Анна Стриковская - Практикум для теоретика (СИ)

Муж мой сидел рядом молча, сжав кулаки и стиснув зубы. Ему было еще хуже, чем мне. Он, в отличие от всего лишь сомневающейся меня, был абсолютно уверен, что ничего хорошего эта встреча нам не несет.

Карета подъехала не к парадному, а к заднему крыльцу. Правда, не тому, через которое в свое время мы с Рихардом пробирались во дворец. То было со стороны кухни, а это — с противоположной. Я предположила, что оно для тайных агентов Грегорича, и, кажется, была недалека от истины. Нас встретили два стражника в штатском, проводили в небольшую гостиную и велели дожидаться: за нами придут.

Комната была похожа на нечто среднее между малой гостиной и будуаром. От ее убранства за лигу отдавало дамой. Обитые цветастым гобеленом пуфики и диванчики в качестве мебели, вазочки и фарфоровые фигурки на всех горизонтальных плоскостях, светильники в виде букетов, золотисто — розовые тона… При этом на всем убранстве лежала пыль, сметенная только в одном углу. Похоже, когда‑то эта комната относилась к покоям королевы и сейчас не использовалась.

Мы с Конрадом огляделись в поисках, где бы удобнее угнездиться. Очевидно, что прямо сейчас нас не позовут. Сначала король и его спутники должны устроиться в отведенных им покоях, затем, возможно, переговорить с Гораном, а тогда уже наступит наша очередь. Поэтому мы выбрали удобный мягкий диван в углу.

Я за день выспалась, так что бодрствование давалось мне легко, а вот Конрад, который не спал как следует уже сутки, еле сидел. Поначалу он даже расслабиться не мог. Устроился на самом кончике сиденья, до предела выпрямив спину, руки сжал в замок и стал таращиться прямо перед собой, шепнув мне предварительно, что разговоры вслух лучше оставить на потом.

Ну ясно, здесь везде подслушивающие амулеты.

Я не стала напрягаться, залезла на диван поглубже и постаралась если не успокоить, то хотя бы привести Кона в более адекватное состояние. Обняла его сзади, положила подбородок ему на плечо и стала поглаживать, как кота. Сначала он сжался, но затем дело пошло на лад. Напряженные мышцы расслабились, руки разжались… Он сел поудобнее, откинулся на спинку дивана и произнес:

— Гладь, меня, гладь, девочка моя. Сейчас мне это нужно как никогда.

А то я не знаю.

Пришлось сменить позу и сесть по — другому. Я с ногами забралась на диван и прилегла Конраду на колени, не переставая поглаживать везде, куда руки доставали. Через полчаса он сидя спал без задних ног. Я в душе благодарила неизвестных создателей дивана, сделавших ему удобную спинку и подлокотники.

Затем и я задремала. Проснулась когда в окно через щель в шторе пробились лучи солнца. Одновременно с этим приоткрылась дверь и в ней показался человек в ливрее. Он увидел, что я не сплю и поманил меня рукой.

Не желая будить крепко спящего мужа, я жестами потребовала подтверждения: меня ли одну зовут. Лакей закивал так усердно, что сомнений не осталось. Я тихонько поднялась, залезла в сброшенные туфли, проходя мимо зеркала, поправила сбившиеся на одну сторону волосы и вышла. Конрад заерзал, устраиваясь поудобнее, но не проснулся

Идти далеко не пришлось, место, где меня ждали, находилось практически напротив, всего пара дверей в сторону по коридору. Здесь стиль был сугубо мужской: темное дерево, строгая синяя обивки и стальной шелк на стенах. Сначала я попала в небольшую гостиную, подобную той, где проторчала всю ночь, а затем лакей, доложившись, практически втолкнул меня в кабинет.

За столом сидел король Губерт Пятнадцатый. Один.

Я неловко изобразила придворный реверанс и криво улыбнулась.

Он, не вставая, указал мне на стул, стоявший у стола боком. Я так сажаю студентов, которых вызвала для выволочки. Но выбора не было, пришлось сесть. Вот сейчас я узнаю, какое действие оказало пресловутое письмо и не было ли оно самой большой ошибкой в моей жизни.

Начинать разговор с королем по своей воле нельзя, так что пришлось с улыбкой сидеть, закрыв рот и ждать, когда он соблаговолит задать вопрос.

Несколько минут прошло в молчании: король разглядывал меня в упор, я изучала его внешность исподтишка, бросая косые взгляды из‑под ресниц.

В свете утра он уже не казался братом — близнецом Конрада хотя бы потому, что выглядел гораздо старше. Если на вид Кону было чуть за тридцать, то королю Губерту — хорошо за пятьдесят. Более резкие складки у рта, морщины там, где у моего мужа гладкая кожа, седина в волосах… Во всем остальном просто потрясающее сходство.

Постаралась вспомнить все, что мне о нем известно. Если он и старше Конрада, то ненамного: на пару — тройку лет. Кажется, Губерт тоже не обделен магическим даром, так почему такая разница? Но спрашивать его об этом было бы просто неприлично, пусть потом Кон объяснит.

А еще они очень отличаются друг от друга по ощущениям. Конрада я никогда не боялась, хотя все мне твердили, что он очень страшный, а вот присутствие короля Губерта вызывало чувство… не страха, но общей неловкости. Как будто я оказалась не в то время не в том месте и все меня за это осуждают.

Теперь мне их не спутать даже в темноте.

Когда я наконец нагляделась и нашла все отличия, какие смогла, король соблаговолил открыть рот:

— Так вот ты какая, Марта. Я представлял тебя иначе. Красивее, что ли, и не такую стриженую. Скажи, ты писала это?..

Он протянул мне мое собственное письмо.

— Да, Ваше Величество.

— Ты прямо издали его узнаешь? Не хочешь рассмотреть поближе?

Я отрицательно покачала головой. Зачем? Я свой почерк за лигу вижу, да и бумага знакомая. К тому же я хорошо помню все, что там написала.

Король откинулся на спинку кресла и довольно фыркнул:

— Смелая девочка. Ты рискнула выдвинуть серьезные обвинения против серьезных людей, это ты понимаешь?

— Вполне, Ваше Величество.

— Как же ты решилась? Ведь я мог бы не поверить тебе и тогда твоя жизнь не стоила и медного гаста.

Я усмехнулась. Можно подумать, Эберхард собирался оставить меня в живых.

— Она и так его не стоила, Ваше Величество. Меня неоднократно пытались убить, так что бояться больше, чем я боялась, просто некуда. Вот я и подумала, что только лицо, заинтересованное в разоблачении заговора, может мне помочь. А кто более заинтересован, если не тот, против кого заговор направлен?

— То есть я?

— Совершенно верно, Ваше Величество.

— А твой возлюбленный…

Я же писала ему о том, что замужем за Конрадом. Он что, проверяет, помню ли я свое письмо?

— Мой супруг, Ваше Величество.

— Ах, да. Вы с ним успели соединиться в храме…

Еще одна проверка.

— Не совсем так, Ваше Величество. Мы прошли принятый у магов обряд разделения жизни.

Намекнула, что наш брак невозможно отменить. Мне показалось, или в глазах у короля блеснул огонек?