Марьяна Сурикова - Не зная пощады

Вдруг с потолка посыпались осколки камня.

— Арика, стой! Мы здесь в ловушке. Плита сейчас упадет!

Сестра опустила ладони.

— Может, это все?

— Не знаю.

Наверху воцарилась тишина.

— Как они узнали, Арика, как?! — удивилась Вела.

— Не могу ответить на этот вопрос, — отчетливо произнесла колдунья.

— Кто знает о твоем убежище?

— Никто. Я сказала о нем только тебе и Алире.

— Арика, ни я, ни Алира не могли открыть инквизиторам твоего местонахождения. Не ври нам, кто еще знал?

— Реналь, — прошептала сестра.

— Предатель! Мерзкий предатель! Он предал тебя, Арика!

— Он не мог, — проговорила побледневшая ведьма, — не мог!

Губы ее вдруг задрожали, в глазах появились слезы. Потом сестра резко обернулась и, сорвав с шеи медальон, повесила его мне на грудь со словами: Теперь он твой, Алира. Я ничего не успела возразить и даже рукой шевельнуть, чтобы вернуть ей амулет, как в проход почти бесшумно проскочили еще две фигуры в темно-серых плащах. Сестра обернулась, стремительно вскидывая руки, но в воздухе мелькнула серебристая сеть и на моих глазах Арика беззвучно упала на пол. Вела успела увернуться от сети, но ее настиг тонкий серебряный кинжал, воткнувшийся ведьме прямо в сердце. В комнату, заваленную грудой тел, протиснулся еще один инквизитор и произнес:

— Хватайте ведьму!

Один из ловцов кинулся к потерявшей сознание Арике, наклонился над телом сестры.

В этот момент я очнулась от шока и прыгнула к нему на спину, сжала ладони вокруг крепкой мужской шеи.

Мужчина закружился волчком, крича напарникам:

— Снимите с меня эту дикую кошку!

Две пары рук схватили меня, пытаясь оторвать от добычи. Я вцепилась мертвой хваткой, словно бешеная собака, стремясь любой ценой спасти сестру. Инквизитор, чью шею я сжимала ладонями, стал задыхаться, и в этот миг что-то тяжелое опустилось мне на макушку, отправив в беспросветную темноту.

Я очнулась в просторном помещении, напоминавшем пыточную в каком-нибудь инквизиторском подвале. Руки были прикованы над головой, ноги скованы тяжелой цепью. У противоположной стены рядом с входной дверью стоял большой стол, за которым сидел человек в обычной одежде горожанина.

— Очнулась? — произнес мужчина, кинув на меня взгляд.

Я мучительно сглотнула, так как любое движение причиняло сильную боль.

— Ну давай, рассказывай, кто такая будешь. Сразу видно, что не ведьма. Почему тогда очутилась среди заговорщиц?

Я молчала. В это время дверь отворилась, впуская еще одного мужчину, помоложе. Этот вновь прибывший уверенно приблизился к столу, уселся на стул.

— Ну что там, Тер?

— Вильдана вызвали. Есть подозрение, что пойманная колдунья — одна из шести. Уж больно сильная, гадина. Пока ее ловили, двоих на месте убила, а троих сознания лишила, до сих пор в себя не пришли.

— Кто ее сдал-то?

— А ты поди догадайся! Имени своего он не называл. Мне так кажется, полюбовник ее, больно много о ней знал.

— Интересно, какой ему в том прок?

— Кто ж его разберет? Вообще, жалко ведьму. Видел бы ты ее. Красивая, глаз не отвести! Только меня к ней даже не подпустили. Этот старикашка-начальник сразу меня прогнал и за Вильданом гонцов послал. С нее даже сеть не снимали — боятся, что очнется. Что будут с ней делать?

— Нашел кого жалеть, дурак! Если это та из шести, то представь, скольких людей она загубила. Такую сразу кончать надо, пока в себя не пришла. Надо ждать Вильдана. Без инквизиторского меча не справиться.

— Он сам ее заколет?

— Дурак ты, Тер, что ли? Он не убивает бесчувственных ведьм, только в бою их побеждает, а с остальными разбираются другие, вроде нашего начальника.

Человек по имени Тер задумчиво покачался на стуле, потом перевел взгляд на меня.

— А это кто такая?

— Не знаю. Вроде человек, но поймали ее вместе с предательницами. Она на Рика бросилась, когда тот пытался ведьму поднять. Вцепилась в него словно тигрица.

— Я слышал, эти ведьмы за своих горой стоят. Непонятно только, зачем они к себе еще и молодых девчонок приманивают?

— А что тебе непонятно? Непроявленная она, других они не держат.

— Раз непроявленная, тогда ее в замок надо.

— Ты хоть иногда думаешь, что говоришь? Какой замок? Она уже к восставшим присоединилась. Теперь только казнить.

— И эту казнить?

— Угу.

— Вы так скоро всех баб в стране перережете, кто тогда останется?

— Обычные бабы и останутся, мало тебе что ли? Или на ведьме жениться надумал?

— Да упаси меня инквизиторский меч! Чего на них жениться? Ночку бы провел. В этом деле им, говорят, равных нет.

— Молод ты еще, похоть до добра не доводит.

— Слушай, Седрик, не выйдешь ли на полчасика, пока я тут с этой малышкой побеседую. Ничего так.

— Идиот ты, иначе не скажешь! Да если она действительно непроявленная ведьма, то сам потом в петлю полезешь.

— С чего бы это?

— Да был тут один такой, прельстился невинной ведьмой. Ее потом казнили, а этому сластолюбцу так и не удалось от проклятия своего избавиться, повсюду она ему мерещилась, ночами спать не мог. Потом сам на себя руки наложил.

— Да ты чего?

— А того! Нельзя их трогать, лучше уж сразу убить.

— Тьфу ты, и тут неудача. Так ты ее убивать будешь?

— А кто еще? Клинок вот уже приготовил.

Я стояла у стены не дыша, не осознавая до конца, что все это они говорят про меня.

— Слушай, я пойду тогда, ладно?

— Иди уж, куда тебе.

— Ну давай, у тебя рука набита, только не мучай ее зря.

— Что я, изверг что ли. Все сделаю быстро, она даже не почувствует ничего.

Второй человек вышел, а инквизитор нагнулся и достал что-то из ящика стола. Развернув белую тряпку, вытащил из нее длинный серебряный кинжал, потом встал на ноги и приблизился ко мне. Я вжалась спиной в стену, с ужасом глядя на блестящее лезвие.

— Что толку теперь пугаться-то? — вопросил инквизитор. — Раньше думать надо было, когда с предательницами связалась. Теперь уж поздно, — и занес руку для удара.

Я зажмурилась, задержав дыхание и ощутив неумолимое приближение холодного клинка, а потом раздался крик.

Широко распахнув ресницы, увидела, как инквизитор отдернул руку, выронив оплавленный клинок на пол. Отступая назад и тряся обожженной конечностью, он кричал:

— Это еще что такое? Что за чары? Эй, ты слышишь? А ну отвечай!

Я молчала.

Мужчина отошел обратно к столу, смочил белую тряпку водой из графина и замотал ноющую ладонь.

— Молчи, молчи. Найдем того, с кем заговоришь.

Так в тишине мы провели с ним некоторое время, когда дверь снова отворилась, и зашел все тот же молодой человек.

— Эээ, чего это? Живая?

— Слушай, тут магия какая-то. Что Вильдан, ушел уже?

— Собирается.