Карина Пьянкова - Леди в пути (СИ)

— Мисс Оуэн такая прелестная барышня, — продолжала щебетать горничная, помогая мне выбирать платье. — Такая красавица.

Я ясно понимала, что мне надлежит помнить свое место и выглядеть скромней Эбигэйл. Впрочем, в моем гардеробе были такие наряды, в которых мне бы при всем желании не удалось бы казаться привлекательней племянницы лорда Дарроу. Наши средства не позволяли нам одеваться с шиком, а так как моя внешность казалась мне не столь важным делом, как внешность моих сестер, то платья мне доставались самые неприглядные.

— Да, мисс Оуэн действительно девушка редкой красоты, — согласилась я, останавливая свой выбор на бежевом шерстяном платье. Да, так будет хорошо. Точнее, плохо, но вот как раз это меня полностью устраивало.

— Она наверняка пошла в мать, мисс Дарроу… то есть миссис Оуэн. Она была такой красавицей, что ради нее едва ли не каждую неделю дрались на дуэли! — все восхваляла мою подругу Мэри.

Услышав о матери Эбигэйл, я ощутила всплеск любопытства. Прежде мне не доводилось ничего слышать о родителях моей дорогой подруги. Казалось, вся жизнь брата и сестры Оуэн сосредоточилась на их вельможном дяде.

— А что же миссис Оуэн? Она давно преставилась? — не удержалась я от расспросов.

Поняв, что встретила благодарного слушателя, горничная и вовсе соловьем стала разливаться:

— А вы так и не знали? Да уж годков пять будет, как миссис Оуэн в землице… Не вынесла, когда муженька ее убили, мисс. Печальная‑то история… Вот тогда‑то его милость за сиротками и взялся приглядеть. Тогда еще третья молодая леди Дарроу, упокой Господь ее душу, была жива… Ну тогда мистеру Оуэну уже вроде как восемнадцать лет стукнуло, так его лорд в университет столичный отправил. Вроде как не дело джентльмену необразованным ходить. А мисс Оуэн еще и тринадцати не сравнялось. Ну она сперва при его милости и жила, ему‑то Бог детей не дал. Да только померла леди Дарроу, как мисс Оуэн в пансион и отправили. Там она и воспитывалась до семнадцати‑то.

Я как всегда начала перебирать сведения, как бусины четок. Сперва умирает мистер Оуэн. Убили. Надо бы разузнать, кто и за что лишил жизни этого джентльмена. Потом сходит в могилу его жена. Якобы от горя. Но, как я была полностью уверена, от чего‑то настолько эфемерного люди обычно не умирают. От яда, от ножа в сердце, от падения с лошади — бывает. А вот горе…

— А больше никаких родственников у мистера и мисс Оуэн не было? — закинула я пробный шар. Все же закономерней было бы, окажись сироты на попечении супружеской пары более почтенного возраста… Его милость и сейчас‑то не стар, а уж тогда…

— Были, мисс, — также легкомысленно продолжила разговор горничная, укладывая мне волосы. — У них был двоюродный дед по матери, отец первой супруги отца молодого лорда. Но лорд Дарроу не позволил ему вмешаться, мол, родство не такое уж и близкое, а он как‑никак дядя, хоть и миссис Оуэн приходился сводным братом…

Определенно, эта девушка для меня оказалась подлинной находкой. Так выходит, была некая первая леди Дарроу, как я поняла, мать миссис Оуэн, сводной сестры его милости. Хорошо бы вызнать, в каких же отношениях был лорд Дарроу со своей сестрой… Не всегда между сводными тишь да гладь. Быть может, в этом и кроется причина, почему он мало того, что не отпустил брата и сестру к другим родственникам, так еще и так ревностно их опекает.

— А его милость часто сюда наведывается? Ты много о нем знаешь.

Мэри чересчур сильно дернула щеткой, и я поморщилась от боли, но не сказала ей ни слова. Знаю я таких девиц. Рассыплется в извинениях, а потом и забудет, о чем вообще говорила.

— Так постоянно. Он большой друг хозяев. А если сам не приезжает, то письма шлет едва ли не каждую неделю.

— Вот как…

К ужину я вышла в наилучшем настроении, буквально лопаясь от полученных сведений. Ничего крамольного, разумеется, мне не поведали, но сколько же сомнений поселилось в душе… В том числе относительно хозяев. Почему вдруг они оказались тут, в глуши? Только ли потому, что утомила столичная суета? И какие же у супругов Дилан могут быть дела с лордом Дарроу, а ведь дела у них наверняка были, не такой человек дядя Эбигэйл, чтобы состоять с кем‑то в сугубо дружеской переписке…

— Вы так мечтательно улыбаетесь, — не преминул заметить перемены в моем настроении мистер Уиллоби.

С самого начала нашего пути кузен мисс Оуэн начал проявлять ко мне излишнее внимание. Которое раздражало. Казалось, что молодой человек пытается меня изучать, как насекомое под лупой. И каждый раз его наблюдения сопровождались колкостями, достаточно меткими, чтобы меня задеть.

— Разве? — пожала плечами я, усаживаясь за стол подле Эбигэйл.

Та недовольно нахмурилась, ожидая очередной порции остроумия в исполнении кузена.

— Да, пожалуй, я не видел такого выражения на вашем лице с того дня, когда вы отобедали в доме нашей тетушки.

О да, тогда я еще надеялась на скорый брак моих сестер с богатыми приезжими.

— Я уверена, вы ошибаетесь, — фыркнула я. — Мое настроение всегда чудесно.

Миссис Дилан смотрела на меня долго, внимательно и как будто бы с жалостью.

— Ох, мисс Уоррингтон, что же вы такая бледненькая. Вы здоровы?

Теперь меня буравили взглядом все, собравшиеся за столом.

— Мисс Уоррингтон, вы, должно быть, искали самое непривлекательное платье, не так ли? Дорогая миссис Дилан, не обращайте внимания. Мисс Уоррингтон тот еще манипулятор. Видимо, для знакомства она выбрала образ бедной сиротки, — холодной произнес лорд Дарроу, пришпилив меня взглядом к стулу. — Она из тех девиц, что любят любят казаться безобидными ничтожествами.

Я почувствовала, как начинает гореть лицо. Его милость умел унизить любого… А меня как будто и вовсе макнул лицом в грязную лужу на скотном дворе.

Смутились даже молодые джентльмены. В особенности мистер Уиллоби, хоть и сам не так давно пытался задеть меня. Эбигэйл же и вовсе побледнела как смерть и с таким возмущением уставилась на дядю… Тот, впрочем, выглядел так, будто ничего не происходило. Да и хозяева дома казались не шокированными, а просто слегка удивленными. Будто бы им постоянно приходилось слышать подобные возмутительные вещи.

— Не позвольте себя обмануть, моя дорогая, — невозмутимо продолжил тем временем вельможа как ни в чем не бывало, — в этой особе ума и здравого смысла столько, сколько не увидишь во многих зрелых мужчинах. Поэтому и я решил вывести ее в свет. Негоже, чтобы такой ум… и жажда деятельности оставались без дела в провинции.

Я совершенно растерялась. Переходы от оскорблений к комплиментам совершенно сбил меня с толку, и никак не удавалось понять, как же теперь себя вести.

— Мало кто удостаивается такого комплимента от нашего дорогого Николаса, — благосклонно улыбнулся мистер Дилан, расправляясь с отбивной. — Должно быть, вы совершенно невероятная особа.