Fallenfromgrace - Студентка Академии Познаний

Тем временем охвативший меня кошмар, точнее, его руки, продолжал сближать и так достаточно тесное знакомство. В ужасе округлив глаза, я смотрела в его маленькие черные бусинки, и в мозгу билась одна-единственная мысль: "Не тронь! Не навреди! Не убивай меня, я так хочу жить!" Не знаю, что именно произошло дальше, но в ответном взгляде скользнуло какое-то чувство, а в следующую минуту сознание меня покинуло.

Когда очнулась, не могла понять, что происходит. Сознание металось, отказываясь нормально функционировать, в руках чувствовалась непривычная тяжесть, а все ощущения от тела были совершенно незнакомыми. Пропала легкость, вместо нее появилась странная грузность, дыхание стало тяжелым, с одышкой, в голове шумело. Открыла глаза и обомлела, глянув вниз, на руки: я удерживала собственное бесчувственное тело! Мои руки при этом были землистого цвета, того же самого, что у моей первой провожатой и Марика, соответственно. И руки эти ну очень напоминали те самые почти клешни, что держали меня изначально! Мамочка! Мамочка дорогая, это что же получается - я у Марика в голове? У этой Годзиллы на ножках?

Перевела потрясенный взгляд со своих "рук" на новоиспеченную "родственницу", но та лишь вопросительно взирала в ответ:

- Марик?

Видимо, выражение панического страха на лице сына было нетипичным, поэтому она с сомнением сделала шаг вперед, как раз тогда, когда я, снова переведя взгляд на свое обмякшее тело, горестно простонала:

- Помогите...

Правда, в исполнении голосовых связок Марика это вышло совсем не так, и коридор огласил басовитый рык чудовища, но этого хватило, чтобы мамаша смекнула, что дело нечисто, и с подозрением уставилась на меня:

- Ты ведь не Марик, верно?

Я только обреченно кивнула в ответ, и теперь уже второй рык - не менее горестный и обреченный - раздался с другой стороны. Я смотрела в печальное лицо своей "сиделки" и совершенно не понимала, как сделать так, чтобы все вернулось на свои места. А вот то, что случилось дальше, я запомнила урывками.

На лице - если его вообще так можно назвать - страшилы появилось выражение облегчения, а в следующее мгновение она снова проревела на весь коридор:

- Арегван, помоги!

Я, ничего не понимающая, стала оглядываться, но никого не заметила, а потом откуда-то снизу почувствовала прикосновение к обнаженной коже руки. Устремив туда взгляд, натолкнулась на темную макушку, а потом эта макушка исчезла, сменившись лицом, на котором сияли огненные глаза. Именно такие - огненные, настолько неестественным казался цвет. Рядом находился мужчина, который сейчас напряженно взирал на меня. И без того тонкие губы были сжаты в плотную линию, дуги темных бровей почти сошлись на переносице, взгляд блуждал по моему лицу.

- Помогите... - почти шепотом повторила я, и на мгновение на лице незнакомца промелькнуло удивление, а потом он жестом подозвал меня к себе. Он был намного ниже того чудища, в котором я сейчас находилась, но, несмотря на это, казался мне достаточно высоким для человека. Послушавшись, я наклонилась ближе к его лицу, и в следующее мгновение у меня на висках очутились горячие ладони. Темноволосый незнакомец пристально посмотрел мне в глаза, и я поняла, что снова начинаю терять сознание. Наверное, даже закричала бы "почему", уверенная в том, что он решил довести начатое Мариком и этой его мамашей-страшилой дело до конца, если бы не видела на последних секундах перед наступившей тьмой, как, освобождаясь от тела Марика, брюнет подхватывает на руки мою бесчувственную оболочку...

Видимо, просыпаться под рокот ставшего знакомым говора мне теперь суждено судьбой. Сознание возвратилось в третий раз как раз во время разговора недавней страшилы с еще одним, незнакомым, но вполне приятным голосом. Походил он на звон колокольчика - такой же высокий и мелодичный оказался - и я сразу для себя решила, что не может обладатель такого прекрасного тембра - точнее, обладательница - быть кем-то страшным, кем-то вроде, например, двух уже виденных мною Годзилл. Поэтому для себя я сразу окрестила вторую даму Прекрасной.

- Намучается с ней Златоглазый, ох, намучается, - тем временем, устало вещала женщина-гора. - Стихийная у нее сила, неуправляемая. Ты бы видела эту девчонку в деле: почти не моргая, в сознание Марика проникла! В Марика, в Марика моего, у которого, как и у всех нас, врожденная невосприимчивость к воздействию!

- Зря ты так пугаешься, Дусира, - заметила Прекрасная Дама. - Сейчас же разобрался? - она немного помедлила, словно ожидала от моей тюремной сиделки какого-нибудь подтверждения, а получив его, уверенно продолжила: - Значит, и впредь сможет. Ты же знаешь Арегвана: он сильный менталист.

- Да ты бы видела, каким он уходил после того, как эту, - видимо, далее следовал кивок в мою сторону, - из Марика моего вытащил! И куда, - со значением добавила известная мне теперь Дусира.

- И куда же? - насмешливо поинтересовалась привыкшая, видимо, к подобному тону беседы Дама.

- Да к гномам он пошел, к гномам, Ифиэль! А ведь ему улетать скоро в человеческие Пределы! - воскликнула раскатисто Дусира. Будет Дусей, твердо решила я. - Не иначе, из-за настойки рыжих навестить решил: иссушила она Златоглазого нашего, досуха выпила! - с затаенным страхом в голосе прошептала Дусира. Ну да, прошептала - это, конечно, в ее понимании, я-то услышала, само собой, почти змеиное шипение где-то над ухом, хотя больше чем уверена, что женщина-гора сейчас все на той же табуреточке у двери восседала. Почему так решила? Да под ее габариты никакая другая мебель не подходила, если, конечно, за время моего отсутствия тут не успели соорудить целый контрольно-пропускной пункт по охране особо одаренных...кстати, кого?

- Ну а чего же ты хотела от неконтролируемой силы? - удивилась Ифиэль. - Сама-то, когда целительные способности в себе открыла, чай, не только себя лечить принялась, а? - по тону Прекрасной Дамы было слышно, что та улыбается. - Вот и здесь тот же случай: девочка только очнулась, тут ты, стресс, потом Марик твой сразу, потом и Арегван еще до кучи появился. Вот и получилось то, что получилось. А как обучится да поднатаскается, так сразу и ей легче станет, и мы поводов для переживаний не узнаем больше. Кстати, - тень промелькнула в светлом голоске, - долго ей еще спать?

- Да она нас уже прилично слушает, - со смешком отозвалась Дусира. - Не пора ли прекращать притворяться, девка? Давай знакомиться, что ли? Тебя звать-то как, горемычная?

- Я не горемычная, - не открывая глаз, раздраженно фыркнула я прежде, чем подумать, потому что это прозвище, в третий раз произнесенное Дусирой, надо сказать, начало меня откровенно бесить. - Валентина я.

Но, то ли сказала нечетко, то ли уши эта огромная женщина мыла крайне редко, в ответ на мою реплику я услышала примерно следующее: