Всеволод Болдырев - Судьба-Полынь Книга II

Колдунья промолчала.

— А я так благодарен Кагару, что он украсил наш поход с Миларом твоим обществом. Если честно, мне порядком надоели мужские рожи. С тобой в клане стало намного приятнее. Проснешься, усладишь взор прекрасным женским лицом — и душа расцветает. Мы, мужчины, совсем дичаем без вашего присутствия, заботы и ласки. Чего смеешься? Так и есть. Женщины заставляют нас держать форму, продлевают молодость. Будь я лет на двадцать моложе, ох и приударил бы за тобой! Знаешь, какой я был в молодости? Красавец. Сколько женских сердец разбил, — целитель гордо огладил бороду. — Так что пущай себе тешатся, оружие кровью пачкают, а мы славной беседой время займем. Пойдем потихоньку, Милар догонит. — Ная придержала под локоть старика, помогая подняться, но он чуть ли не с возмущением отстранился. — Ну ты меня совсем-то не позорь, не настолько я немощен, чтобы нянчиться как с дитем. Я в кругу еще вздрючку любому привратнику задам. Хотя порой и самому не верится, что когда-то был молод и слыл горячей головой, лез во все передряги. И как дожил до таких лет со своим характером? Все друзья давно уже почили — и кто на рожон пер, и кто осторожничал, даже те, кто в мастерстве превосходили — а я все топчу землю. И знаешь, завидую им. Они погибли в бою, с оружием в руках, как и должно привратникам. А я умру, скорее всего, в постели, тихо и скучно, точно какой ремесленник. В наказание каких только грехов Незыблемая забыла про меня, уготовила бесславный конец? А на Кагара не серчай. На нем ответственность за каждого привратника. Он обязан быть рассудительным, любую случайность продумывать, взвешивать риск, предотвращать даже малейшую угрозу. Лучше перестраховаться, чем попустить. Ошибки дорого клану обходятся. Нас и так осталось слишком мало.

Ная про обиду уже и забыла, заслушавшись Лариуса. Был у старика талант — увлечь человека рассказом. Вроде и говорил о понятных, обычных вещах, а не оторваться, словно высшее откровение вещал, что душа тосковала и радовалась вместе с его словами.

— Для меня задание Кагара как награда. Хоть вновь себя настоящим привратником почувствую. Даже вот меч прихватил. Забыл уже, когда его в руках держал, — целитель откинул плащ, показывая простенькие ножны из кожи. Но, когда он достал меч, Ная не сдержала вздоха восхищения.

— Черийская сталь! Откуда он у вас?

— Вождь горного клана элтуров наградил за спасение сына. Давно дело было, по молодости, уж не припомню, сколько лет назад, твоя мамка тогда даже еще не родилась. Мальчишка в расщелину провалился, что с гранью соприкасалась, а в тот момент прорыв случился. Еле отбил пацана у тварей. Вот папаша и расщедрился, преподнес в дар меч. Обычно, они чужакам такое оружие не дарят, не продают, только для себя делают.

— У командиров жнецов, что пришли в селение мархов, тоже были такие мечи, — сказала сухо Ная. — Значит, изменили ваши эльтуры своим правилам.

— То не такие. Их мечи против этого, что дворовые шавки против породистого пса. Секрет поющей стали только кузнецам элтуров известен и куют они подобные мечи лишь для своих вождей. Прочие попроще делают, потому и звучат те грязно. Но мой «Чар» даже мечи вождей элтуров превосходит, потому как его особым зельем на крови под древнее заклинание Призванный Сар-Барог напоил, что правил кланом еще до предшественника Кагара. Огромной силищи привратник был, такое умел, что и, видевши его колдовство, с трудом верилось в сотворенное чудо. Подобных колдунов уже нет. Слабеет поколение. Возможно, я потому и жив до сих пор, что меч оберегал, как отец сына. Теперь тяжеловат стал, нет в руке прежней силы, а раньше как единое целое с пальцами чувствовался.

— А можно его подержать?

— Почему ж нельзя? — Целитель отстегнул перевязь, протянул девушке.

Ная с благоговением приняла меч.

— Просто некоторые не разрешают дотрагиваться до своего оружия, боятся, что это отпугнет удачу. А уж такие мечи с душами…Он не обидится, что его взял чужой?

— Такие мечи, как этот сами выбирают себе хозяина. И если выбрали, то служат ему верно. Их может заполучить любой человек, но в руках чужого он просто будет острым клинком, утеряв все волшебство. Он не будет дышать, петь, защищать владельца. Он сделает все, чтобы уничтожить его и вернуться к хозяину. «Чара» два раза воровали на постоялом дворе. И уже на следующий день воры оказывались мертвы или в темнице, а клинок — у меня.

— Лариус опять завел истории про меч? — Усмехнулся Милар, догнав их. — Набирайся терпения. Это теперь до ночи. Если старику попались благодарные уши, он не успокоится, пока не расскажет про все свои подвиги. Только не соглашайся наследовать меч после его смерти.

— Почему? — Ная осторожно выдвинула из ножен «Чара», полюбовалась вязью огненных ветвей с шипами, идущих вдоль клинка. Красиво. А дальше меч будто сам потянулся за рукой, а едва лег в ладонь, слился с ней, словно был неразделимой частью кисти и питала их одна кровь. Чувство было потрясающее, как от пребывания в океане Незыблемой. Похожая сила наполняла тело, придавала воодушевление. И голос такой же тихий, вкрадчивый звучал в ушах. Девушка слегка склонила к мечу голову. Он не шептал, он пел. Пел на неизвестном языке и слова звучали завораживающим заклинанием, как песнь вьюги, от которой растекается струйка холодка в животе, и которую невозможно не слушать, забыть. Девушка очнулась, заметив, что привратники с интересом наблюдают за ней.

— Что-то услышала? — с напряжением в голосе спросил Лариус.

— Показалось. Зашумело в ушах, будто вьюга завыла. Это от недосыпа. — Ная повернулась к Милару. — Так почему не соглашаться?

Привратник глянул с усмешкой на целителя.

— Он уже двоим свой меч завещал. Только те давно в могиле, а наш старик по-прежнему крепок как дуб. Не рискуй, не пытай судьбу.

— Глупости говоришь! — негодующе взмахнул руками Лариус. — Дело не в мече, а в привратниках. Они были славные парни, но, видно, в хозяева «Чару» не годились, потому и не пошел к ним, со мной остался. А вы, знай, твердите как дурачье: проклятый меч, проклятый меч. Он сам решит, кого выбрать мне на смену.

Ная улыбнулась спору привратников, перед тем, как вложить в ножны клинок, погладила его, еле касаясь пальцами. Гладкий и холодный точно лед. Она удивленно воззрилась на выступившую каплю крови на мизинце. Вроде даже острого края не дотронулась. Стараясь не запятнать меч, передала его целителю, палец сунула в рот.

— Поранилась? — забеспокоился старик.

— Незыблемая, у нее кровь?! Это же… — Милар заткнулся под пронзительным взглядом Лариуса, кивнул на слова целителя: «Значит, так тому и быть».

— Чему быть? Примета плохая? — заволновалась девушка.

— Верить приметам — обрекать себя на рабство, — поучительно изрек целитель. — А вот уметь читать знаки высших сил — полезная способность.