Эбигейл Гиббс - Ужин с вампиром

— Они знают, что мы переспали. Им рассказали слуги.

— Но…

— Отец знает.

У меня перехватило дыхание. Я испугалась.

— Энни выдала нас.

Каспар хмуро кивнул, обнимая меня.

— Но что он сделает?

— Не знаю.

— Ты не хочешь знать, — добавил мой внутренний голос, и я молча согласилась.

Стекло наручных часов принца заблестело, отражая свет, лившийся из высоких окон холла, где мы стояли.

11:59.

Было прохладно. Слуги и члены семьи собирались позади нас, ожидая появления короля Владимира и Совета, каждый член которого знал… Фабиан знал, Каин знал, король знал. Я ощущала на себе обжигающие взгляды слуг, их презрение и ненависть. Они больше не уважали меня. Теперь я была одной из них, шлюхой, его заложницей. Я не должна была никогда познать принца, особенно сейчас.

Тик-так.

— Они возвращаются из Атенеа? Разве ты не должен отпустить меня?

Каспар разомкнул объятия, но продолжал держать за руку.

— Послушай, Виолетта. Мне очень жаль, что вчера так получилось. Мне не стоило…

__ Мне тоже.

Казалось, что он смешался, но я быстро закивала, избегая смо- треть ему в глаза. Принц отпустил мою руку, и мое сердце сжалось от тоски. Внезапно он тряхнул головой, его глаза стали багрово-

красного цвета.

— Они здесь.

Он схватил меня за руку и поцеловал в губы, а когда отпустил, я чуть не упала. После бурной ночи у меня ныло все тело. В следующее мгновение я стояла в другом конце зала, пытаясь привести дыхание в норму.

Тик-так.

Где-то из глубин особняка послышался глухой и мощный рокот — первый удар больших часов. Я считала каждый удар, не в си-яах игнорировать этот звук.

Двенадцать.

Когда звук прошел сквозь меня, я вздрогнула и почувствовала тошноту. Слезы наворачивались на глаза, но мне не хотелось плакать перед слугами.

Одиннадцать.

Возле входа стояли дворецкие, положив на ручки ладони, затянутые в безупречно чистые перчатки, готовые в любое мгновение распахнуть двери.

Десять.

Меня охватил ужас при мысли о том, на что способен король, чтобы наказать за ослушание. Все было бы иначе, если бы мы переспали при других обстоятельствах. Но теперь, когда Каспар оскорбил отца, я ждала лишь худшего.

Девять.

Что гложет быть хуже, чем запретить нам притрагиваться друг к другу?

Восемь.

Он не может заставить меня стать вампиром. В противном случае отец натравит на них всех истребителей и бродяг, каких сможет найти. Превращение в вампира уже не кажется таким ужасным.

Семь.

Почему я тратила все это время на то, чтобы ненавидеть его?

Шесть, пять и четыре.

Что такое Атенеа?

Три.

Он не ответил.

Два.

Кто живет в Атенеа?!

Один.

Двери широко распахнулись. Солнце зашло за облака. Группа из тридцати вампиров, одетых в широкие плащи, вошла по ступенькам в холл. Они тут же откинули капюшоны, и их кожа стала розовой под лучами полуденного солнца.

Возглавлял процессию сам король, который с такой яростью посмотрел на Каспара, что у меня сердце ушло в пятки. Затем его лицо приняло немного отрешенное выражение, и он уставился прямо перед собой, не обращая внимания на присутствующих, которые бросали недовольные взгляды на меня и Каспара.

Слезы выступили у меня на глазах, но тут ко мне двинулся король, пылая гневом. Я тихо всхлипнула, когда он остановился передо мной. Мне отчаянно хотелось убежать, но вместо этого я присела в реверансе.

Его голова повернулась к Каспару, который смотрел куда-то вдаль, но сейчас начал коситься в нашу сторону.

— Каспар! — прошипел он. — Отправляйся в Варнс-Пойнт. Я поговорю с тобой там.

Потом он повернулся ко мне.

— Не прикасайтесь больше к моему сыну, мисс Ли, иначе я позабочусь о том, чтобы ваше сердце очень скоро остановилось. — это понятно?

Когда я не ответила, он закричал:

— Отвечайте!

Я кивнула, давясь и пытаясь сдержать слезы.

— Вы не глупы. Вы знали, что вам не суждено связать судьбу ни с одним из моих детей.

Он поджал губы.

— Это конец вашей свободы, мисс Ли. И в качестве символа это го конца, я думаю, мы нашли отличную жертву на бал в честь празднования Бесконечности.

Каспар зарычал, и я подняла голову. Он тут же замолчал, посмотрев мне в глаза так внимательно, что у меня перехватило дыхание. Потом он исчез. Снова…

— Потаскуха, — прошипел кто-то.

Лила, держа Фабиана за руку, стояла передо мной с искривившимся от ненависти лицом. Фабиан не смотрел на меня, но, когда она потащила его в сторону, я услышала, как он прошептал одно слово:

— Сука!

Они все теперь ненавидели меня.

Bиолетта

Я мысленно пнула себя за то, что снова и снова вспоминаю события того злополучного дня, анализируя каждое слово, каждую мысль, каждое движение. Я все еще чувствовала холодный ветер и боль от многочисленных ушибов.

— Прошло уже почти две недели, поэтому забудь, — посоветовал внутренний голос, и я была склонна согласиться. Однако, как бы я этого ни хотела, это было невозможно.

Каспар уехал две недели назад. Попытайся отпустить его.

Я снова сжала простыни руками и уставилась в потолок, повторяя слова, врезавшиеся мне в память.

«Вампиры не нежные и любящие существа. Не в их характере меняться, подстраиваться или принимать других. Их любовь отличается от человеческой, а похоть значит для них намного больше. Они стареют не так, как мы, скорее как камни: постепенно выветриваются, медленно умирая, так медленно, что это едва заметно. В любом случае камень является неотъемлемой частью вечности, как и они».

Каспар стал неизменной частью моего сердца. Я думала, что, запретив нам прикасаться друг к другу, король удовлетворится подобным наказанием, но ошибалась.

Октябрь сменился ноябрем, листья опали, и лес стал темным. Завтрашний день обещал очередную пытку: на двенадцатое число был назначен бал в честь празднования Бесконечности, Я была жертвой.

Я выучила, что нужно делать, и для меня сшили платье. Второй жертвой был Джон, спокойный парень, который планировал превратиться в вампира на Рождество, чтобы остаться с врзлюбленной Мари-Клэр. Забавная особенность процедуры заключалась в том, что жертву можно было принести ради любви или ненависти.

я играла жертву, изучая эту роль прилежно, как и положено маленькому, беспомощному человеку, но лишь по одной причине — только так я могла попасть на бал, на котором должен присутствовать Каспар.

Он вернется из ссылки.

Я свесила ноги с кровати, потянув за собой край простыни, и потерла глаза кулаками. Схватив щетку с тумбочки, я провела ею по волосам, спутанным и всклоченным. Я не сильно ухаживала за ними потому что почти целыми днями сидела у себя в комнате. По всей видимости, это всех устраивало. Никто со мной не разговаривал, за исключением Каина, у которого развилась дурацкая привычка расспрашивать меня о семье, особенно о Лили, всегда о Лили. У меня не было этому объяснения.