Светослов - Оранжевый блюз

Когда на кухне всё было готово, Юлиана провозгласила:

— Солянка «А ля Маэстро»!

Возлюбленные уселись за стол. Всё было сделано как у гурманов богемы.

Опорожнив тарелку, Маэстро весело декламировал:

— Вот все говорят: мы любим праздники; а я говорю — пока сам себе праздник не сделаешь, его тебе никто не устроит.

Юна открыто улыбнулась; она встала и принялась заваривать чай. Маэстро продолжал:

— И никакие синдикаты не урежут нам зарплаты.

Юна звонко захохотала. Заварив чай, она снова села за стол. Они затихли. Маэстро задумался… Юна тихо произнесла:

— Я всё вспоминаю это побережье. Какая благодать! Это просто чудо. Даже страшно… Это какое-то другое измерение…

— Да, — добавил Маэстро. — Побережье мистическое… И личности там интересные бродят…

— Странно, — почему мы оказались именно на Канарах, а не где-нибудь, скажем, в Калифорнии или на Гавайях?.. — задумчиво произнесла Юна.

— Видишь ли, я думаю, это каким-то образом связано с нашим далёким прошлым, — загадочно ответил Маэстро. — Говоря точнее — с нашим ощущением любви и свободы…

Юна обескураженно посмотрела на любимого, в её глазах застыл вопрос…

— Да, да, — продолжал Маэстро. — Всё в мире взаимосвязано, — нет ничего обособленного от истины, даже если на первый взгляд так кажется. Всё имеет свой выход, исток… Мне думается, мы не случайно там оказались, — таков Промысел. И надо воспринять всё как есть, — и, по возможности, попробовать проникнуть в будущее…

— Что?.. — глаза Юны округлились.

— Не бойся. Нужно стать отрешёнными…

— Зачем? — заинтригованно спросила Юна.

— Понимаешь, как я уже говорил, это свечение имеет особый эффект. Соединяясь в музыке и образуя единую световую силу, мы проникаем в так называемую сферу трансформации и имеем возможность свободно перемещаться в пространстве. И мне думается, что здесь открывается перспектива постижения временных слоёв и иных измерений. Это же полёт! — констатировал Маэстро и радостно улыбнулся.

— Вот это да… — растерянно выдохнула Юна. — Световая сила… Полёт… Да… Нужно всё это осмыслить.

— Ничего не надо осмысливать, — всё это — уже в тебе; освободись от ненужного, — мы есть Сознание…

Маэстро посмотрел на любимую пристальным взглядом и успокоительно добавил:

— И теперь нам нужен маленький допинг!

— Ах да, — чай! — спохватилась Юна и принялась наливать чай.

Кухню наполнил терпкий аромат Шри-Ланка.

— Хороший чай, — настоящий, — весело произнёс Маэстро.

— Действительно, настоящий, — ответила Юна, сделав осторожный глоток из чашки.

Они пили чай и молча думали о своём, то есть об одном и том же.

Между тем, надвигался вечер… Но он уже не наводил тоски ни на Маэстро, ни на Юлиану, тем более что весна неотвратимо вступала в свои права. И это было заметно не только по забулдыгам, которые стали опохмеляться прямо на улице возле палаток, весело крякая после каждого счастливого глотка, но и по музыке, звучавшей из окон отдельных квартир, откуда временами доносился звонкий девичий хохот вперемежку с невинными женскими аханьями. Да и уличный мат стал каким-то мягким, утончённым и был, скорее, атрибутом романтики с её остаточным явлением долгой коварной стужи.

В комнате было тепло и уютно. Маэстро сидел в своём любимом кресле с книгой в руке… Юна плавно приблизилась к нему и, присев перед своим гением, молитвенно спросила:

— У тебя сегодня выходной?..

— Да, — ответил Маэстро, овеяв любимую мессианской негой.

— Слава богу, — выдохнула Юна и положила голову на его колени.

Маэстро опустил веки и отрешённо произнёс:

Юна подняла голову и, озарив любимого небесным взором, восхищенно залепетала:

— Гениально. А это откуда?..

— Да это я… на ходу сейчас… совершил. Что-то в душу влетело, — не пойму чего, — растерянно ответил Маэстро и улыбнулся.

— Это надо записывать.

— Да я запомнил.

— Надо и мне запомнить.

— Я тебе запишу потом.

— Не забудь, — добавила Юна.

— А когда я забывал? — улыбнулся Маэстро.

— Никогда, — с улыбкой ответила Юна, глядя ему в глаза. — А это значит — мы с тобою навсегда. В смысле, когда всё помнишь — то вечность чувствуешь. И мы — в ней… Неразлучны…

— Да ты — тоже не промах, — восхитился Маэстро. — Верно мыслишь.

Юна продолжала смотреть ему в глаза, как бы продлевая состояние этих счастливых, беззаботных минут и даря своему избраннику все свои чувства… Тут он оживился и весело произнёс:

— Ну, что у нас сегодня в реестре желаний?

— А чего мы пожелаем? — мило осведомилась Юна.

— А чего угодно, — парировал он.

— Ну, тогда будем отдыхать и ни о чём не думать. После сегодняшних перипетий следует расслабиться, — завершила Юна.

Она встала и включила телевизор… Там водка «Зверь» проверяла на прочность сладкую парочку «твикс», а куриные окорочка улетали в деревню Гадюкино, и голос за кадром предлагал «сникерснуть…» Юна переключила программу. На экране гудела митингующая толпа. Какой-то видный мужик орал в мегафон о том, что «всё в наших руках и поблажки никому не будет». Юна опять переключила канал. С экрана вещал астролог о том, чтобы «козероги» в субботу не выходили на улицу, дабы не сломать себе ног…

— Бред, — глухо выдохнул Маэстро.

Юна выключила телевизор.

Маэстро держал в руках светлый том Максимилиана Волошина. Он наугад открыл книгу, и взор его напрягло заглавие, обозначенное крупными буквами: «Пророки и мстители». Маэстро погрузился в чтение…

Тем временем Юлиана принялась штудировать поэтическое Послание, зафиксированное на тетрадном листе…

Трудно сказать — повлияла ли книга или безмолвное погружение Юлианы в сферу тайного языка откровений, только Маэстро вдруг постиг нечто большее, чем книжный текст и магия мудрости, а именно — текст главы, которую он начал читать, как-то сам по себе растворился, и вместо него Маэстро стал созерцать довольно странные картины живого действия…

Перед ним плыл какой-то серый грязный дым, сквозь который тревожно пробивались вспышки света, напоминавшие мигающие сигналы… Дымную пелену разорвал большой стратегический вертолёт, летевший совсем низко над землёй; внезапно он завис, всколыхнув угрюмое марево, и раскачиваясь, стал освещать прожектором пустынную местность. В этом запустелом пространстве появились люди, похожие на сталкеров, в спецодежде ОЗК; они «прочёсывали» землю длинными, изогнутыми снизу приборами, а вертолёт освещал их своим мощным лучом прожектора по ходу действия… Рядом виднелись какие-то покосившиеся столбы с указателями, нагромождения арматуры и хлама. В небе появились ещё вертолёты, от них шли лучи прожекторов, и вся местность вокруг озарилась жутковатым свечением, приняв вид немого гротеска. Прямо над горизонтом зажглись пульсирующие красно-огненные цифры, — вероятно, они означали какие-то даты…