Анна Туманова - Александра (СИ)

— Каких детей, Алексей Николаевич? Вы с ума сошли? Я не собираюсь рожать отпрысков этому чудовищу. Нет, уж… — девушка возмущенно посмотрела на Метельского.

— А, вот, тут ты ошибаешься, — улыбнулся Алекс, — тебе, все же, придется это сделать.

— Что, он каждый раз будет добиваться близости силой? — с презрением протянула Александра.

— Ему хватило и одного раза, — невозмутимо ответил мужчина, — ты уже беременна.

— Ха-ха, очень смешно, — горько усмехнулась девушка, — придумайте что-нибудь поубедительнее.

— Не веришь? — спокойно отреагировал Метельский. — Спроси у Нелидова. Он подтвердит.

В глазах Саши неверие сменилось потрясением и ужасом.

«Нет, такого просто не может быть! Ну, почему? Почему еще и это?! Я не хочу… Не хочу!»

Девушка застыла, не в силах поверить в то, что все сказанное — правда. Она беременна от монстра… Зашибись… Только этого и не хватало…

А Алекс продолжал уговаривать ее принять случившееся и постараться жить дальше.

— Саша, ты пойми, то, что произошло, это какое-то несчастливое стечение обстоятельств. Глеб очень долго искал свою пару. Все сроки давно вышли, и он отчаялся, а, приехав сюда, не понял, почему его так тянет к тебе. Он — оборотень, ты — человек, между вами никак не могло быть ничего общего, — Метельский ненадолго замолчал, взъерошив волосы, и продолжил: — в легендах есть упоминание о подобных парах, но, вживую, никто с таким не сталкивался. Оборский пытался бороться с собой, не обращать на тебя внимания, не понимая, почему ты так привлекаешь его. А потом, что-то произошло. Мы не знаем, что именно спровоцировало… то, что случилось… но, поверь, он ужасно раскаивается. Дай ему шанс все исправить.

Алекс пристально посмотрел на Сашу и накрыл ее руку своей, стараясь успокоить.

— Не трогайте меня, — дернулась девушка. Ее дыхание сбилось, и Александра согнулась, пытаясь отдышаться.

— Все, хорошо, я уже убираю руку. Вот, видишь? — осторожно отодвинулся от нее мужчина.

Саша испуганно дрожала и судорожно глотала воздух. Паника накрыла девушку, стоило только Метельскому дотронуться до нее. Алексей, сам испугавшись такого эффекта, отстранился подальше. Да, пожалуй, переоценил он свои способности миротворца. Если она от него так шарахается, что уж говорить про альфу! Ему, и вовсе, ничего хорошего не светит…

— Саша, поверь, все не так уж страшно, — попытался успокоить ее мужчина.

— Куда уж страшнее — я беременна от монстра, — криво улыбнулась девушка.

— Ну, зачем ты так? Это же дети, они ни в чем не виноваты, — укоризненно посмотрел на нее Метельский.

— Сколько их? — напряженно спросила Александра.

— Двое, — мягко улыбнулся мужчина, — и они будут тебя любить, помни об этом.

Следующие две недели Саша пыталась осмыслить сказанное Метельским и поверить в свою беременность.

Ее здоровье, наконец-то улучшилось, она уже спокойно наступала на больную ногу, но покинуть комнату так и не решалась. Страх встречи с Оборским преследовал девушку и заставлял сидеть взаперти. Кресло, переставленное к окну, стало ее прибежищем. Мягко падающий снег за окном навевал умиротворение, но Александра не могла успокоиться и почувствовать себя в безопасности. Старые страхи преследовали ее, переплетаясь с новыми кошмарами, и ей было сложно выбраться из мешанины болезненных воспоминаний.

В худенькой, бледной девочке, сидящей у окна, с трудом можно было узнать прежнюю неутомимую Сашу. Измученный взгляд синих глаз настороженно следил за всеми, кто входил в комнату.

— Саша, поешь. Смотри, какая клубника!

— Я не хочу…

— Может быть, тебе чего-нибудь хочется? Ты только скажи…

— Нет, спасибо, мне ничего не нужно…

— Я принес папайю, попробуй, очень вкусно.

— Мне не хочется…

Подобные диалоги происходили регулярно. Девушка испытывала апатию и почти ничего не ела. Метельский полностью взвалил на себя общение с парой Оборского. Алекс выбивался из сил, пытаясь хоть чем-то заинтересовать Сашу, заставить ее прийти в себя, начать нормально питаться. То, что девушка мало ела, сильно беспокоило Алексея. Дети нуждались в полноценном питании, а Саша, словно нарочно, проявляла полное равнодушие к своей беременности.

Метельский ощущал себя, по меньшей мере, странно. Он, взрослый, матерый оборотень, изворачивался, как мог, чтобы заставить капризную человеческую девушку съесть хоть кусочек.

Специально выискивал деликатесы, приносил ей всевозможные лакомства и… уговаривал-уговаривал-уговаривал… Легче было проводить переговоры с главами соседних кланов, чем общаться с Александрой. Алексей проклинал Оборского, заварившего всю эту кашу, но не мог подвести своего альфу.

А сам виновник всего произошедшего тихо сходил с ума. Он часто перекидывался и пропадал в лесу, и раздающийся, вслед за этим, тоскливый вой раздирал душу всем обитателям усадьбы. Сутками оборотень не появлялся в особняке, предпочитая оставаться в зверином обличье.

Глеб больше не пытался поговорить с Сашей. Девушка боялась его, вся съеживаясь в присутствии мужчины. Она инстинктивно прикрывалась руками, пытаясь отгородиться от оборотня, и не поднимала на него глаз. Ее ненависть не утихла. Ее желание исчезнуть из этого дома никуда не делось.

Оборский ощущал запах страха, окутывающий Сашу, чувствовал ее неприязнь, и не проходящая, острая боль терзала его душу.

Отчаявшись, он перестал заходить в комнату Александры, хотя это и было мукой — не видеть свою пару.

Сидя одинокими ночами в спальне, Глеб вспоминал, как впервые увидел Сашу.

…Тот вечер, когда он, после долгого отсутствия, попал в свой загородный дом, навсегда врезался в его память.

Глеб подъехал по освещенной дороге к особняку и в недоумении уставился на окружающий ландшафт. Не было больше унылого газона. Кустарники, цветы, вьющийся плющ и дикий виноград заполнили территорию усадьбы. Аромат цветущих растений окутал Оборского, когда он вышел из машины, и что-то дрогнуло у мужчины в груди. Сладкое, утерянное чувство возвращения домой. Глеб встряхнул головой — надо же, какие бредовые мысли! Он давно забыл, что такое дом. За долгие годы существования, Оборский научился равнодушно менять места обитания, не привязываясь к ним. А тут… Нелепые ощущения…Усмехнувшись, он резко открыл входную дверь и вошел в дом. Сонная тишина окутывала особняк, и Глебу, отчего-то, не захотелось нарушать ее. Проведя двое суток за рулем, он испытывал зверское чувство голода, а потому, первым делом, прошел на кухню. Открыв дверцу холодильника, довольно оскалился — здесь было все, что нужно. Вероятно, Ал, все же, нашел домработницу, отвечающую всем его завышенным требованиям.