Карен Монинг - В огне

И, конечно же, он пытается извлечь выгоду из визита Принцессы и использовать его как предлог для того, чтобы провести следующие несколько месяцев в постели с нескончаемой вереницей женщин, единственная цель которых - заниматься сексом с ним 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

Я знаю, как выглядят при-йя, и он не один из них. И хоть частично магия Принцессы подействовала на него, но, очевидно, Девятку невозможно превратить в при-йя. Интересно, может они изначально слишком сексуальны. Возможно, энергия, излучаемая ими, нейтрализует ее сексуальность или частично гасит её эффект. Мне не следует выпускать Бэрронса из вида, пока я не пойму, как избавиться от Принцессы и ей подобных, если они есть. Может, она и не превратила Лора в постоянного раба, но и временное порабощение - это плохо. Глубоко, в своем центре ши-видящей, я настраиваю своего рода антенну, которая в любое время сможет уловить готический, темный марш.

Я иду к двери. Пусть Риодан сам освободит Лора. Я и близко не подойду к этому мужчине, пока он голый. Однажды он сказал мне, что предпочитает «ударить женщину дубиной по голове», потому что лучше потратить силы на трах, чем на ухаживания. И я ему верю. Хотя не вижу тут дубин, в офисе полно других тяжелых объектов.

- Ну, Мак, - говорит он огорченно: - неужели тебе так сложно позволить им думать, что я при-йя? Чем я тебе не угодил? Это был тяжелый вечер. Сучка вынудила меня назвать её «госпожой». Мне нужен старый добрый трах, чтобы унять мою боль. Сексуальное «Да, господин» может помочь, если его повторить раз двести. Что в этом плохого?

Я поднимаю ладонь, готовясь прижать её к стене.

- Серьезно, детка, я обещаю через пару недель мне станет лучше. Я не стану затягивать. Я могу сорвать джек-пот. Только скажи, чего ты хочешь. Что угодно. Ну, не все, что угодно, конечно. Но думаю, мы сможем договориться.

Я улыбаюсь и отвожу руку от панели.

Через пять минут я, качая головой, открываю дверь. На глаза наворачиваются слезы.

- Мы не успели вовремя, - сообщаю я Риодану. - Она ушла, но я опоздала. Она успела превратить его в при-йя. Пришлите всех блондинок, которых сможете найти, и дайте им уединиться. Побыстрее. И если бы я была на вашем месте, то близко бы к нему не подходила. Это не красиво. Вы не захотите запомнить его таким.

- Она может превратить нас в при-йя.

- Боюсь, что так.

Я решительно направляюсь к Бэрронсу. В конце концов, я получила сегодня то, чего хотела. Услуга от одного из Девятки ценится на вес волшебной пыли. А сейчас я собираюсь пойти и заняться сексом с Бэрронсом, и, судя по его взгляду, эта ночь будет горячей и очень длинной.

- Вы не туда идете, - говорит Риодан нам в спину.

Я оглядываюсь через плечо.

- Что ты имеешь в виду? Мы собираемся вернуться в книжный магазин. Я сделала, что ты просил. Избавилась от нее.

- Ты только что сказала, что она может сделать из нас при-йя, и наши заклятия не мешают ей просеиваться внутри клуба. Ты останешься в этом здании, охраняя нас от всех Принцесс, пока мы не разрешим ситуацию. Вот там ты найдешь достаточно подходящих комнат, - он указывает в противоположную сторону. - Возможно, в следующий раз, ты сделаешь то, что должна, и убьешь ее.

Моя решимость исчезает.

- Ты не просил убивать ее.

- Это было очевидно.

- Нет, не было, - раздраженно отвечаю я. - Я сверялась с твоей книгой «Переговоры с Принцами». Ты же отправил всех остальных в Фэйри. Здесь некого защищать.

- Я все еще здесь.

Я смотрю на Бэрронса. Он остановился и пристально смотрит на меня, прищурившись и скрестив на груди руки. Он выглядит так, словно хотел что-то сказать, но передумал.

- Мог бы и заступиться за меня, - ворчу я. - Скажи ему, что мы возвращаемся в магазин, и точка.

На его губах - легкая улыбка.

- Вряд ли будет справедливо, если вы будете «защищать» только меня.

То, как он выделил слово «защищать», выдает его. Не знаю как, но он понял, что я солгала. И это его забавляет. Он собирается молча наблюдать за тем, как я увязну в паутине, в которую сама же влипла.

Кажется, он действительно сыт по горло моей «идиотской пассивностью».

Как и я.

Но как выяснилось сегодня, она гораздо лучше идиотской активности.

Взаперти в Честере без возможности избавиться от своих отвратительных сталкеров, мне не избежать конфронтаций с Риоданом, и, боюсь, в окружении монстров, будучи одержима монстром, я ещё и не такого натворю.

Джада

Она должна убить.

Она видит цель и не остановится перед препятствиями.

Когда закрывается одна возможность, открывается иная.

В том направлении, в котором она движется, есть двое из её списка. С ними она разберется по-другому, проявив милосердие, которого они не заслуживают. И хотя их преступления многочисленны, в отличие от Темной, которая была изначально её целью сегодня, они люди. Людей она уничтожает быстро.

Убийство не приносит ей удовольствия. Её удовлетворяют оплаченные долги и восторжествовавшая справедливость. Поэтому есть те, кого она будет защищать любой ценой.

Повернув за угол, она попадает на слабо освещенную улицу, поднимает взгляд на разбитый фонарь, потом опускает его на мостовую, по которой стелется легкий туман, и поднимает его снова.

Она останавливается, чтобы изучить открывшуюся сцену: кровь Темной капает с зазубренных краев стеклянного плафона; обездвиженные части плоти фейри собраны в кучу; на небольшой груде человеческих останков лежат увядшие цветы; посреди всего этого беспорядка следы из крови и липкой зеленой жидкости, по которым можно вычислить движения.

Она подходит ближе. Кто-то положил удостоверение личности мужчины поверх цветов, чтобы нашедший смог его идентифицировать, давая близким возможность попрощаться и не мучиться в неведении о том, вернется ли домой их муж и отец.

Если бы не цветы, она бы подумала, что это сделали ради мести, а не сострадания.

Милосердный прохожий, пришедший после убийцы?

Она закрывает глаза, анализируя, оценивая, сопоставляя увиденное с теми фактами о людях и монстрах, которые стали ей известны за годы сражений. Методично, используя логику, она воспроизводит события, произошедшие на этой улице.

Она исключает вероятность причастности двух действующих лиц. Это дело рук одного.

Кто-то убил фейри и по неосторожности ещё и человека.

Кто-то убил ее фейри.

Если бы она могла чувствовать, её эмоции бы сменялись бы от ошеломления до ярости.

Но она остается безмятежной.

Кто-то другой восстановил справедливость.

И она хочет знать, кто.

Она подходит ближе к груде плоти Темной, замечая пальцы присоски и серую кожу.