Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)

— Умоляю, ваше величество, — в глазах Соры метался настоящий ужас, — не говорите об этом… моему сыну! Я всего лишь служанка… Ему будет очень тяжело, а я… не переживу позора!

— Ты слишком плохого мнения о Дорнане, — поддержав пожилую распорядительницу дворца под локоть, Ильтера мягко направила ее в сторону одного из кресел и заботливо усадила, после чего села напротив сама. — Он принял бы тебя, если бы ты пожелала. Я уверена, что ты всегда была ему больше матерью, чем Динора. Но, если ты не хочешь открыться, я сохраню твой секрет.

— Благодарю вас, ваше величество! — всхлипнула Сора.

— Только при одном условии, — Тера подняла руку, останавливая дальнейшие благодарности. — Несмотря на то, что мы не станем посвящать в это моего мужа, ты станешь хорошей бабушкой нашим детям!

Госпожа Талит смотрела на нее растерянно и тревожно, прижав руки к груди. Казалось, она разрывалась между желанием поверить собственным ушам и глубоко укоренившимся страхом перед тем, что однажды на ее плечи обрушится непереносимая тяжесть стыда.

— Ваше величество, я и мечтать не могла… — прошептала она. — Я только надеялась прослужить во дворце достаточно долго, чтобы увидеть детей моего сына. Если вы пожелаете… Если вы позволите…

— И более того — я буду настаивать, — снова прервала ее словоизлияния Ильтера. — Я хочу, чтобы мои дети получили всю любовь, на которую могли бы рассчитывать.

— Благодарю, — Сора взглянула ей прямо в глаза. — Если ваше величество позволит мне сказать, Майрит не мог бы сделать лучшего выбора супруги для Дорнана. И он по — настоящему вас любит. Поверьте, я знаю своего сына лучше, чем можно предположить.

— Спасибо, — Тера тепло улыбнулась. — Тогда нам осталось договориться только по одному вопросу. Где дневник Майрита?

На лице распорядительницы дворца промелькнула тревога. Несколько секунд она колебалась, сосредоточенно разглаживая на коленях и без того безупречную юбку.

— Я понимаю, что это единственный документ, который может обелить память вашего отца, — медленно проговорила она, — но для Дорнана…

— Мертвым уже ничем не помочь, — твердо произнесла Ильтера. — Дом моего отца восстановлен, а в честности его имени люди продолжат сомневаться, даже если Майрит лично поднимется из могилы и поклянется, что Орвин Морн его не предавал. Пора забыть о прошлом. Майрит оставил дневник, несомненно, из самых лучших побуждений, но он хотел, чтобы его прочел Дорнан — и больше никто. Теперь он и так уже все знает, и надобность в записях пропала. Они уже принесли слишком много боли и разрушений! Я не хочу, чтобы мой муж жил под постоянной угрозой того, что откровения Майрита попадут в ненадежные руки и посеют настоящую бурю! Отдай мне дневник, Сора! Мы должны его уничтожить. Дорнану он уже точно не пригодится, да и Майрит, я уверена, понял бы наши мотивы.

Пожилая распорядительница дворца без слова возражения поднялась со своего кресла и прошла к комоду. Она вернулась, держа в руках пухлую книжицу для записей в темном кожаном переплете, и протянула ее Ильтере. Королева взвесила дневник на ладони, посмотрела на обложку, а потом, пробормотав заклятье, приподняла тетрадь перед собой потоком воздуха. Еще несколько слов — и дневник охватил небольшой шар яркого пламени, в считанные мгновения уничтоживший записи Майрита ан’Койра. Магический огонь не оставил после себя ни неприятного запаха, ни пепла, ни золы. Тера сглотнула комок, подкативший к горлу.

— Он тоже понял бы вас, — неожиданно проговорила Сора Талит. — Ваш отец, Орвин Морн, был хорошим человеком и умел принимать верные решения. Не надо думать, что вы предали его. Вы подарили будущее его внукам. Он был бы вам благодарен за это.

— Надеюсь, что так, — пробормотала Ильтера. — Отец — Небо и три богини, я буду молиться, чтобы так и было!

Узы в дальнем уголке ее сознания неожиданно наполнились недовольством. Похоже, ее муж проснулся и тут же нешуточно рассердился, не обнаружив рядом с собой законной супруги. И судя по тому, как быстро его недовольство переходило в гнев, ей нужно было возвращаться как можно скорее. Торопливо пожелав Соре Талит доброй ночи, Тера выскочила за дверь и помчалась к лестнице. К удивлению сопровождавшего ее гвардейца, весь обратный путь ее величество проделала бегом, лишь за дверью спальни на мгновение остановившись, чтобы перевести дух.

— Ну и где ты была, жена? — холодно осведомился сидящий в постели Дорнан, едва Ильтера, оказавшись в спальне, аккуратно прикрыла за собой дверь.

В его глазах мерцал гнев, заметный даже в неверном лунном свете. Через клубок эмоций к королеве перекатывалось раздражение, смешанное с облегчением, — он по — прежнему больше всего боялся, что ее могли похитить или убить.

— Дорогой мой муж, неужели это сцена ревности? — Ильтера невольно улыбнулась. — Очень своевременно, надо заметить! Ты действительно предполагаешь, что, едва потеряв невинность в супружеской постели, я той же ночью ухитрилась, выйдя на несколько минут, завести любовника?

Взгляд Дорнана немного смягчился, на щеках появился румянец смущения. Когда он ревновал, то соображал, кажется, медленнее обычного. В такие моменты наблюдать за ним было особенно забавно!

— Мне не нравится просыпаться и видеть, что тебя нет рядом, — он недовольно дернул плечом. — Что, нужно привязывать тебя к постели, чтобы ты оставалась со мной?

— Я была у Соры Талит, — Ильтера скинула туфли и принялась расшнуровывать платье. — Мне нужно было обсудить с ней один неотложный вопрос. Если не веришь мне, можешь утром спросить у сопровождавшего меня гвардейца или у нее самой.

— Настолько неотложный, что его нужно было обсуждать ночью? — судя по их узам, Дорнан уже перестал сердиться и теперь задумчиво смотрел на жену. — Почему у тебя все время должны быть от меня секреты?

— Потому что, если их не останется, — справившись с длинными завязками, Тера стянула платье через голову, оставшись в одной сорочке, — я стану тебе неинтересна и ты меня разлюбишь!

— Сильно в этом сомневаюсь, — проворчал ее муж.

Его взгляд медленно скользнул по стройной фигурке королевы, едва прикрытой тонкой тканью, и Дорнан слегка поерзал под одеялом, прикрывавшим его до талии. По узам прокатилось мимолетное желание — острое, словно клинок. Тера вопросительно приподняла бровь.

— Как ты думаешь, без сорочки я не замерзну? — легкомысленно осведомилась она.

— Не замерзнешь, — мягко пообещал Дорнан. — Мне, кстати, не больше твоего нравится обниматься с шелком и кружевом!

Фыркнув, Ильтера быстро выскользнула из достойного ночного одеяния. Ее муж с тихим ворчанием сполз под одеяло, куда она тут же забралась под его теплый бок, уютно устроившись в его объятиях.