Fallenfromgrace - Студентка Академии Познаний

- И ты планируешь колесить со мной сначала к Семенову, потом обратно в универ только ради того, чтобы с толком провести время? - приподняв брови, поинтересовалась я. - Тебя, случаем, не заменили во время появления одной из воронок?

- Нет, - неожиданно-серьезно ответила подруга. Синие глаза предостерегающе блеснули. - А вот ты сейчас явно нарываешься на одну из них!

Я поняла, что Лариса имеет в виду, почти сразу же, как слова слетели с ее губ. Воронки являлись неотъемлемой частью нашего технологически развитого мира. Такой же, как закат и восход, жизнь и смерть, затухание и возрождение. Что несут с собой эти стихийно возникающие явления, мы так и не смогли понять, однако механизм был достаточно прост. Внезапно в воздухе создавалось уплотнение, которое в течение нескольких минут оборачивалось небольшим вихрем и начинало движение в сторону живого объекта. Вокруг него существовала небольшая, в несколько метров, так называемая зона отчуждения, попав в которую, жертва воронки совершенно точно ощущала на себе ее действие. Результат всегда был одним и тем же: очутившийся внутри объект исчезал из зоны видимости, дальнейшая его судьба была неизвестна. Хотя, надо сказать, ученые обнародовали ранее не освещаемый ни в прессе, ни где-либо еще факт, что при попадании в вихрь неодушевленного предмета он с почти стопроцентной вероятностью возвращается в ту точку пространства, из которой ранее был извлечен. Вроде как, проводились опыты с воронками. Живые существа не возвращались. И это было поводом для разного рода беспокойств. Одно дело, когда пропадает никому не известный старичок, который и занимался-то только тем, что каждое утро выходил в магазин, чтобы купить литр молока, и совсем другое - министр здравоохранения, прибывший на открытие современного центра по лечению раковых заболеваний в столице. Оба случая пришлись на долю нашей страны, кстати, вот почему я так уверенно об этом говорю. И если про Леонида Завалкина смастерили небольшой пятиминутный репортаж в вечерних новостях, напоследок понадеявшись, что "земля будет ему пухом", то после происшествия с Иваном Долгопрудным на уши была поставлена вся полиция, МВД и ФСБ, которые, как и во всех остальных случаях, дружно развели руками. У нас в универе поговаривали - технические специалисты, все-таки, несколько приближены к подобного рода новостям - что в воронки даже запускались зонды наподобие тех, что кружат вокруг ближайших планет нашей Солнечной системы и собирают информацию, однако и они не дали требуемого - да и просто хоть какого-нибудь - результата. Создавалось ощущение, что за плоскостью воронки нет ничего, кроме разумной пустоты, умеющей отличать неживую материю от живой. А последней еще и питающейся. Звучало жутко, но этой теории придерживались в основном недалекие умы нашего первого курса, которых мы имели честь наблюдать во время большого перерыва между лекциями, всецело отдаваемой буфету. Мы, естественно, с небольшого возвышения старшего курса на эти теории смотрели со снисхождением, но, надо сказать, от этого меньше мечтать на аналогичную тему не стали.

У Лариски, например, было стойкое ощущение - "чуйкой чую!" - что воронки заранее выбирают свою жертву и подкрадываются в момент, когда в привычном расписании образуется или дыра, или внезапное изменение обстановки. Случаи с Завалкиным и Долгопрудным, кстати, идеально ложились на Ларискину теорию. Старичок впервые вместо молока за последние пять лет походов по магазинам купил кефир (случайность, скажете вы, а подруга ухватилась за идею не хуже клеща), министр же в тот день должен был заседать у президента с отчетом, однако по внезапно отданной команде свыше отправился в центр. Я разговаривала об этом с родителями. Мама, не привыкшая высказывать свое мнение в отношении вопросов, затрагивающих нацию в целом, лишь горестно разводила руками. Будучи натурой чувствительной и сопереживающей, она относилась к чужим бедам порой серьезнее, чем к своим собственным, и исчезновения людей очень тревожили ее. Папа же, напротив, серьезно обдумал мои доводы, после чего помолчал некоторое время и осторожно произнес:

- Знаешь, милая, можешь, конечно, после этого считать меня законченным маразматиком...но мне кажется, что воронки просто ищут своего пассажира. Я не бывал вблизи их действия и не могу судить строго и объективно, но...не чувствую исходящей от них опасности. Ты же знаешь о том, что неодушевленные подкинутые вещи возвращаются? Быть может, на том конце есть какая-то своя особая система распознавания попавшего под действие маленького смерча существа? Быть может,это особая перетасовка нужных для какой-то другой цели созданий?

Папа, конечно, был фантазером, но что-то из его слов на мне, наверное, отложилось, поскольку, бодренько пробежав с Лариской десять минут под почти проливным дождем и стоя под крышей остановки в ожидании хоть какого-нибудь транспорта, я с улыбкой заявила:

- А вот представь: ну, сменились у меня планы, ну, появилась воронка...а вдруг это все - одна большая затея какого-нибудь творца по тасованию карт-созданий в одной ему известной колоде?

- Сазонова, ты сдурела? - всполошилась Лариска. - Ну ладно, девочки-малышки, верящие в то, что на том конце их непременно будет ждать принц на белом коне, но ты-то, ты-то? По факту мы имеем многочисленные исчезновения рода человеческого, а ты мне заливаешь про какие-то карты? Нет, Валька, мне тебя не понять... -и она развела руками в знак подтверждения только что сказанных слов.

Я схватила свою коротковолосую подружку за руку и указала на приближающийся троллейбус - наше спасение от ливня. Оказавшись в теплом салоне, мы со вздохом облегчения плюхнулись на свободные места в ожидании кондуктора. Стоило отъехать от остановки, дождь, как по заказу, прекратился. Правда, совсем сказочного изменения погоды на яркое солнце не произошло, но пасмурное небо в тучах смотрелось намного лучше без ливневой стены за стеклом.

- Может, еще раз подумаешь и скажешь Димке хотя бы правду? - попыталась урезонить меня Лариска.

- Меньше знаешь - лучше спишь, - возразила я. - Или не хочешь брать грех на душу?

- Да нет, просто ты же столько мечтала и ждала... - задумчиво посмотрела Лариса. - А теперь с легкостью отказываешься оттого, что само приплыло в руки.

- Я чувствую, что поступаю правильно, - пожала плечами. - Никогда не могла этого объяснить.

- Дело твое... - шумно вздохнула моя брюнетистая совесть и до конца пути предпочла отмалчиваться, уставившись в окно.

Когда настала пора выходить, и голос из динамика оповестил о нужной остановке, я потянула задумчивуюЛариску за руку со словами:

- Пойдем, а то уедешь обратно в универ раньше времени.