Fallenfromgrace - Студентка Академии Познаний

"Семенов", - коротко пояснила я, стараясь своими копошениями и обустраиваниями после ухода из аудитории не привлекать лишнего внимания.

"Что - Семенов?" - непонимающе гласила следующая надпись.

"Надо со стихами помочь. Хочет на Леночку впечатление произвести", - пришлось нехотя добавить.

"Да ты сбрендила!" - прочла я очередное послание и подняла голову от тетради, в которой старалась успеть записать все, что надиктовывает преподаватель.

Я это емкое заключение проигнорировала, чем спровоцировала новый виток эмоций, выраженных в выхватывании листка и очередном написании лозунгообразного послания с целью наставления меня на путь истинный.

- Харитонова, мы вам не мешаем переписываться? - лектор оторвался от записей и строго посмотрел на Лариску.

- Что вы, Егор Сергеевич, нисколько, - осклабилась подруга, не переставая при этом заниматься самым важным делом, по ее мнению. Спасением моего свидания, то есть.

Да, конечно, отказываться от первой встречи, не содержащей в себе учебного подтекста, да ещене тобой инициированной, было делом глупым и, надо сказать, крайне неблагодарным. Димка вообще относился к тому типу людей, которые, чтобы решиться на что-то, думали по полгода. И даже видя его ко мне отношение, я все равно была уверена, что еще месяц-два он точно проведет в раздумьях. Ну, вылитый Семенов, когда переживает. Или это у меня клин на определенном типе мужчин? Разве теперь разберешь... Только вот категоричный отказ, скорее всего, точно обернется мне боком и заставит парня замкнуться в собственной скорлупе надолго. Как бы сделать так, чтобы самой с ним не пересекаться?

Решение пришло на ум спустя пять минут, в течение которых я с чувством, толком и расстановкой пыталась доказать Лариске, что с моей интуицией шутки плохи. Она только раздраженно закатывала глаза и снова принималась за доказательства того, насколько я в данный момент была неправа. В конце концов, она все-таки уступила и согласилась после универа поговорить с Димкой, объяснив мое исчезновение тем, что срочно вызвали на работу, а батарейка в телефоне, как назло, разрядилась. Мобильник я, естественно, предварительно собиралась выключить, дабы не разрушить идеально спланированное вранье. У Димки после меня была еще одна пара, поэтому Лариска сначала подвязалась пойти со мной, а уже потом перехватить незадачливого влюбленного после занятий. Даже лучше - время до дома Семенова пролетит незаметно...

- Валь, ну хоть вы-то себя прилично ведите! - сокрушался Егор Сергеевич, привлеченный, пожалуй, моей чрезмерной задумчивостью и замершей над плоскостью тетради ручкой. Его тонкая душевная организация не терпела шума и отвлечения от темы на паре. Надо сказать, обычно я была с ним согласна. Но это ж обычно, а не тогда, когда темой дня являлся вопрос жизни и смерти.

Если вдуматься, конечно, то поведение Семенова и привлечение им внимания Леночки не было такой уж большой проблемой, вот только... Вот только не хотелось мне видеть потухшего блеска глаз мальчишки. Нет, добивается пускай сам, но проблему, которую можно было решить, используя педагогический авторитет и доверие парня, я не могла пустить на самотек. Мы, все-таки, в ответе за тех, кого приручили...

- Простите, Егор Сергеевич, - повинно склонила голову я, чтобы не портить настроение преподавателю. Но тот, похоже, заведенный поведением Лариски, своего гнева усмирять не собирался. Просто, как и все истинные преподаватели, направил его в нужное для себя русло.

- Непременно, всенепременно, Валентина Николаевна! - заверил меня он, и лицо его тотчас приобрело хитрое выражение. - Но только после того, как проведете всей группе обзорный экскурс в мифологию...скажем, Древней Индии, да, - добавил он. - Минут на тридцать, чтобы у меня тоже было время подумать о более важных и насущных вещах, нежели лекция по культурологии.

От непроизвольного стона меня спасло только благоразумие и отрезвляющее шипение Лариски рядом. Тридцать минут болтать о Древней Индии! Да у меня язык отсохнет... и это сейчас, когда нужно уже потихоньку задумываться о предстоящей зачетной неделе перед первым триместром... Жесть, просто жесть, по-другому и не скажешь.

Но я мужественно улыбнулась преподавателю, кивнула в знак согласия с его наказанием за ненужную задумчивость и уткнулась в тетрадку, чтобы до конца лекции уже не отвлекаться ни на что, кроме предмета. Да и оставалось-то всего ничего, пятнадцать минут. Надо же, так проколоться почти перед самым уходом...

- Давай, собирайся быстрее, а то Егорушка сейчас еще что-нибудь тебе придумает - на этот раз за излишнее рвение и желание оставаться на его паре, - вернула меня в реальность Лариска.

Рассеянно кивнув, я быстро сложила в рюкзак все вещи, закинула его на плечо и пролетела мимо невысокого сухопарого старичка в костюме-тройке, не забыв попрощаться напоследок. Егор Сергеевич проводил меня укоризненным взглядом, а затем - я уже на выходе из лекционной аудитории это увидела - стал собирать в портфель, сиротливо лежащий до этого на стуле и теперь перенесенный на кафедру, многочисленные, разбросанные в порыве бумаги, на которые преподаватель ориентировался, зачитывая материал. Надо сказать, материал Егорушка, как мы с Лариской его любовно прозвали, читал от Бога, собственно, это была единственная причина того, почему я посещала лекции по культурологии. Поэтому, как и все одаренные люди, в вопросах аккуратности был несколько расхлябан. Но мы-то знали истинную ценность его рассеянности. Потому-то и согласилась я без лишних препираний на тридцать минут добровольного лекторства. Была, не была, должен же хоть немного техникум поспособствовать моей ораторской деятельности.

На выходе Лариска притормозила и выразительно зыркнула на мою поклажу. Проследив завзглядом, я вспомнила о конспирации в отношении Димки и, достав телефон из кармана, сразу же выключила. Все, теперь можно вздохнуть спокойно.

- Я тебя провожу до Семенова, - уверенно заявила подруга, уводя меня из исторического корпуса.

- Зачем проводишь? - удивилась я. - Ты посмотри, какая погода на улице! - указала я на окно, за которым бушевала стихия.

- А у меня зонтик есть, - нашлась девушка, и смешные рыжие веснушки на ее носике заметно сморщились. Сама Лара была брюнеткой, поддерживающей цвет волос за счет тонирования, но вот эти веснушки...они совершенно убивали серьезный образ, включающий в себя экстремально-короткие волосы и вечно недовольные взгляды, которые она постоянно на меня бросала. Поэтому ко всем нравоучениям, которыми меня периодически пытались вернуть к жизни, я относилась со здоровой долей юмора, отвечая на притязания одной-единственной фразой: "Лара, не волнуйся, а то веснушки сбегут". После этого она обычно протяжно вздыхала, понимая, что бьется головой о стену, и постепенно отступала. Так и сложился наш с ней великолепный дружеский тандем.