Алан Аюпов - Сад фонтанов

— Ааа-аа! — воскликнул я. Меня вдруг осенило. — Значит, вы говорите, что!.. — Я помахал кистью, как бы подбирая слово. Девушка с интересом за мной наблюдала. — Значит, вы говорите… — повторил я. Мой энтузиазм вдруг потускнел.

— Заметьте, — девушка улыбнулась, — это вы говорите, а я лишь слушаю то, что вы пытаетесь сказать.

— Вы говорите, что вы не Надежда. Значит, вы пришельцы!.. — выпалил я.

— Кто «вы»? — спокойно переспросила она.

— Ну!.. «Вы» — это я имел в виду вас конкретно. И тех (я махнул рукой назад), что у озера.

— Вы неисправимы, — как-то очень грустно вздохнула девушка. — Ну, сколько раз вам объяснять?! Всё не так просто, как вы себе рисуете.

— Я ничего не рисую, я предполагаю.

— А вы не стройте ненужных предположений. Это лишь отвлекает вас от главного.

— Но что тогда главное?

— Именно это вы и должны понять. Осознать, точнее.

— Какая разница?

— А вы не видите различия?!

Я подумал. Действительно, разница была, и существенная.

— Ну, предположим, вы правы, есть разница между пониманием и осознанием. Что дальше?

— Ну вот, видите, вы уже начали немножко думать.

— Вы так говорите, как будто я до сих пор только тем и занимался, что… — Я замолчал. Она опять была права. Действительно. Всё это время, точнее, стоило мне её лишь увидеть, как я только тем и занимался, что пытался угадать кто она такая и откуда. Но мне и в голову не пришло задуматься над вопросом, а почему появляется именно она, а ни кто-нибудь другой? Почему это происходит в какие-то определённые моменты моей жизни? С чем это связано? Вопросов оказалось предостаточно. Ответов на них не было.

Девушка откровенно меня разглядывала. Её необыкновенные глаза, казалось, так и говорили: «Ну, очнись же ты, очнись!». Но меня уже понесло.

— Ну, если вы не пришелец и не надежда в нашем земном понимании, значит вы моя совесть, — выпалил я одним махом.

— Ваша совесть всегда при вас, — очень серьёзно ответила моя спутница. — И вообще, как вы себе это представляете?

— Ну, это же совсем просто. Типа астрального тела, может, эфирного, я не знаю, как правильно это называется.

— Нереальное, то есть не материальное тело, сущность духа, — очень серьёзно спросила девушка.

— Вот-вот! — обрадовался я подсказке.

— А это тогда что? — спросила она, касаясь своими тёплыми пальчиками жилки на моей шее.

— Ну!.. — растерялся я. — Это может быть…

— Галлюцинация, осязательный обман, приближённое к материальному проявлению астральное перевоплощение, что-то вроде ожившего призрака, — подсказала она.

— Приблизительно так, — нехотя согласился я.

— И вы, материалист до мозга костей, в это верите? — искренне удивилась она.

— Но!.. А почему бы и нет. Понимаете?.. В общем… Ваши появления… — Меня продолжало по инерции нести. — Вы всегда появляетесь в такое время, в таких эпизодах!..

— В каких же?

— Ну… — замялся я.

— Да вы смелее, — подбодрила девушка. — Я же никому не скажу. — Она даже не улыбалась.

— Понимаете… — Я осёкся, вдруг сообразив, что появлялась она как раз совсем не в упомянутых мною эпизодах, скорее наоборот. И чтобы как-то уйти от неприятного мне разговора, я спросил, указывая вперёд:

— А что там?

— Сейчас увидите, — только и успела сказать она, как совершенно неожиданно парк расступился и на его месте возник сад фонтанов. Почему я так назвал этот райский уголок, не знаю, но сие словосочетание само собой всплыло в моей одуревшей голове. Каких только их здесь не было!!! Глаза разбегались, пытаясь охватить всё сразу. Все они были разные, не похожие один на другой. Невероятнейшие формы и размеры, гаммы красок и звуков… Я от изумления проглотил язык. По всей видимости моя незнакомка видела всё это неоднократно, потому что продолжала уверенно идти куда-то дальше, даже и не думая приостановиться. Однако у одного из фонтанов я всё-таки задержался, поражённый до глубины души величием и неописуемой красотой, не в силах вымолвить ни слова. Столб огненной воды правильной цилиндрической формы, диаметром приблизительно метров семь вздымался, не рассыпаясь, на высоту пятиэтажного дома. И уже на самой вершине этой башни, формы начинали преобразовываться, расцветая в чашу лепестка, а ещё выше и в сам цветок, ниспадая опущенными лепестками вниз, в алмазный бассейн. Фонтан жил! Фонтан бурлил! Фонтан пылал! Всё в нём находилось в постоянном движении, всё звучало, всё играло!

— Где-то я видел уже подобное?! Только замершее!.. — пробормотал я и, не задумываясь о последствиях, сунул руку в это чудо, и тут же отдёрнул. Жгучим холодом обожгло ладонь. На фаланге пальца лежала громаднейшая огненная капля, отсвечивающая в лучах заходящего солнца рубиново-красным цветом. Она переливалась, играя красками, меняя формы, перетекала, оставаясь на месте, непрерывно двигалась, будучи при этом неподвижной, жила своей отдельной жизнью.

— Нравится? — спросили у меня.

— Ну, как такое может не нравиться, — выдавил наконец-то я из себя и взглянул на висящее над горизонтом солнце, оно оставалось на том же самом месте, что и несколько часов назад. — Может, и солнце здесь у вас никогда не заходит? — спросил я, продолжая разглядывать небосклон.

— А зачем?

— То есть как зачем?! — поразился я.

— Зачем ему заходить? Не проще ли отправиться туда, где постоянная ночь или утро? — в свою очередь спросила прекрасная фея.

— Если для каждого момента делать свой мир, вселенной не хватит.

— Вы так думаете? — лукаво усмехнулась она. — Хватит и ещё столько же останется. Универсальность хороша, но не в данном случае. Это в вашем обществе, на земле, всё пытаются универсализировать. Вспомните Леонардо да Винчи, который обнаружил, что существует 5 типов носов, или темперированный клавир. Таких примеров можно привести уйму.

— И всё-таки непонятно, зачем делать столько одинакового?..

— А кто сказал, что всё одинаково?

— Да. Вы правы, — устало согласился я, переводя взгляд снова на каплю в руке.

— Разомкните пальцы, — снова посоветовала мне спутница.

Я разжал. Капля тут же растеклась золотистым кольцом, охватывая палец и устремляясь вниз, в свой бассейн.

— Какая прелесть… — только и смог сказать я.

Мир перед глазами стал меняться. Всё поплыло. Очертания предметов размазывались, сминались, превращаясь в бесформенную груду чего-то невообразимого. Потом всё растаяло и обрело своё новое обличие. Меня растворяло в этом общем единстве вещества. Моё тело исчезло, осталось только сознание и желание раствориться полностью. Звуки и краски приобрели новые качества. Светящиеся точки, огненные круги, цветные прямые и кривые линии заполняли пространство, скручиваясь в спирали, вращаясь, разворачиваясь, пульсируя, распахиваясь, схлопываясь и преобразовываясь в самые фантастические геометрические фигуры. Всё это очень напоминало картинки из какого-нибудь школьного атласа по астрономии. Но здесь всё имело глубину, объём, движение, жизнь.