Эдриан Феникс - Взмах крыльев

Он фыркнул.

— Продолжай так думать.

Она снова улыбнулась.

Данте повел Хэзер из комнаты по коридору в студию. Как только он открыл дверь, Трей выбежал из веб-комнаты, очки покачивались в его руке. Он остановился напротив, источая запах адреналина.

Внезапно страх впился в Данте шипами, когда он взглянул на лицо Трея.

— Плохие новости, mon ami , — сказал Трей, его каджунский акцент был более выражен, чем у сестры. — Они нашли Джея в реке. С перерезанным горлом.

Ошеломленный, Данте прислонился к стене.

— Твою мать, — прошептал он.

— Это еще не все, — добавил Трей. Он колебался, смотря на Данте, мыслями коснувшись его ментальных щитов.

— Я в порядке, — сказал Данте.

Трей кивнул, но выглядел при этом печальным. Он сглотнул.

— Копы думают, что ты мог совершить оба убийства.

* * *

Хэзер отступила, когда темные глаза Данте сверкнули, и, развернувшись, он ударил кулаком в стену. Штукатурка осыпалась на пол крупными рваными кусками.

— Вы что взломали систему ПДНО [30] ПДНО — Полицейский департамент Нового Орлеана ? — спросила она Трея.

Он пожал плечами и кивнул.

— Oui .

Внезапно Симона, словно ее призвали, появилась рядом со своим братом и обеспокоено посмотрела на Данте. Над ними заскрипел и застонал потолок, а затем стало тихо. Хэзер услышала звук похожий на сильный взмах крыльев. Очень больших крыльев.

Она посмотрела на Данте. Тот стоял неподвижно, каждый мускул в теле был натянут, одной рукой он опирался на стену, а вторая все еще была в дыре, которую он пробил. Голова наклонена, черные волосы скрывали лицо, казалось, он вибрировал от ярости.

— Мне жаль по поводу Джея, — Хэзер коснулась его плеча. — У них ничего нет. Ты этого не делал. Они это знают. Вот, о чем я хотела с тобой поговорить.

Пыль от штукатурки осыпалась на пол, когда Данте вытащил кулак. Подняв голову и убрав волосы, он посмотрел на нее. В его взгляде смешались ярость и тоска. Мышцы напряглись под ее пальцами. Она взглянула ему в глаза, не в силах отвернуться, притянутая и захваченная водоворотом эмоций.

Он изучал ее, его темный блестящий взгляд был таким же теплым, как и потребность в ласке. Убрав руку, она посмотрела вниз, ее лицо пылало.

— Тогда поговори со мной, — сказал он.

Входная дверь открылась, затем коротко щелкнула. ДеНуар.

— Наедине, — ответила Хэзер, шагнув в комнату, в которую он вел ее. Данте последовал за ней, закрыв за собой дверь.

Хэзер осмотрела комнату — студию , поправила она себя. Несколько различных инструментов — синтезатор, микшер, усилители, компьютер и монитор — заполняли пространство. Черная гитара в углу. Полупустая бутылка французского абсента на компьютерном столе, окруженная наушниками, разбросанными бумагами и текстами песен.

Ее взгляд остановился на противоположной стене, где был нарисован краской из баллончика символ анархии цвета засохшей крови.

Изображение символа, выжженного на Дэниеле Спаррелле, вспыхнуло в голове Хэзер. Убийца — будь это СК или нет — пытался доказать, что они с Данте родственные души, разделяющие те же верования. Но вместо того чтобы рисовать символ на стенах, зданиях или полицейских машинах, убийца выгравировал его на живой плоти.

Убийца Джины дал пощечину Данте. Вызов. Посмотри, как далеко я готов зайти. Можешь меня превзойти? Не тонка ли кишка соответствовать этому символу? Если убийца чувствовал себя выше Данте, чувствовал, что у него все под контролем, значит, ему было вполне комфортно. Он думал, что достаточно силен, чтобы бросить Данте вызов и сделать его своей собственностью.

Но если он был мертв... то никаких угроз. Хэзер отвернулась от стены и посмотрела на часы. Четыре тридцать четыре утра. Убрав волосы с лица, она повернулась к Данте.

— Пару часов назад я узнала, что наш подозреваемый был убит в Пенсаколе, — сказала она. — Я не понимаю, но...

— Ты не думаешь, что это он. Не так ли?

— Я на полпути во Флориду, чтобы выяснить это.

Данте прошел мимо Хэзер, легко задев ее своим телом.

— Ты не знаешь, как он выглядит, — сказал он, взяв очки с компьютера, и потер их. — Так как ты...

— Я изучала его... работы ... в течение трех лет, — ответила она. — Я узнаю.

Данте подошел ближе.

— Это то, о чем ты мечтаешь?

Застигнутая врасплох, Хэзер отвернулась. Близко . Слишком близко . Подняв голову, она встретила темный взгляд.

— Что этот символ анархии для тебя значит?

Данте пожал плечами.

— Помимо того что посылает общество нахрен?

Хэзер покачала головой.

— Ты можешь делать больше, чем это.

Данте снял очки. Вокруг темной радужки его глаз появился красный ободок. Его взгляд, глубокий, ясный и до смерти серьезный, поймал ее взгляд.

— Хорошо. Ярость. Огненная буря. Правда.

— Правда?

— Да. Свобода — это результат гнева.

Хэзер уставилась на него, горло сжало. Это было сказано настоящим выжившим в системе государственных приютов. Сказано осознанно и с умом. И посеяло в ней семя сомнения.

Что могло породить такую ярость? Разжечь ее?

Данте надел очки снова.

— И что теперь?

Она вздохнула, пропустив волосы сквозь пальцы.

— Я хочу, чтобы ты избегал неприятностей, пока я не свяжусь с тобой.

Один угол рта Данте приподнялся в усмешке.

— Это станет моим приоритетом.

— Постарайся, — сказала Хэзер,— я хотела бы, чтобы ты продолжал дышать.

Ее взгляд переместился на знак анархии позади него. На один удар сердца он стал частью символа — черным кинжалом, пронзающим плоть, хаосом, окутанным тьмой и непредсказуемостью.

Убийца бы покинул Новый Орлеан только в случае, если бы Данте был мертв или близок к этому. Кто бы ни лежал в морге Пенсаколы, он — не ее преступник. Но она должна удостовериться. Коллинз ожидал ее в аэропорту, а ей еще нужно было заехать в отель.

— Пройдись со мной, — попросила Хэзер, поворачиваясь и открывая дверь студии.

Она чувствовала Данте позади себя в холле; его молчание нервировало, даже если он и шел по ковру босиком, то должен был издавать хоть какие-то звуки.

— Что если это не твой парень в Пенсаколе?

— Тогда я вернусь.

* * *

Хэзер открыла Subaru, затем скользнула внутрь. Запустив двигатель, она включила до упора стеклообогреватель и печку. Данте стоял напротив открытого окна с водительской стороны, босиком в холодный поздний февраль, очки находились на его голове.

«Ему должно быть холодно , — подумала Хэзер. — Я бы замерзла ».

— Я позвоню тебе, как узнаю что-нибудь,— сказала она.

Данте наклонился и протянул кусок бумаги. Хэзер взяла его и посмотрела — телефонные номера. Написанные с уклоном левши; один подписан как КЛУБ, другой — ДОМ. Она взглянула на него.