Анита Дробот - Не мы такие, жизнь такая (СИ)

— Кофе.

— Так, тебе, Рэн, три сахара, молока, прости нет. А тебе Мэрк, без сахара. Верно?

Оба мужчины несколько удивлено кивнули. И чему удивляться? Память у меня профессиональная, тем более с Мэрком мы год в напарниках ходили, а Рэна я так вообще с первого класса знаю. Спустя пять минут мы пили, кто чай, а кто кофе и даже с завалявшимся у меня печеньем, а не только пирожками.

— Вот смотрю я на тебя, Айра, и думаю. — хитро и совершенно будто бы не замечая присутствия подполковника начал Рэн. С таким лицом он говорит только гадости, исключительные гадости. — Ты же мне вроде говорила, что у тебя никого нет, а тут выясняется, что есть, да еще и целый подполковник с Земли. — вот после этой тирады Мэрк был удостоен самого пристального внимания, а я поперхнулась чаем.

— Рэн, милый мой друг, подполковник неудачно пошутил. Правда, Стил? — даже по имени его назвала, чтоб проникся. Если и он сейчас что-нибудь ляпнет, я его прикопаю по-тихому… Не проникся:

— О,Айра такая скрытная, а скромница какая. — явно наслаждаясь сценой протянул Мэрк. — Вы знаете, я ведь долго не мог понять, что она в меня влюбилась, а потом вдруг как набросилась с поцелуями… — я поперхнулась чаем повторно, а Мэрк просто мне мстил за то, что я его послала у лестницы.

— Знаешь, дорогой, — начала я, но меня опять перебили.

— Любимая, расскажи же другу детства. Не надо скромничать…

— Слышишь ты, единственный, еще одно слово и я тебе устрою полный День Победы. — предупреждающе процедила я.

— Вот видите, опять за свое, не хочет признаваться. — притворно вздохнул подполковник. К счастью, пирожки закончились и этот театр абсурда тоже. Не буду я при друге выяснять с этой сволочью отношения, а вот после допроса… Рэн весело сверкнул глазами, наблюдая нашу перепалку и, похоже, действительно поверил Мэрку. Этого еще не хватало!

На улице со вчерашнего вечера значительно похолодало, а так, как куртка моя вместе с теплым пальто остались лежать дома, под порывом холодного ветра я передернула плечами. Рэн сказал, что ему необходимо забрать свои вещи, поэтому он подойдет чуть позже, а мы с подполковником направились к изолятору. Перед допросом тоже необходимо заполнить кучу бумаг. На небе не было ни единого облака, но солнце уже совсем не давало тепла.

— Знаешь, колючка, я не устаю удивляться твоей безголовости. — с этими словами мне на плечи легла теплая куртка Мэрка. Сразу стало значительно лучше и уютнее. — Где ты верхнюю одежду умудрилась потерять?

— Там же, где и оставляла, — недоуменно пожала я плечами, шагая рядом с ним по узкой дорожке и разглядывая совсем голые деревья. — Дома.

— И почему тогда ты без куртки в отделение приехала? — продолжил допытываться подполковник, тоже не глядя на меня.

— Потому что из больницы не домой поехала. — отрезала я. Все же, Мэрк следователь неплохой, поэтому следующему вопросу заданному абсолютно безразличным тоном я не удивилась:

— Этот блондинчик? — я мельком глянула на его недовольное лицо. Губы сжаты, глаза прищуренные… Меня его дурацкие попытки приревновать мою светлость хоть к кому нибудь безумно раздражали…

— Мэрк, мы, кажется, уже обсуждали эту тему. Ты не лезешь в мою личную жизнь, я терплю твое присутствие и вмешательство в мои расследования, идет? — все же, надо идти на компромисс, иначе мы точно не сработаемся.

— Айра, ты ведь понимаешь, что твой перевод на Землю дело решенное?

— Кем это решенное? — я прищурилась, недовольно продолжая разглядывать кучи ярких листьев.

— Какая разница кем. Я просто не хочу, чтобы ты питала какие-нибудь ложные надежды по поводу своего пребывания здесь.

— Значит так, я сказала это полковнику и твоему другу, могу повторить персонально для тебя. Я. Не. Вернусь. На. Землю. — практически по слогам прошипела я, упрямо поджав губы.

— Хорошо, почему ты не вернешься? — бросил на меня мрачный взгляд мужчина и снова уделил внимание окружающему пейзажу.

— Первое, я не желаю терпеть оскорбления от коллег, которые после моего перевода, уж поверь, никакого уважения ко мне не питают. Второе. Мне значительно больше нравится работать на Кернии, я тут уже прекрасно обжилась. И третье, работать, как я понимаю, под твоим руководством я тоже не хочу. Сейчас я делаю исключение ради информации, которой ты обладаешь, но не делишься.

— Да неужели ты слухов боишься? — язвительно поинтересовался подполковник.

— Не неси чушь, Мэрк. — раздраженно повела я плечами. — Мою репутацию больше уже не испортить, ты бы о своей подумал, как я понимаю, дядя готовит тебе пост большого начальника. Вот и занимайся делом, а не отвлекайся на ерунду.

— Упрямая дура. — едва слышно процедил мужчина.

— Самовлюбленный болван. — в тон ему ответила я, но потом решила все таки еще раз попробовать пойти на мировую. — Мэрк, по хорошему прошу: брось эту затею. Если понадобиться, я уволюсь, но на Землю не вернусь.

Мои слова проигнорировали, у что ж, не хочешь по хорошему, будет по плохому. Старый добрый компромат, причем и на подполковника и на родственника его. Я не его собственность, чтоб исполнять малейшую прихоть!

Блок временного заключения находился в ведомстве нашего отделения, но это абсолютно не значит, что отношения у полицейских и работников блока всегда были гладкие. Начальником блока являлся капитан Седин. Не скажу, что со своими обязанностями справлялся он плохо, но договориться с ним могло всего несколько человек, среди которых меня не было, ибо Седин искренне и неприменимо верил в сентенцию примерно следующего содержания: «Бабам в полиции делать нечего». Таким монологом при знакомстве он меня и попотчевал. Что ж, его дело, как к кому относится, но я искренне верила, что на качестве рабочего сотрудничества это не отразится. Как выяснилось, зря. Именно я тратила наибольшее количество времени на заполнение разнообразных форм, расписок и записей в журнале. Любая помарка в заполненном мной документе вызывала у Седина брезгливую гримасу, а затем требование переоформить. Поэтому, у меня появилась привычка заполнять все необходимые бумаги в количестве двадцати экземпляров заранее в конце недели. Допросы я старалась проводить сразу после задержания, а если уж мой последственный попадал в загребущие руки капитана, то на допрос посылала Кэса, у которого с Сединым взаимоотношения были вполне хорошие. Такой что, с капитаном мы виделись редко, но встречи эти были запоминающиеся. Сейчас я уже морально готовилась к очередному представлению.

Именно поэтому в здание блока я входила с едва заметной недовольной гримасой. Встречать меня капитан всегда выходил собственной персоной.

— Здравия желаю, товарищ капитан. — процедила я.