Хлоя Нейл - Завеса

Оправдались наши худшие страхи.

— С чего вы это решили? — спросила я, от моего тихого голоса в помещении раздалось эхо.

— Потому что Завеса колеблется больше чем обычно, — сказала Дерби.

— Колеблется? — спросила я. — Что это значит?

Дерби достала из джинсов карманный ножичек, открыла одно из лезвий. Присев на корточки, она начертила линию на грязном полу.

— Это базовый уровень, — сказала она. — Вот так расходятся от Завесы обычные колебания энергии.

Она нарисовала ножичком волнистую черту, в воздух поднялась и осела пыль.

— Колебания Завесы явление обычное, — сказал Лиам. — Она граница, барьер, которая изменяется и движется.

— Верно, — произнесла Дерби. — Но колебание колебанию рознь.

Она посмотрела вверх.

— У нас недостаточно отслеживающих устройств, к которым мы привыкли. Но с помощью триангуляции мы определили, что сейчас картина выглядит так, — она нарисовала еще одну черту, которая была гораздо шире предыдущей. Ее изгибы казались больше и были менее последовательными.

— И чем они отличаются от других?

— Завеса открылась не ровно, — сказала Дерби. — Ее разорвали, а не разрезали. Закрывая ее, эти разрывы просто залатали. Семь Восприимчивых наложили код на разрыв, чтобы удержать его. Они воспользовались своей магией, чтобы создать магические ключи, которые не позволили бы другим открыть Завесу.

— Кто из Восприимчивых создал заклинание? — спросил Лиам.

— Мы не знаем, — ответил Бёрк. — Никто не знает, кроме этих самых Восприимчивых. Это была часть сделки — эти знания не должны были быть использованы во вред в будущем.

— Мы боимся, что Завеса колеблется сильнее обычного, потому что кому-то удалось снять несколько печатей, — сказал Малахи.

— Можете сказать сколько? — спросила я.

— Нет, — ответил Малахи. — Насколько мы знаем, Завесу впервые открывают подобным способом.

— Думаете, пропавшие Восприимчивые и колебания Завесы взаимосвязаны? — спросил Лиам.

Малахи кивнул.

— Да, но мы не знаем как.

— Сколько Восприимчивых пропало? — спросила я.

— Нам известно о двадцати, — ответил Бёрк.

Мы с Лиамом переглянулись.

— Что? — спросил Бёрк.

— С тех пор, как умерла моя сестра, — проговорил Лиам, — я отслеживал нападения духов в городе. За последние несколько месяцев их количество возросло вдвое.

— Сколько их было?

— Двадцать четыре, — ответил Лиам. Очень близко к двадцати. — Марла была одной из ваших пропавших Восприимчивых?

— Да, — ответила Дерби. — Она была моей подругой.

— Сколько она отсутствовала? — спросила я, осознав, что не подумала спросить об этом Миссис Салас.

— Тринадцать дней, — сказала Дерби. — Когда я последний раз видела ее, с ней все было хорошо.

Меня охватил страх. Марла превратилась в духа менее чем за две недели. Достаточно короткий срок, и получается, от этого тяжело защититься.

— Могли ли пропавшие Восприимчивые «исчезнуть», потому что стали духами? — спросила я. — Не знаю, как это возможно, — сказала я, имея в виду, что не понимала самого процесса. — Но числа совпадают.

Члены Дельты переглянулись.

— Не нравится мне эта теория, — проговорил Бёрк и посмотрел на Дерби. — Такое возможно?

Она сжала губы, задумавшись.

— Если лишить их возможности регулировать магию? Или как-то ее влить в них? Увеличить количество впитанной магии? Мне нужно обдумать возможные варианты, но как уже сказала Клэр, количество пропавших и духов кошмарно совпадает.

С другой стороны, если кто-то сделал это с Марлой намеренно, если это не ее вина, то у меня все еще остается шанс контролировать свою магию.

— Представим, что это возможно, — сказал Лиам. — Но зачем?

— Чтобы замести следы? — предположил Бёрк. — Ты хочешь открыть Завесу и допрашиваешь Восприимчивых, которые могли быть задействованы в ее закрытии, и вдруг оказывается, что они не причём. И тебе не хочется, чтобы они трепались о допросах, поэтому убираешь их. Если превратить Восприимчивого в духа, то он не сможет говорить.

— Не хочется сгущать краски, — сказал Лиам, — но почему бы их просто не убить?

— Пусть кому-то и не нравятся Восприимчивые и Пара, — сказал Малахи. — Но то, что они позволяют Восприимчивым стать духами или делают их духами и выпускают монстров на улицы — доказывает на сколько они опасны.

— А зачем открывать Завесу? — спросила я.

— Возможно, чтобы напасть, — ответил Малахи. — В этот раз первыми нанести удар.

Он имел в виду, развязать войну.

Меня посетила мысль.

— Восприимчивые, работавшие на КБЦ, могли контролировать свою магию?

Бёрк кивнул.

Я посмотрела на Лиама.

— Возможно, поэтому наши духи могут мыслить и общаться на другом, на более высоком уровне. Наверное, они все еще частично контролируют себя. Но кто мог поступить так хладнокровно?

— Мы не знаем, — сказал Бёрк. — Кто-то, кто хочет открыть Завесу, у кого есть доступ к файлам КБЦ, помогающим установить личности потенциальных Восприимчивых. Чтобы найти семь нужных, им нужно пробежаться по всему списку. Похоже, этим они и занимаются.

— Необязательно быть для этого человеком, — предположил Малахи. — Это могут быть лишившиеся дома Паранормальные. Они не хотят посеять тут хаос, а просто пытаются открыть дверь на Родину. И им плевать, кто пострадает в процессе.

— Это могут быть сектанты, — предположил Лиам. — Некоторые все еще считают, что спровоцируют Второе пришествие, открыв Завесу.

Малахи кивнул.

— Теорий куча. Но пока у нас нет улик, указывающих на тех, кто стоит за этим. Именно их нам и надо найти.

— Можете сказать, кто еще является возможной целью? — спросил Лиам и подошел ко мне, будто пытаясь защитить от возможной опасности. А я и не возражала.

— Похоже, — произнесла Дерби, — что они нацелились на всех Восприимчивых, работавших на КБЦ.

— Уверены, что Сдерживающие уже знают об этом? — спросила я. — О колебаниях Завесы? О Восприимчивых?

Я не могла поверить, что Сдерживающие, с которыми работал Гуннар, могли быть такими слепыми.

Бёрк покачал головой.

— Нам нужно быть осторожнее с имеющейся информацией, так мы и поступаем. Но мы придумали, как поделиться ею со Сдерживающими и двумя их подрядчиками СекьюриКрю и КомТак. Но они считают, что колебания ничего не значат. Никто не верит, что Завеса может открыться снова, что снова придется пережить войну. Легче сказать, что мы преувеличиваем риск.

Им нужна помощь. Я услышала все, что мне нужно было услышать.

— Я в деле, хочу помочь.

Все посмотрели на меня. Я почувствовала, как сзади напрягся Лиам, но смолчал. Теперь-то он знал, что это бесполезно. Безрассудно храбра, что уж поделать.

Последние несколько дней изменили мою жизнь и меня. И теперь почти невозможно снова просто продавать сухпайки в Квартале.