Карен Монинг - В огне

- Я презираю их готовность умереть. Люди приходят в Честер по собственной воле. Я даю им то, чего они хотят. И не несу ответственности за то, какие оxрененно бездушные у них желания, - он сжимает рукой мое плечо. - Не торопись. Определи сначала, есть ли другие принцессы в моем клубе. И если нет, тогда можешь подняться по лестнице.

Меня это бесит, но он прав, я слишком тороплюсь, не изучив как следует обстановку. Спеша уничтожить любого, кто мог бы приковать Бэрронса к кровати, я совершенно забыла о поиске других принцесс.

Я останавливаюсь и замираю. Ну, насколько могу замереть, учитывая вереницу Темныx, которые никогда не могут предугадать мои действия и постоянно врезаются в меня, обдавая клубами желтой пыли.

Я отталкиваю их и позволяю разврату и безумию вокруг нахлынуть на меня, принимая их. Открываю себя и ищу прекрасный и прохладный центр ши-видящей в моем сознании.

«Используй меня. Я лучше,» - мурлычет Синсар Дабх.

Я позволяю Эдгару По говорить за себя, отказываясь вступать с ней в полемику. Ведь она цепляется за любой мой ответ, даже самый безобидный, словно бывший парень-псих, который никак не может разорвать эмоциональную связь. Читая эти сложные строки, я не слышу Книгу, а значит нет риска машинально ответить ей, пока я сконцентрирована на происходящем вокруг.

Когда я только приехала в Дублин, меня тошнило от фейри. От присутствия некоторых сильнее, чем от других. Я чувствовала их своим нутром. В тот вечер, когда я зашла в прилегающую к «Книгам и Сувенирам Бэрронса» Темную Зону, последние несколько кварталов я практически ползла на коленях, так меня рвало.

Но повторяющееся воздействие уменьшает чувствительность. Правда с Бэрронсом этот закон не действует, он даже имеет противоположный эффект. Теперь иногда я убираю свою тщательно выстроенную блокаду против непрекращающегося шума и пытаюсь почувствовать фейри. Не отвлекаясь на тошноту, я обнаружила, что каждой касте присуща своя особая частота.

В этой громаде из хрома и стекла, известной как Честер, звучит тайная симфония, которую человеческий слух уловить не в силах. Это музыка фейри: гортанный, воинственный гул Носорогов; режущий слух звон крошечных, летающих, шаловливых, убивающих смехом фейри, обманчиво похожих на жизнерадостную Динь-Динь; зловещий звон охранника в красно-черной униформе, который когда-то служил Дэрроку; сладкозвучная песня Дрии-льи и ее нового супруга, который так похож на погибшего Вельвета, что мог быть его братом.

Я отстраняюсь от разнообразия мелодий каждого подклуба и настраиваюсь только на одну песню: совместное звучание Светлых и Темных.

Это неприятная, неблагозвучная мелодия. Действующая на нервы. Интересно, слышат ли они её сами, и если да, то становится ясно, почему Темные и Светлые Дворы пытаются уничтожить друг друга на протяжении целой вечности: они просто не могут вынести музыку друг друга. Люди и за меньшее убивали.

Если бы я могла слышать только Светлых, было бы прекрасно. Темные в одиночку тоже были бы хороши, правда это зловещая музыка. Но вместе они раздражают, противодействуют, вселяя и усиливая напряжение. Интересно, как долго протянут Темные и Светлые, прежде чем снова развяжут войну, во время которой уничтожат наш мир. Пока они одурманены бесконечной чередой удовольствий. Но я не на столько глупа, чтобы верить, что это продлится вечно.

Я определяю различные касты и быстро отбрасываю их. Здесь, по крайней мере, одна Темная Принцесса, и если я изолирую ее частоту, то могу отыскать и других.

Вероятно, вы думаете, что она такая могущественная и уникальная, что ее легко обнаружить.

Это не так.

Я стою там, цепляясь за звуки целых пять минут, и в итоге остаюсь ни с чем. Я начинаю беспокоиться, что она может спрятаться и от меня.

За моей спиной Риодан и моя армия Темных начинают волноваться.

- Мак, мы теряем время. Что ты делаешь.

- Я работаю. Тише.

Только что я обнаружила вспышку аномальной частоты наверху. Аномалия исчезает. А затем словно приближается.

- Чувствуешь что-нибудь, - вдруг говорит Риодан.

И она вновь исчезает.

- Мак, я чувствую... Черт, упустил.

Неужели у Риодана есть ещё и способности ши-видящиx? Невозможно. Я погружаюсь в себя, отстраняюсь от всего и всех, изолируюсь от происходящего вокруг, от собственных чувств, ухожу глубже, туда, где под слоями кожи и мышц скрывается первобытная суть ши-видящей, безликая, ничем не сдерживаемая, ничем не ограниченная.

И вот снова там, наверху этой лестницы, нечто темное, хаотичное и грохочущее, невероятно притягательное, бодрящее, возбуждающее - вариация «Марша Валькирий» Вагнера. Словно из ада. И на стероидах.

После того, как я запечатлела в памяти эту мелодию и настроила свой слух только на неё, я вновь стала плотью и кровью, открылась для окружающего мира.

Не удивительно, что мне было так сложно настроиться на принцессу.

Я не заглушала себя.

А ведь от меня исходит такой же тёмный марш.

Открыв глаза, я вижу, как Риодан сосредоточенно наблюдает за мной.

- Здесь только одна, - говорю я и начинаю пробираться сквозь толпу.

Пока мы поднимались по лестнице и шли по длинному стеклянному коридору, я нашла этому простое объяснение. Внутри меня полная копия Синсар Дабx. Я обладаю всей магией Темного Короля и всеми заклинаниями, которыми он создал свои бесчисленные касты. Скорее всего, я могу звучать, как любая из них. И просто никогда не обращала на это внимание, потому что мне не было нужды прислушиваться к себе.

И все же, когда я прикладываю ладонь справа от двери, ведущей в офис Риодана, меня посещает внезапное видение. Словно та, что находится внутри, поворачивает голову и говорит:

- Привет, сестренка, как дела?

С тех пор, как я попала в Дублин, я никогда не была уверена в том, кто я и что я. Понимаю, почему Бэрронс ненавидит ярлыки. Ведь познать себя мы можем лишь в противостоянии, когда решаем, за что сражаться и против кого. Остальное неважно.

- Погоди минутку.

Я оборачиваюсь и не без иронии обнаруживаю, что даже мои темные жрецы покинули меня. Они толпятся, шумят, будто нервно споря, в нескольких метрах позади Риодана, который остановился посреди коридора, не давая Принцессе ни малейшего шанса превратить себя в бездумного секс-раба. Мысль об этом так увлекла меня, что я позабыла, что собиралась сказать. Я моногамная женщина. И не люблю делиться. Но образ этого мужчины в качестве бездумного секс-раба... Я трясу головой. «Это же Риодан,» - напоминаю я себе.

Тут к нему присоединяется Бэрронс и затмевает собой. Глаза сверкают, от него исходит тепло и энергия. Если я прильну ухом его груди, то услышу, как сильно и ровно бьется его сердце.

- Откуда ты знаешь, что там происходит, если не видишь, что внутри? - спрашиваю я Риодана. Двустороннее стекло снаружи затемнено, прозрачное оно только изнутри.