Яна Поль - Проклятый

— Значит, просто предоставить шанс оставаться самим собой?

Именно об этом он попросил рождественской ночью, когда не пожелал возвращаться домой. Я знал, что мои слова будут услышаны.

— Гаррет, Гаррет. — Лиам приглушенно рассмеялся.

Заклинатель вышел вперед и встал напротив. Годы оставили на нем свой отпечаток. Он уже не был тем мальчишкой, жизнь которого доверили мне. Паутинки морщин в уголках глаз, зрелые черты лица и пустота во взгляде. Затягивающая, зловещая и холодная. Я не знал этого человека. Лиам действительно умер в тот миг, когда наша связь разорвалась.

— Именно в ту ночь моя жизнь круто изменилась, — он склонил голову. — Не уйди ты тогда, кто знает, может Мортимер и Владимир не предложили бы мне примкнуть к Братству.

— Так вот кого стоит благодарить.

— Будет тебе. От судьбы ведь не уйдешь. Дорог много, но все они рано или поздно сходятся. Разве Многоликая не говорила?

Я попытался вырваться из невидимых силков, но только развеселил мага.

— Что с ней? Где она?

— Жива, не беспокойся. Я конечно на многое способен, но убить Мойру мне не под силу. К сожалению... — он сцепил руки за спиной. — Но могу тебя заверить, она будет страдать. За то, что лгала и мешала мне! Отчасти я сам виноват в своей недальновидности. Ваше бессмертие открывает такие возможности! Именно благодаря им она водила членов Братства за нос многие века. Мы смертны, и это не играет нам на руку. Знания становятся слухами, которые уносит ветер, или пеплом, что остается после всепоглощающего огня. Но все уничтожить невозможно. Даже такой проныре, как Многоликая. Знаешь, а ведь та самая пятница тринадцатое [13] Лиам имеет ввиду пятницу 1307 года . День, когда были схвачены крестоносцы. Об этом ранее говорили Мариус и Гаррет. ее рук дело. Тогда она впервые попыталась отомстить Братству. Но ты, конечно, не в курсе.

Лиам злорадно улыбался, наблюдая за мной.

— Все что она делала — ради мести. История Оракула мало кому известна, но мне удалось кое-что разузнать. Стриксы всегда стояли во главе Братства. Почти восемь веков назад Вальтер Стрикс, рьяно желая найти скрижаль, убил кинжалом последнюю провидицу. Атаме сохранил ее силу, которая после досталась простой крестьянской девушке. Жизнь несчастной должна была закончиться на инквизиторском костре, но сын Вальтера, Маркус, спас ее и, сам того не ведая, втянул в водоворот событий, которые привели к ужасным последствиям, — Рималли с наигранным сожалением покачал головой. — Говорят, она пыталась спасти жизнь ребенка, которого Вальтер намеревался убить. Кинжал Стрикса рассек прекрасное девичье личико, — еще один притворный вздох. — Уж не знаю, что там произошло, но все можно было сделать иначе.

Я хранил молчание. История Многоликой оставалась для меня тайной, я никогда не стремился ее узнать. Сказанное Лиамом могло оказаться одной из множества небылиц.

— Ты использовал заклятие псионического воздействия, чтобы рассказать мне о прошлом Многоликой?

— Отчасти, — маг хитро прищурился. — Кстати, как тебе фокус? Ты многое повидал и можешь оценить подобную магию.

— Талантливо, — «похвалил» я.

— Это пустяк по сравнению с тем, что мне довелось познать. Наши предки не просто так называли себя Богами.

— Не боишься, что сила убьет тебя? Все-таки ты не Бог.

— Глупец! — Лиам в мгновение ока оказался у границы круга. — Невежественный головорез! Вот кто ты! Им ты был, им и останешься.

— Лучше быть глупцом и головорезом, чем безумным фанатиком, идущим по трупам к… — я осекся, не сумев подобрать слов. — Кхалесса? Серьезно?

— А-а-а, — растянулся в ухмылке Рималли. — Все-таки ты что-то знаешь. Полагаю, Мариус раскрыл карты.

Я не счел нужным отвечать. Моргот рассказал несколько сказок, но многое так и осталось в тайне. Этот хитрец оставил тузы в рукаве и не спешил пускать их в ход. Я подозревал, что и об обереге он знал. По части интриг Мариус, пожалуй, мог потягаться с Многоликой.

— Но ты не веришь. Ведь так? — Лиам пытливо уставился на меня. — Позволь, я расскажу кое-что, дабы развеять твое неверие.

Признаться, я не горел желанием слушать очередные басни, но моего мнения не спрашивали.

— Когда я пришел в Братство, мне открылось непостижимое. Тайны, помыслить о которых ты даже не можешь, никто из вас не может. Я видел ее!

Этому человеку было самое место в комнате с мягкими стенами. Пожалуй, его и Эрнессу Ланье стоило держать в соседних камерах, где они не смогли бы причинить никому вреда.

— Да-да, — маг не пересекал границу круга, чтобы не нарушить заклятие, но казалось он вот-вот набросится на меня и будет трясти до тех пор, пока не увидит, что я поверил.

— Братство давно отыскало ее гробницу, еще до падения Константинополя [14] Константинополь — город на границе Европы и Азии, был столицей христианской империи — наследницы Древнего Рима и Древней Греции. 13 апреля 1204 года Константинополь был захвачен рыцарями Четвертого крестового похода, которые сожгли его и практически полностью разорили. , а после положило десятилетия и сотни жизней на поиски скрижали. Лишь единицы знали о местонахождении гробницы и оберегали эту тайну. Она прекрасна, как о ней и говорят. Великая, чье имя наводило ужас на врагов, а остальных повергало в трепет. Могущественная, но, впрочем, уже не такая неповторимая.

Я нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Только сила, равная той, что обладала Древняя, может ее вернуть, коль знание давно утрачено.

Понять к чему он клонит, не составило труда.

— Не может быть.

— Моя дочь такая же, как Кхалесса! В ее жилах течет та же кровь и та же магия! Ну и лицо у тебя сейчас, любо-дорого посмотреть. Об этом твой друг, Мариус, забыл упомянуть?

В памяти всплыл рассказ Мадлен о найденных записях, в которых описывались эксперименты заклинателей далекого прошлого. Неужели Кхалесса могла быть творением одного из них? Как такое возможно?

— Мортимер Моргот всю жизнь пытался обзавестись особенным ребенком, а до него многие другие. Но все они изначально были обречены на провал, в их жилах текла не та кровь.

— Кровь Рималли...

— ...ключ ко всему, — закончил Лиам. — Как и сила.

На мой недоуменный взгляд он ответил улыбкой:

— Я всем отвел роли, Гаррет. Тебе, своей дочери и милой племяннице. С Катериной я уже познакомился. Она вылитая мать, но Линда была не такой бойкой и своенравной. Впрочем, чему я удивляюсь? У моей невестки ведь не было такого наставника.

Все, что заклинатель говорил дальше, я уже не слышал. Моя попытка вырваться привела к тому, что пространство вокруг нас задребезжало. Лиам напрягся и отшатнулся. Его силы далеко не безграничны, и чем больше я сопротивлялся, тем сложнее ему было удерживать заклятие.