Эдриан Феникс - Взмах крыльев

Она протягивала каждое фото ДеНуару. Он долго изучал изображения, с напряженной челюстью, не говоря ни слова. Одна фотография привлекла ее внимание: смеющийся Данте, обнимающий улыбающуюся веснушчатую девочку с длинными рыжими волосами, ее лицо наполовину повернуто к нему. Данте было приблизительно двенадцать лет, возможно, тринадцать, девочке восемь или девять.

Ее звали Хлоя. И ты убил ее.

Хэзер уставилась на фото, на счастливое лицо Данте, единственное фото, где он смеется — старший брат и ангел-хранитель для другого ребенка, потерянного в системе детских домов и государственных программ. Протянув фотографию ДеНуару, она вставила диск в ноутбук. Когда высветилось меню, она прокрутила его вниз до сегмента, обозначенного «С И ХЛОЯ», и нажала на него. На мониторе появился снятый скрытой камерой материал:

В потертых джинсах и серой футболке, Данте сидит на полу, скрестив ноги, облокотившись на аккуратно заправленную кровать, внимание его сфокусировано на книге, лежащей на коленях. Хлоя сидит на постели в лавандовых вельветовых штанах и розовом свитере с Винни-Пухом, смотря на него, ее ноги в кроссовках лениво пинают каркас кровати. Плюшевая касатка зажата под рукой.

— Скажи это вслух, — говорит она, накручивая прядь волос на палец.

— Кум…фор… кумфор...та…бил…ный… кумфортабилный. Комфортабельный.

— Ты сделал это!

— Правда? — довольная улыбка освещает лицо Данте.

— Да, — подтверждает Хлоя. — Теперь закончи предложение.

— Кровать Пуха была комфортабельной и… теплой.

— Ты быстро учишься, — говорит Хлоя. — Держу пари, если бы ты не спал в течение всего дня и ходил в школу, ты бы получал только «О» — отлично.

Данте фыркает, потом снова смотрит на нее через плечо.

— Я бы получал только «Д» — двойки.

— За что? — вкрадчиво спрашивает Хлоя, собирая его волосы в хвост, и гладит по всей черной длине руками. — Что начинается на Д?

— Долбаная школа.

Она хихикает, закрывая рот рукой.

— Данте-ангел!

Размытое движение, и Данте уже стоит на полу и щекочет Хлою. Она с хохотом визжит, перекатываясь по кровати, ее кроссовки бьют по матрацу. Смеясь, он прикладывает руку к своему боку и пытается защитить ребра от ее ответных действий.

Он выдергивает плюшевую касатку из-под руки Хлои и водит игрушкой по воздуху мимо ее хватающих рук. Он останавливает ее у носа Хлои. Наклоняет вперед.

— Мммм-муа! — Большой небрежный поцелуй касатки.

— Можно я буду расчесывать твои волосы, пока ты практикуешься в написании алфавита? — спрашивает Хлоя.

— Конечно, — отвечает Данте, протягивая касатку обратно.

— Парень, неси свою задницу вниз, в подвал, немедленно, — мужской голос — строгий и глубокий — говорит из-за кадра. — Придут посетители, надо тебя пристегнуть. Тебе не нужно ничего из этого школьного дерьма для работы, что ты делаешь, petit . Пустая трата времени, — говоривший смеется прокуренным голосом и кашляет.

— Чтоб тебя, — говорит Данте. — Я буду через минуту.

Улыбка Хлои исчезает, она садится, снова крепко прижимая мягкую игрушку к розовому свитеру.

— Оставь его в покое, — говорит она хриплым голосом, смотря из-под бровей — дерзкая и бледная.

— Тише ты. Или я стукну тебя по башке.

Рука Данте сжимает колено Хлои. Она закрывает рот. Он смотрит на говорившего, все эмоции сходят с его лица, но огонь продолжает бушевать в темных глазах, огонь, который тот должен почувствовать, увидеть.

— Тебе понадобится что-то большее, чем наручники, чтобы удержать меня, если ты тронешь ее, — говорит Данте низким и ровным голосом.

Снова прокуренный смех.

— Какой энтузиазм, мальчик. Двигай своей задницей, или я пошлю эту маленькую сварливую мадмуазель вместо тебя…

Данте поворачивается и целует Хлою в лоб, убирает ее длинные волосы с лица.

— Спокойной ночи, принцесса. Увидимся завтра.

Озабоченное лицо Хлои.

— Данте-ангел…

Он качает головой.

— Тссс. Jesuisici. Не спускайся вниз. Не сегодня.

Она печально кивает. Данте шлет ей воздушный поцелуй и выходит из комнаты.

Запись закончилась. Хэзер замерла — сколько ему лет? Двенадцать? — потом заставила свои пальцы нажать на следующий файл.

Позже, когда глаза горели, она поняла, почему ДеНуар говорил, что прошлое Данте лучше не вспоминать. Она поняла, что это разобьет его сердце. И поняла, почему Стёрнс называл его монстром.

* * *

Подавившись кровью, Данте проснулся. Темнота. Шум двигателя. Боль скреблась по груди. Кровь наполнила рот. Повернувшись на бок, звеня при этом наручниками, он сплевывал кровь на пол до тех пор, пока не смог вдохнуть.

Голова кружилась, он слушал успокаивающий рокот мотора. Опустил взгляд. Рукоятка ножа торчала из груди.

— Мы въехали в Алабаму, — сообщил Элрой. — Хорошо себя чувствуешь?

Данте поймал затуманеный взгляд Элроя в зеркале заднего вида. Извращенец лыбился.

— Не обращай внимания на нож, — сказал он. — Не смог устоять. Каково это?

Данте закашлялся, сплюнул, затем сказал:

— Да пошел ты! Сними наручники, и я покажу тебе, — он дернул руки, гремя наручниками.

Элрой засмеялся:

— Это мой братишка Плохого Семени.

Данте снова задремал, пока тянулись мили дороги, не заснул, но впал в сумеречную зону забытья, созданную наркотиками и болью. Он открыл глаза, когда фургон замедлился, затем остановился.

Извращенец выключил двигатель и потянулся. Он скользнул между сидений, остановившись, чтобы закрыть занавеску между передней и задней частями фургона. Пробрался на ту часть, где был Данте. Схватив изношенный черный рюкзак, он открыл его и вытащил толстую папку с листками.

— Время тебе узнать о некоторых вещах. — Элрой упал на колени и наклонился к Данте. — Например, кто ты и что ты. — Схватив рукоять ножа, он выдернул лезвие из груди Данте.

Отказываясь дотронуться до уз с Люсьеном, Данте пытался вместо этого связаться с Воном и Симоной. Боль гудела в голове при каждой неудачной попытке получить ответ. Что бы Извращенец ни вкачал в его вены, оно заглушало разум чем-то похожим на толстый слой марли.

Элрой игрался с ножом, вращая им во все стороны. Влажное от крови лезвие блестело под светом закрытой лампочки. Сделав последний пасс ножом, он воткнул его в живот Данте.

Данте зажмурился. Боль украла голос. Еще один удар, и боль обожгла грудь, выпуская воздух. Он закашлял кровью.

— Время, чтобы ты узнал все о С, — пробормотал Элрой. — Открой глаза.

Пальцы затрепетали на веках Данте. Шепот звучал около губ. Он учуял кровь на пальцах Элроя — свою собственную. Открыл глаза и посмотрел в потное лицо Элроя. Ухмылка исчезла. Все еще держа второй нож в груди Данте, тот надавил на него. Наклонил и повернул.