм внезапно вспомнил, что я, вообще-то, сильно простужена и всего несколько часов назад лежала в поту и бреду. Голова закружилась, ноги подогнулись. Кто-то сердобольный не позволил упасть, отвёл к стене, где я благополучно уселась на землю, надёжно спрятавшись за толпой кричащих беженцев.

Через четверть часа, голубой флаг Ремвида медленно сполз с башенного флагштока и его место занял кровавый орёл Горанга. А ещё через минуту, толпа замолкла.

«Рогор вышел,» — догадалась я.

Ноги не держали, но я нашла в себе силы подняться. Как раз в тот момент, когда все селяне, разом, поклонились главнокомандующему. Наши взгляды встретились.

— Вы зря искали защиты в крепости, — прежним, тихим, голосом сказал Рогор. Вот только смотрел при этом не на селян, на меня, и лицо его напоминало каменную маску. — Армия Горанга не трогает пахарей и рыбаков, не разоряет деревни и не насилует женщин. Вы можете расходиться по домам. Вреда вам никто не причинит.

Толпа не шелохнулась.

Всё правильно — сперва нужно дождаться, когда лев выйдет из клетки, а уж после мчаться самим. Иначе рискуешь перебежать дорогу этому хищнику и нажить очень опасного врага.

Рогор повернулся к распахнутым воротам и пошёл прочь.

Я замерла, превратилась в каменный барельеф. Сердце пропускало удар за ударом, ноги вросли в землю.

Неужели не узнал?

Он внезапно остановился, развернулся и пошёл ко мне, рассекая толпу, как атомный ледокол рассекает тонкий, речной ледок. Я приросла к стене и только очередной скачок температуры напомнил — я всё ещё жива.

Рогор остановился в шаге. Лицо спокойное, взгляд непроницаемый, ладонь безмятежно лежит на рукояти меча.

— Ты очень похожа на мою невесту, — тихо сказал Рогор. — Жаль, что ты — не она.

…Он никогда, ничего не обещал. Я тоже клятв не давала. Единственное, что нас связывало — его пневмония, дубовые иголки шприцов и антибиотики.

Так почему эти слова разорвали сердце в клочья?!

Я усмехнулась, ответила с равнодушием, достойным могильного камня:

— Бывает.

Рогор круто развернулся и ушёл не оглядываясь.

Всё. Баста. Кончилась наша сказочка.

Горанский отряд умчался стрелой.

Двор крепости опустел в считанные минуты: охающее стало людей и мычаще-ржащий довесок удирали со скоростью «Сапсана». Только мы с Косарем, как два идиота, сидели у стены и ошарашено молчали. Каждый о своём. К счастью, воины гарнизона были озадачены не меньше, поэтому нас не гнали.

Чёрт, так что же получается? Рогор — главнокомандующий армии Горанга. И он поднял на уши сотню воинов, мчался через полстраны, чтобы меня отшить? И после этого, кто-то ещё смеет утверждать, что глупость — удел женщин, а мужики — эталон благоразумия?!

Чёрт! Я даже проанализировать это не могу! Только подумаю — мозг на атомы распадается! А самое обидное в том, что я действительно дура! Возомнила себя пупом вселенной!

«Выйду за ворота, горанцы от штурма откажутся… — мысленно передразнила саму себя. — Ага, нужна я горанцам, как Деду Морозу прошлогодний снег.»

— Настя?

Я даже подпрыгнула от неожиданности. Выпалила злобно:

— Что?!

Незаслуженно обиженный Косарь потупился.

— Просто… Сидишь какая-то не такая… Грустная. Ты не рада, что всё закончилось?

— Рада.

— Что тогда?

— Анекдот вспомнился.

Что есть «анекдот» Косарь помнил по путешествиям в мой мир. Но всё равно уставился вопросительно.

— Почему Джо такой неуловимый? — отозвалась я. — Потому, что он на фиг никому не нужен.

Уловил ли Косарь аллегорию, так и не узнала. Моё внимание привлёк вышедший из крепости Хабыч. А я-то думала — мы единственные «гражданские», кто остался здесь. Торговец с масляной улыбкой рассказывал о чём-то толстощёкому, тот глядел скептически и важно.

Я набралась наглости окликнуть недавнего «помощника»:

— Эй, Хабыч!

Старик одарил быстрым взглядом, вжал голову в плечи. Но его спутник двинулся к нам, и торговцу пришлось тащиться следом.

— Слушай, Хабыч. А как столичная колдунья выглядит? — бесцветно спросила я.

Торговец побледнел и присел. Чёрт, наверно не стоило задавать этот вопрос при воине гарнизона.

Губы толстощёкого тронула улыбка, он презрительно покосился на Хабыча и неожиданно сказал:

— Необычная баба. Волосы такие… белые-белые. И губы — во! — на последних словах воин выкатил собственные губы, довольно похоже изобразил «силикон».

Меня удивило не описание, а осведомлённость гарнизонного вояки.

— А ты… вы откуда знаете? — пискнула я.

— Как откуда? Она ж три месяца тому приезжала.

— Сюда?

— Ну так, — подбоченился страж. Гордость вояки не знала границ. Кажется, от него снова веяло алкоголем.

— А зачём? — спросила я осторожно.

— Ящик привезла.

— Какой ящик?