Анна Гринь - Олимпиада. Бубновая дама

Начальник быстро покачал головой и усмехнулся:

— Зачем? Какой бы был мотив у вампира участвовать в затее с дневником Крившина?

— Меня внезапно перевели в отдел, хотя после Военной академии мне еще пять лет предстояло провести в патрульной службе, — принялся сам себя обвинять Гедымин, не обращая внимания на задумчивый взгляд Бруссина. — Я не сообщил о своих подозрениях. Выполнял поручения… шефа.

Да уж! Поручения!

Я громко фыркнула, но тут же прихлопнула рот рукой.

— Сердий, может ты наконец нам все расскажешь? — ласково спросил надзорник, отмахнувшись от вампира. — Или мне самому начать?

Бердинг промолчал, не отрывая взгляда от зеленого сукна на своем столе.

— Ну что же… — подождав еще немного, начал Бруссин. — Вы, ребятки, молодцы, что додумались, хоть и не сразу, дать нам сигнал, а то неизвестно, сколько бы это еще продолжалось.

В Академию я вернулась лишь ближе к ночи, полностью вымотанная и готовая уснуть прямо в холле общаги. Половину дороги я не только не запомнила, но и вспоминать не хотела. Почему‑то Шиш не воспользовался порталом, а наверху возле причала воздушных судов нас поджидал очень злой ректор, не менее злой Дорус и мечущий молнии Ардус. Спасло нас, кажется лишь письмо, которое собственноручно начертал Бруссин. За отлучку в будний день и за пользование порталом в пределах Академии нам лишь пригрозили какими‑то работами на благо родного учебного заведения.

В общагу мы дошли молча и так же молча поднялись наверх, разойдясь по комнатам. После недолгой борьбы с собой, я сходила в кладовку и устроила себе поздний ужин на ковре в комнате. В середине поглощения третьего бутерброда явился Шиш, и мы молча доели остатки провизии, а потом просто улеглись на ковер, отодвинув подальше тарелки и чашки.

Говорить не хотелось. Мы и так провели почти весь день за этим неблагодарным занятием. Из меня, наверное, даже под угрозами сейчас сложно было бы вытянуть хоть несколько строк. Но Шиш и не пытался разговаривать, и я была благодарна ему за это.

Хотелось ли мне провести этот заканчивающийся день в одиночестве? Скорее всего, нет.

Один трудный день, вскрывший все тайны и распутавший сети недомолвок вокруг смерти моих родителей.

Я была благодарна магу за то, что он догадался просто побыть со мной, чтобы вспоминая и еще раз прокручивая в голове все сведенья, не приходилось это делать одной в полной тишине и темноте.

Голова немного болела, не столько от усталости, сколько от треска клавиш печатной машинки, который сопровождал каждое слово в том злополучном кабинете, где я узнала все.

Все началось не десять лет назад, а намного раньше. Мои родители не первый год охотились на Крившина, пытаясь остановить безумного колдуна — ученого, который перемещался по княжествам со скоростью взбесившейся блохи. За ним тянулся кровавый след язв, каждая из которых означала выговор от совета магического сообщества и скандалы с князьями. Надзор стоял на ушах. Многие из начальства за те несколько лет лишились своих мест, но поток безумств никак не затихал. Да и как остановить свихнувшегося колдуна, если предугадать его действия не возможно? Он то исчезал на несколько месяцев, даруя передышку, то за неделю умудрялся стать причиной гибели сотни людей и нелюдей. Каким‑то чудом Надзору удавалось сдерживать поток информации, хотя газетчики стремились поведать миру о кровавых экспериментах колдуна.

Наблюдая за охотой и ведя документацию отдела, Сердий Бердинг знал обо всех опытах Крившина и в какой‑то момент догадался, что это не череда безумных разрозненных экспериментов, а один и тот же, над которым многие годы работал колдун. Кто еще кроме колдуна, каждый день переписывавшего и перепечатывавшего тонны сведений из отчетов и доносов мог заметить общие черты? Никто. Бердинг не только заметил связь, но и задумался над тем, что рано или поздно одна из попыток станет удачной…

Нам с Шишем так и не обмолвились, что же за опыты ставил Крившин, но по обрывкам фраз я легко догадалась и сама: если бы у колдуна получилось, то Подлунный мир содрогнулся от появления нового не разумного, но смертоносного создания.

Бердинг тоже это понял и решил, что должен заполучить данные по опытам колдуна, чтобы самому создать монстра.

Что двигало маленьким человечком из Надзора? Тщеславие? Желание получить власть?

Когда его допрашивали и выясняли причины, Сердий лишь хохотал, пугая своим безумием даже многоопытного Бруссина.

В какой‑то момент Бердинг сообразил, что в одиночку он не сможет опередить охотников и найти колдуна, а Крившина ему обязательно следовало отыскать первым. И тогда, будто в припадке помутнения, Сердий связался с одной из шаек Блотского княжества. Главари воров, убийц и всякой мелкой магической шушеры заинтересовались возможностью заполучить нечто, что запугало бы целое княжество, сделав обитателей нор и ночлежек королями жизни.

Я усмехнулась, представив, как главари банд купались в воображаемом богатстве и власти. Неудивительно, что практически на следующий день по всему Подлунному распространила свои сети система шпионажа из обитателей трущоб.

Именно они нашли колдуна, но вместо того, чтобы передать его местоположение Бердингу, решили действовать самостоятельно. Так Крившин, сам того не понимая, оказался в окружении трех голодных псов: моих родителей, Бердинга и банды преступников.

Возможно, у Сердия Бердинга что‑то бы и вышло, но он не рассчитал одного: мои родители занимались слежкой не один год и в какой‑то момент они сообразили, что кто‑то еще гоняется за колдуном. А дальше… Бердинг бежал, не желая попасть под горячую руку Рему Лись. Мои же родители просто не успели сообщить о предательстве начальству. А может и сообщили, но их рапорт просто не дошел до верхушки.

В тот злополучный день Рем и Клара решились на небольшую передышку ради меня, но увидев в окне Сердия, бросились в погоню.

Я очень удивилась, узнав, что тогда на самом деле видела именно Бердинга. Тогда, в кафе, сама того не зная, я напугала колдуна. Он опасался, что рано или поздно я могу понять, где именно его видела.

Погнавшись за Сердием, охотники оказались в лаборатории Крившина. Ученый ставил свой очередной эксперимент и сетовал, что оригинал рецепта остался в одном из старых убежищ, откуда его забрали надзоровцы. Сердий все это слышал, именно поэтому он был уверен, что дневник давно у моих родителей. Угрожая Крившину и охотникам прихваченным из хранилища Надзора взрывным амулетом, Бердинг потребовал копию зелья, но безумный ученый не собирался сдаваться и рассказывать свои тайны. Он просто выплеснул на пол очередной опыт, вызвав пожар в доме. Бердинг бежал через артефакт — портал, бросив взрывной амулет в огонь.