Лорен Кейт - Вознесение

- Но будь осторожна!

Ему больше тысячи лет, и он хрупкий. - Позади него херувим выпустил бесконечный поток воды. - Если появятся какие-либо затруднения, Люси, если что-то покажется тебе даже отдаленно подозрительным, беги обратно и найди меня.

В церкви было темно и прохладно, крестовидное строение с низкими стропилами и тяжелым ароматом ладана, скрывающегося в воздухе. Люси подняла английскую брошюрку с лестничной площадки, но поняла что не знает, какое название было у скульптуры. Раздраженная на себя, из-за того, что не спросила - Даниэль бы знал - она пошла по узкому нефу, позади рядов с пустыми церковными скамейками, глаза ее скользили по витражам с изображением Крестового похода, расположенным в больших окнах.

Хотя на базарной площади снаружи суетились люди, церковь была относительно тиха. Люси ощущала звук своих сапог для верховой езды по мраморном полу, когда проходила статую Мадонны в одной из маленьких вентильных часовен, находящихся в разных сторонах церкви. Плоские мраморные глаза статуи казались невозможно большими, ее пальцы, прижатые друг к другу в молитве, невозможно длинными и тонкими.

Люси нигде не видела ореола.

В конце нефа она встала в центре церкви под большим куполом, который пропускал умеренно жаркие утренние лучи солнечного света через свои высокие окна. Человек в длинной серой одежде стоял на коленях перед алтарем. Его бледное лицо и белые руки

- в чашевидной форме у сердца - единственными выставленными частями его тела. Он шепотом пел на латыни: - Dies irae, dies illa.

Люси узнала слова благодаря ее латинскому классу в Довере, но не могла вспомнить, что они означали.

Когда она приблизилась, пение человека прекратилось, и он поднял свою голову, как будто ее присутствие прервало его молитву. Его кожа была так же бледна как у любого, кого она когда-либо видела, его тонкие губы, были почти бесцветны, когда он, нахмурившись, смотрел на нее. Она отвела взгляд и повернула налево в трансепт, который формировал крестовидную форму церкви, чтобы дать человеку пространство...

И обнаружила себя перед огромным ангелом.

Это была статуя из гладкого розового мрамора, которая сильно отличалась от так хорошо знакомых ей ангелов. Тут не было ни жизненного огня, который она видела в Кэме, ни той бесконечной задумчивости, которая ей так нравилась в Даниэле. Это была статуя, созданная невозмутимой верой для невозмутимой веры. Люси этот ангел казался безликим. Он смотрел вверх, в сторону Небес, его каменное тело сияло в мягких складках ткани собранной у него на груди и талии. Его лик, обращенный ввысь, на десять футов выше самой головы Люси, был искусно высечен рукой мастера - от переносицы до маленьких завитков волос над ухом.

Его руки поднимались к небу, будто прося прощения у кого-то свыше, за давно совершенный грех.

-Доброе утро.

От внезапного голоса Люси подпрыгнула. Она не заметила появления священника в темной рясе в самый пол, как и не видела резной красноватой двери плебании, из которой он появился.

У него был будто восковой нос, большие ушные раковины, и он был выше ее, что вызывало в ней неловкость. Она попыталась улыбнуться и сделала шаг назад. Как ей удастся украсть реликвию отсюда? Почему она не подумала об этом, когда была еще на площади. Если бы я она знала язык...

Тогда она вспомнила: Она могла говорить на итальянском языке. Она выучила его — более или менее — немедленно, когда ступила через Предвестник на линию фронта около Реки Пьяве.

- Это красивая скульптура, - сказала она священнику.

Ее итальянский не был идеален - она говорила больше как человек, хорошо знавший язык несколько лет назад, но со временем потерявший свою уверенность.

Тем не менее ее акцент был достаточно хорош, и священник, казалось, понял. - Действительно.

- Скульптор работал с помощью... зубила, - сказала она, разведя руки и как бы оценивая работу, - он как будто освободил его из камня.

Она старалась придать свои глазам как можно более невинный вид, отведя взгляд от скульптуры и поворачиваясь к ней спиной. Конечно, сделанный из золота ореол был на голове ангела. Но он не был закреплен так, как этом было показано на рисунке Даниэля. Может он был переделан.

Священник глубокомысленно кивнул.

- Не один ангел не стал свободным после грехопадения, - сказал он.

Даниэль рассказал ей о том, как снять ореол с головы ангела: схватиться его обеими руками как колесо и прокрутить осторожно два раза против часовой стрелки.

- Так как он сделан из стекла и золота, он был установлен на скульптуру позже. Так что его основание вкручено в камень - такое же отверстие есть и в ореоле. Нжно лишь два сильных, но осторожных поворота. И он отсоединится.

Она поглядела на обширную статую, возвышающуюся над их головами.

Верно.

Священник подошел, чтобы встать около Люси. - Это - Рафаил, Целитель.

Люси не знала ангела по имени Рафаил. Она задавалась вопросом, был ли он настоящим или создан церковью.

- Я, хм, читала в путеводителе, что он относится к эпохе до классической эры. - Она следила за тонким лучом мрамора соединяющего ореол с головой ангела. - Разве эта скульптура не была принесена в церковь во время крестового похода? - Священник скрестил руки на груди, и длинные свободные рукава собрались в локтях.

- Вы думаете об оригинале. Он находился к югу от Дорсодуро в Церкви Пикколо Мираколис на острове Печатей и исчез вместе с церковью, когда, как мы знаем, ушел под воду несколько столетий назад.

- Нет. - Люси тяжело сглотнула. - Я не знала этого. Его большие карие глаза уставились на нее.

- Вы должно быть плохо знакомы с Венецией, - сказал он. - В конечном счете здесь все уходит под воду. Это не настолько плохо, правда. Как еще мы стали бы так искусны в воспроизведении? - Он поглядел на ангела, провел длинными коричневыми пальцами по мраморному постаменту. Этот был создан на комиссионные всего за пятьдесят тысяч лир. Разве это не замечательно? - Это было не замечательно, это было ужасно. Реальный ореол утонул в море? Теперь они никогда не найдут его, они никогда не смогут найти точное место падения; они не в состоянии помешать Люциферу уничтожить их. Они только что начали эту поездку и уже казалось, что все потеряно.

Люси, поблагодарив священника, едва дыша и спотыкаясь, пошла назад. Чувствуя себя тяжелой и выведенной из равновесия, она почти споткнулась о бледного прихожанина, который нахмурился на нее, когда она уже быстро шла к двери.

Как только она пересекла порог, она побежала.

Даниэль поймал ее за локоть у фонтана.

- Что случилось?

Должно быть, на ее лице было все написано. Она передала ему историю, с каждым словом становясь все более подавленной. К тому времени, когда она добралась до того, как священник хвастал о реконструкции скульптуры, слеза скатилась по ее щеке.