Мишель Ходкин - Возмездие Мары Дайер

— Мне захотелось его опробовать, потому я нарисовал твой портрет.

— О! — Вот черт. — Это… очень особенный подарок, Ной. Спасибо.

Он закусывает губу.

— М-м-м.

— Стой, — я переворачиваю альбом горизонтально. — Почему у меня хвост?

Он опускает голову.

— Это рука вообще-то.

— Почему она растет у меня из задницы?

Он закрывает рисунок.

— Веди себя прилично.

— Или что, отшлепаешь меня?

Ной наклоняется. Касается губами моего уха, а небритой кожей — моей щеки.

— Это будет наградой, дорогая. А не наказанием.

Мое сердце выпрыгивает из груди. Как всегда.

— Кстати, — тихо говорю я. — Мне не хватало тебя этим утром.

— Придется найти способ возместить тебе это. Ты собрала вещи?

— Еще есть время, — я не желаю пока уходить.

Ной догадывается, о чем я думаю. Переплетает наши пальцы.

— Мы вернемся.

Это правда. Я чувствовала. Я ложусь рядом с Ноем, кладя голову ему на колени и задирая ноги на спинку лавочки. Вокруг нас роятся люди, но ощущение, словно мы одни в море бьющихся сердец и дышащих легких. Я наблюдаю, как из люка на противоположной стороне улицы поднимается дым, едва не складываясь в слова: «добро пожаловать домой». Здесь мы никто. Обычная молодая пара, держащаяся за руки в Нью-Йорке.

Я наклоняюсь и достаю книгу из сумки, пока Ной играется с моими волосами. Это учебник для SATа. Не то. Кладу ее на место и нахожу то, что искала — свеженький роман о подростках со сверхспособностями. Можете называть это моим исследованием.

— Что за книга?

Показываю Ною обложку, затем переворачиваю на последнюю страницу.

— Погоди… ты… Мара Дайер, ты что, начинаешь читать с конца?

— Да.

— Какая ты интересная.

— Я странная, — говорю я, не отвлекаясь от книги. — Большая разница.

— Серьезно, как я мог этого не знать? Это все меняет.

Я окидываю его сердитым взглядом и закрываю книгу.

— О, нет, не останавливайся из-за меня.

— Да, я останавливаюсь из-за тебя.

— Мне жаль.

— Вовсе нет.

— Твоя правда. Кроме того, нам, наверное, стоило бы читать… — У меня что-то хрустит в шее, когда Ной наклоняется, чтобы порыться в сумке. Он достает учебник. — Это. Подарок от Даниэля?

— И как ты догадался?

— Давай-ка я тебя протестирую.

— Ной…

— Нет, я настаиваю. — Он переворачивает страницы. — Ладно, первое слово: квинтэссенция.

— Я не хочу играть в эту игру.

Он игнорирует меня.

— Nom de plume.

— Это не малоизвестное слово.

— Да это вообще не слово! Скорее, фраза. Кто написал эту книгу?

— Какая разница? — Я вырываю ее у него из рук и роняю себе в сумку, доставая альбом и наушники.

— Что ты делаешь?

Глубокий вдох.

— Сбегаю, чтобы присоединиться к цирку. На что это похоже?

— Тебя бы никогда не взяли в цирк. Ты недостаточно гибкая. Мы над этим поработаем.

Я с силой бью его.

— Ты хочешь рисовать?

— Нет.

— Жаль. Я хотел попросить тебя взять меня, как тех французских девушек. [10] «Нарисуй меня, как тех французских девушек» — фраза из «Титаника», когда Роуз просит Джека нарисовать ее.

— Ты неверно цитируешь.

— Да? — он делает задумчивый вид. — Ошибочка по Фрейду. Так что ты делаешь?

— Мне нужно новое хобби.

— И ты решила писать?

— Пытаюсь, по крайней мере, — раздраженно отвечаю я.

— Свои мемуары?

Чуть ранее на этой неделе я подписала соглашение с Рошель. Она работает защитницей в уголовном процессе, я уголовница — мы идеальная пара. Мы подумали, что Джейми сможет проконтролировать все нестыковки в нашем деле, не разоблачая нас, но я хочу провести все на официальном уровне. Рошель, будучи хорошим адвокатом, предупредила, что это неудачная затея, ссылаясь на отсутствие доказательств и возможные ответные обвинения — веские аргументы. Но я не могла просто стереть прошлый год из своей памяти. Люди должны узнать правду. Я должна была поделиться ею.

Даниэль предложил опубликовать нашу историю в качестве романа, основанного на реальных событиях. Я пообещала Рошель, что изменю имена, отредактирую даты и придумаю себе псевдоним. Поначалу она отнеслась к этому скептично, но когда поняла, что не сможет меня остановить, согласилась помочь.

Для Даниэля все это было шуткой. «Как метаповествования! Боже мой, это бесценно!» Джейми идея не впечатлила. Ноя, как обычно, забавляла такая перспектива, он даже пообещал помочь.

— Это все равно, что прятаться на видном месте, — ответил он, когда я рассказала ему о книге. — Мне нравится.

— Мне понадобится твоя помощь. Я многого не помню.

— Я подкину тебе фактов.

— Но ты должен говорить правду.

— Когда это я лгал?

— Ты серьезно?

— Ты ранишь мои чувства. Я всегда был до боли честным. Мучительно надежным. Ты мне не доверяешь?

— Доверяю, — честно ответила я.

Теперь мне осталось рассказать нашу историю. Проще пареной репы.

Ной наматывает мой локон себе на палец и тянет за него, когда я собираюсь надеть наушники.

— Ты ведь понимаешь, что никто тебе не поверит?

Понимаю, но мне плевать. Если мы и вынесли урок из всего пройденного, то такой: мы не одни. Где-то там есть люди, подобные нам. Люди, считающие себя странными, другими, проблемными, депрессивными или больными. Возможно, так и есть. А, возможно, за этим кроется нечто большее. Они могут стать одними из нас. И должны узнать об этом, пока не стало слишком поздно.

— Правда должна быть сказана, даже если в нее никто не верит, — поднимаю взгляд на Ноя. — Люди могут полюбить или возненавидеть эту историю, наплевать на нее или забыть. Но если ее прочтет кто-то подобный нам, то узнает, что он не один. А если кто-то нормальный поверит в нее, то будет предупрежден.

Ной потакает мне, как обычно.

— И что это будет за рассказ?

Хороший вопрос. Это не ужастик, хоть некоторые части и вселяют ужас. И не научная фантастика, поскольку научная часть здесь настоящая.

Я смотрю на Ноя, улыбающегося мне сверху вниз. Он закапывается руками мне в волосы, и я думаю о нем, о Джейми, о братьях и родителях. Людях, которые сделают все, что в их силах, чтобы помочь мне, даже если не всегда понимают меня. Людях, ради которых я пойду на все, и не важно, кого мне придется убить в процессе и что мне это будет стоить. Я смотрю на пустую страницу, и на меня находит озарение.

Это любовная история. Запутанная и ненормальная. Проблемная и безумная. Но она наша. Это мы. Я не знаю, чем она закончится, но знаю, как начнется. Беру ручку и начинаю писать.

Меня зовут не Мара Дайер, но мой юрист сказал, что я должна выбрать какое-нибудь имя.

БЛАГОДАРНОСТИ

Сложная задача — поблагодарить каждого, кто приложил руку к созданию и раскрутке одной книги, что уж говорить о трех. Эта трилогия писалась на протяжении пяти лет, и помогавших мне людей гораздо больше, чем я могу назвать. Большинство из них я поблагодарила в прошлых частях, потому постараюсь быть краткой и не такой приторно милой.