Fallenfromgrace - Студентка Академии Познаний

- Знаешь, - она словно очнулась от своих мыслей и серьезно посмотрела на меня, - иногда мне кажется, что ты чужая этому миру. Слишком иррациональна, слишком нетипична...

Я вздрогнула на слове "чужая" - Ларискины слова слишком тесно переплетались с предположениями папы - но предпочла обратить все в шутку:

- Давай хоть перед пирожками без математики, а?

- Везет некоторым, бабушки их студентов за доброту отплачивают выпечкой... - горестно вздохнула Лариска с таким видом, словно сидит на строжайшей диете с минимумом потребления калорий в день. Ну да, это Лариска-то, спортсменка и комсомолка!

- Пошли вместе: скажу Семенову, что это вознаграждение за сорванное свидание, - приветливо улыбнулась я, но Лариска снова нахмурилась:

- Этот Семенов на тебя гипнотически действует. Стоит ему позвонить - ты мчишься быстрее ветра, лишь бы Васеньке помочь. Не хочу я с ним знакомиться, вдруг это заразно.

- Лари-и-ска... а я, кажется, поняла! - взглянув на подругу загадочно, заставила ту нервно поежиться. - Тебе просто нравится Димка, и ты не представляешь, как с этим мальчиком-зайчиком можно отказаться от свидания!

Лариска покраснела. Неужели я оказалась права? И оправдывается совсем как застигнутый на горяченьком детсадовец:

- Вот еще! Удумала тоже...И ничего он мне не нравится!

- Нравится-нравится! - передразнила ее я. - Ты просто боишься мне об этом сказать, потому что пригласил Димка меня, - и показала язык, чтобы слова не воспринимались буквально, а оттого жестоко. Ну а что, я вполне могла допустить мысль о тайной симпатии своей почти брутальной подружки к Димке: он обходителен, вежлив, немного застенчив, правда, но совместные походы в буфет это дело почти исправили. Да и на внешность он довольно симпатичный малый: сероглазый, почти медноволосый, да еще и спортсмен - ходит в секцию по волейболу. О, кажется, я только что догадалась о причине столь трепетной защиты Лариской Димкиной чести. Она же тоже волейболистка у нас... вот где могли познакомиться.

- Пошли уже, - отмахнулась Лариска, понимая, что задорное настроение из меня так просто не выбить. - Где там твой Семенов обитает?

- Туточки он, туточки, - улыбнулась я, - в соседнем дворе, девица, чай, не ошибешься, крадучись!

- Не паясничай, - скривилась подруга, - ты в задумчивом расположении духа нравишься мне гораздо больше.

- А ты мне - в смущенном, - подмигнула я, напоминая о недавних выводах с Димкой.

- Валька... - начала закипать подруга, но, на мое счастье, мы вошли в семеновский двор, о чем я поспешила предупредить Ларису:

- А вот и пункт назначения! Можешь сдавать вахту спокойно и без камня на душе - баба Нина с меня точно глаз не спустит, пока я внучку помогаю.

- Нет уж, - на удивление серьезно ответила Лариска. - Сказала, провожу, значит, до подъезда, - в подтверждении своих слов она задрала кулак и кивнула, мол, если что, еще и в бой ринется.

Скептически взлетевшая бровь была ей ответом.

- Ничего, переживешь. Зато я за тебя буду спокойна.

- Ларис, ты не заболела? Что-то ты мне сегодня не нравишься, - искренне признался объект повышенной заботы.

- Не знаю, - честно ответила подруга, нахмуренно глянув из-под бровей. - Предчувствие у меня плохое. Сама понимаешь - воронки двух не затянут.

- Это-то да... - задумчиво отозвалась я. - Ладно, вот его подъезд, - мы и правда к семеновской обители подобрались настолько близко, насколько могли. - Можешь к Димке идти.

- Давай, до связи, - кивнула она и помахала на прощание рукой.

Видимо, слова Лариски пророческими все-таки оказались...

Дома в нашем микрорайоне свеженькие и симпатичные, поскольку застройка закончилась совсем недавно. Мы вообще в этом плане первопроходцы: именно на нас опробовали новую планировку квартир от городского архитектора, именно у нас ввели большую садово-парковую зону, запустили новый транспортный маршрут, включающий в себя троллейбусную и автобусную связь с центром города и удобными местами пересадки на протяжении почти всей дороги, за что мы были крайне благодарны мэру, именно благодаря нам, точнее, поддержанию тепла, газо- и энергоснабжения в наших домах, город обязан большому количеству новых рабочих мест, что, несомненно, жителям пошло только на пользу.

Сами квартиры с высокими потолками, большими комнатами и крайне удобной планировкой. Светлые кухни, кладовки даже в однушках, в общем, все, что нужно молодым - и не только семьям. Конечно, цены на такие территории были соответствующие, но администрация в связи с тем, что жилье первичное, пошла навстречу с оплатой. Не помню, как мы с родителями на такую авантюру согласились и решили старую квартиру обменять, но факт остается фактом, и вот уже лет пять мы счастливо проживаем на новой территории. В связи с этим, иногда бывая у Семенова, я несколько отстраненно думала о том, как они, живя с одной бабушкой, смогли осилить такое бьющее по карману мероприятие, поскольку одной пенсии при неработающем внуке-школьнике явно не хватило. Обстановка у них, конечно, осталась вполне старинная, видно было, что стараниями баб Нины все делалось, и все же. Мэр подсуетился? Какое-нибудь общество по поддержке ветеранов? Впрочем, у меня к Семенову были строго определенные цели, поэтому вопросы, связанные с его местом обитания, исчезали почти также быстро, как и появлялись.

Одна только беда была у наших домов: лифты ломались периодически. Не может абсолютно во всем повезти. Поэтому нет-нет, да приходилось обращаться в обслуживающие компании и вызывать лифтеров. Вот и сейчас, зайдя в подъезд и собираясь подняться на седьмой из девяти этажей, я с досадой обнаружила повешенную на двери подъемника бумажку с аккуратной надписью "ждем ремонтника". Тяжело вздохнув, обогнула неисправную кабину и стала подниматься. Лестницы, надо сказать, у нас в домах тоже красивые. Причем рисунок кованых стоек перил не повторялся, по крайней мере, подъезд Семенова точно этим отличался от моего. Помнится, те немногие разы, что выдались на знакомство с внутренним убранством подъезда, натолкнули именно на эту мысль. Настроение ко второму этажу стало стремительно подниматься. А потом с улицы послышался испуганный крик Лариски. Позабыв обо всем на свете, я бросилась по лестнице вниз.

...Онастояла и с ужасом смотрела на приближающуюся к ней воронку. Бледное обескровленное лицо, животный страх, застывший в глазах, и чудовищное желание не умирать вот так, во цвете лет, настолько сильное, что я словно чувствовала распустившиеся вокруг Лариски нити, пытающиеся соединить ее с миром и не отпустить в неизвестность. Как же так? Лариска? Да не может такого быть! Она же умница, активистка и вообще красавица, у нее вон, сколько талантов, не то что у меня. И спортсменка, и помощница в деканате. Мама у нее с бабушкой - нельзя их бросать, не переживут! Она же их единственный луч надежды. Когда внутри загорелась мрачная решимость, я вышла из тени подъезда и уверенно направилась к подруге.