Алан Аюпов - Сад фонтанов

— Понимаете, — начала Инна. — Дело в том, что я вас обманула.

Я промолчал. Очень мне нравится, когда знакомство с девушками начинается с обмана последними. Просто обожаю, когда меня дурят изначально, а потом ещё и признаются в этом.

— Я понимаю, что после всего, что я скажу, вряд ли смогу рассчитывать на прощение, но всё же!.. — она сглотнула. — Дело в том, что я не хирург. Я фармацевт. Я всю жизнь прожила в деревне. Мои родители постоянно были в разъездах по заграницам. Меня воспитывала бабушка. Она часто болела, а лекарства, что привозили для неё мои родители, она категорически отказывалась принимать. Пользовалась услугами местной врачевательницы. Бабушка меня часто посылала к ней за травами. Постепенно мы с ней познакомились ближе. Выяснилось, что она почти вдвое старше моей бабушки. Потом она стала брать меня в лес, начала учить распознавать травы, собирать их, ну, и так далее. Короче, с семи лет я занимаюсь траволечением, и это мне нравится. Бабушка Ганна научила меня многому, очень многому. Ещё тогда в далёком детстве я решила, что стану целительницей. Позже узнала, что такой профессии нет, но есть другая, очень похожая. Я решила, что обязательно пойду в этот институт и научусь ещё большему. В десять лет я составила свой первый рецепт. Помню, что бабушка Ганна долго меня хвалила за это. Я тогда не понимала почему, теперь, конечно, знаю. Это был рецепт от похмельного синдрома. Однажды утром наш сосед, дедушка Аким, пожаловался, увидев меня, что у него жутко болит голова. Я обрадовалась, говорю, мол, погоди, деда, я сейчас лекарство тебе сделаю. Дед усмехнулся, но когда я принесла ему мензурку с отваром, не отказался, выпил. А через некоторое время к нам пришла бабушка Ганна и отозвала меня в сторону. Обычно она ни к кому не ходила. Все ходили к ней. А тут пришла. Спрашивает, чего я деду Акиму намешала. Я и рассказала. Вот тогда она и похвалила меня. Сказала, мол, девочка моя, ты сама ещё не понимаешь, чего выдумала. И ушла. Позже мы с ней стали каждый день учиться составлению лекарств и их приготовлению. Её наставления преобрели для меня значение аксиомы, а позже превратились в образ жизни. Она говорила: «Если ты не будешь читать в больном его жизнь, а примешься искать в книгах, как лечится болезнь, — ты никогда не будешь доктором-творцом, талантом, а только ремесленником. Нельзя лечить болезнь. Можно лечить больного, применяясь ко всему конгломерату его качеств, учитывая его духовное развитие. Не приведя в равновесие все силы в человеке, его не вылечишь». Вот так задолго до окончания школы я определила свою профессию.

Некоторое время мы шли молча. Я то и дело подсвечивал фонариком дорогу, экономя батарейки. Лампы на столбах, конечно, не горели. Да и были ль они там?!

— Ну, и в чём же обман? — не выдержал паузы я.

— В том, что я не хирург, — тут же ответила Инна.

— Хм, — скептически хмыкнул я.

— Потом началось самое интересное. Я стала выдумывать рецепты сама. Сначала для смеху, потом ради интереса. В девятом классе прочла одну книжку, где рассказывалось о некоторых лечебных свойствах насекомых. Я не поверила. Решила попробовать. Посидела несколько дней, поворожила, получила какой-то порошок. Решила проверить его на ком-нибудь. Купила двести грамм шоколадных конфет, взяла несколько и, слегка растопив их, обсыпала своим порошком. Потом аккуратно завернула, сделала пометку, и пошла на именины к однокласснику. Он мне нравился, но я ему нет. Во всяком случае, на меня он не обращал никакого внимания. Да и на день рождения он меня не приглашал. Я сама пошла, без приглашения. Там, конечно, удивились, но не выгнали. А мне того и надо было. Я принялась угощать своими конфетами всех подряд. Одну замаскированную подсунула девчонке, с которой встречался этот мальчик, а другую ему. Я тогда ещё плохо себе представляла половые различия, и к чему это приводит. У нас в селе порнухи по телику не показывали!.. В общем, случился казус. Мне неприятно это вспоминать, но из песни слов не выкинешь. С тех пор я потихоньку продолжаю свои эксперименты, но, в основном, на себе. Очень редко на людях, но только с их согласия. Иногда вредничаю, когда меня достают. Вот и сегодня… Этот Степаныч меня достал. Я и сыпанула ему в водку своего возбудителя. Вообще-то по моим расчётам это лекарство не должно было сработать, будучи растворённым в спирте. Оказывается, сработало. Да ещё с утроенной силой. Я такого просто не ожидала. Ведь после того, как он выпил эту смесь, прошло почти полчаса, а моё изобретение действует в течение трёх, пяти минут после употребления, не позже.

— Ну, и как же вы, зная, что он может быть опасен, пошли с ним в сад? — просто ради приличия, спросил я.

— Да не ходила я с ним, — возмутилась девушка. — Я сама вышла. Я искала вас, — она запнулась.

— Ну, и почему же не нашли? — вяло поинтересовался я.

— Почему? Нашла. Вы были на кухне, что-то нарезали, а я стояла у окна и наблюдала за вами. Мне вообще нравится наблюдать за вами. Именно поэтому я и хожу на ваши лекции. Вы так увлечённо говорите, что народ, сам того не замечая, увлекается. Всем очень нравятся ваши лекции. Это не подхалимаж, это правда.

— И как же вы оказались в саду? — остановил я хвалебные оды.

— Он вышел на улицу, а я-то под окном. Вот и пришлось сделать вид, что прогуливаюсь. А дальше вам известно.

— Почему он потерял сознание? — жёстко спросил я.

— Не знаю. Надо отследить этот эффект. Предполагаю, что передозировка, плюс водка, плюс долгое воздержание. Но это лишь предположения.

— Кто-нибудь на кафедре знает о ваших изысканиях?

— Конечно же, нет. Иначе бы меня уже давно исключили, — горько усмехнулась она.

— М-да. Наверное, вы правы, — согласился я. — Скажите, зачем же вы мне подмешали своего возбудителя? Или вы думали, что на меня он будет действовать иначе, чем на других людей?

— Нет. Я знала, как он будет действовать. Но, во-первых, доза лекарства была минимальна, к тому же именно в это вино лучше всего подмешивать данные ингредиенты, их в подобной комбинации почувствовать нельзя. Они наоборот, подчёркивают достоинства этого напитка. Во-вторых, я пила вместе с вами. А в-третьих, я боялась, что вы не… Вы не осмелитесь… В общем, я сделала это лишь для того, чтобы раскомплексовать вас, да и себя заодно.

— Я ничего не понимаю, — повторил я, прекрасно осознавая, что девушка абсолютно права — иначе бы я никогда не осмелился на то, что проделал несколько часов назад. Скорее всего, простым раздеванием всё это не закончилось бы, если б нам не помешали. — Я ничего не понимаю, — в третий раз повторил я.

— Поймите меня, пожалуйста, я не собиралась вас компрометировать. Я давно, с первого курса мечтаю о вас. Но у меня ни разу не выпадало такого случая. Я, правда, хотела только одного. Но чёртова Вика!.. Она видела, как мы шли в общежитие, и сорвалась с пары, чтобы помешать.