Элизабет Ричардс - Феникс

— Ты же знаешь маму, она живучая, — говорит Натали. — С ней все будет в порядке. Просто... — её последние слова застряли в горле. Глаза наполнились слезами.

Я бросаю взгляд на отца. Он понимающе кивает.

— Возможно, уже время расходиться на ночь, — говорит отец.

Майкл и Самрина забирают Полли к себе домой на Шлаковую улицу, а Натали идет ко мне в увитую плющом Церковь. Отец любезно остается на барже с Роуч и Жуком, чтобы дать нам немного времени побыть наедине.

Мы поднимаемся по спиральной лестнице, ведущей в мою спальню в колокольне церкви. Лунный свет меркнет, попадая на латунный колокол, висящий в центре шестиугольной комнаты. Натали опускается на кровать, пока я вожусь с деревянными ставнями арочных окон, пытаясь впустить немного прохладного ночного воздуха. Я замираю. Два охранника Стражей сидят на могильных камнях снаружи — должно быть, они следовали за нами. Они ловят мой взгляд, и один из них машет мне рукой, на его губах играет ухмылка. Я быстро закрываю окна ставнями и присоединяюсь к Натали в кровати. Я не говорю ей о стражниках, не желая тревожить её.

— С твоей мамой все будет в порядке, — говорю я.

Натали кивает, утирая слезы.

— Я только хочу, чтобы она связалась со мной.

— Это слишком опасно, — говорю я мягко.

— Я знаю, но до сих пор так больно оттого, что Полли и я не были частью её плана, — вздыхает она, играя обручальным кольцом. — Извини. Это должен был быть особенный вечер, а я все порчу.

Я приподнимаю её лицо.

— В горе и в радости, помнишь?

Она улыбается:

— Я так люблю тебя, Эш. Я прямо не знаю, что бы без тебя делала.

Сердце кровью обливается, как подумаю о завтрашнем дне. Как же мне поступить? Правильно было бы сказать «нет» на завтрашнем голосовании, но тогда я лишусь Натали. Я просто не могу этого допустить. Так что же мне делать? С этими стражами снаружи сбежать мы не сможем, значит, возможности спрятать Натали или вывезти ночью из города так, чтобы они не узнали, у меня нет. К тому же, я сомневаюсь, что это единственные охранники, наблюдающие за нами — Пуриан Роуз дал это ясно понять. Мужчины снаружи церкви — предупреждение: он за нами наблюдает. Все, что я могу — это держать её поближе к себе.

Натали мне застенчиво улыбается:

— Ну, так что... мы совсем одни.

Я улыбаюсь:

— Ага.

— И здесь никого нет, кто мог бы нас побеспокоить.

— Неа.

Она выжидающе смотрит на меня и все мысли о завтрашнем дне исчезают из моей головы. Есть только она и я, прямо сейчас. Я обхватываю ладонями её лицо и нежно целую. Эхо её сердцебиения раздается в моей груди, беспокойное и взволнованное, как и моё.

Мы ложимся, и её белокурые локоны струятся по подушке. Ожидание повисает в воздухе. Наконец-то момент настал. Мои глаза скользят по её лицу, телу, в моих глазах как будто появляется свечение по краям. Это Взор. Это сила, которую Дарклинги используют для того, чтобы пометить свою жертву, чтобы предупредить других Дарклингов. Я окутал её этой захватывающей темнотой, говоря ей лишь одну вещь: ты принадлежишь мне.

Мои пальцы скользят по её раскрасневшимся щекам и губам, спускаются по шее, остановившись на золотом кулоне поверх её фиолетового платья — корсета. Шелковая ленточка крест-накрест поддерживает лиф её платья, завязанная сверху простым бантом. Я игриво тяну за ленту, и лиф открывает взору её кремовую, слегка розоватую кожу под ним, с одним-единственным шрамом от пересадки сердца, которое она перенесла в детстве. Пожар полыхает в моих венах, и я напряженно выдыхаю, едва в состоянии контролировать свою жажду.

Натали пристально смотрит на меня, прекрасно зная, что из-за этих сверкающих голубых глаз у меня замирает сердце. Наконец она запускает свои пальцы в мои волосы и притягивает меня к себе. Поцелуй, как молния, посылает волны электричества прямо мне в сердце. Ба-бум, ба-бум! Я даже не замечаю, когда она расстегивает мне рубашку. От той утренней нерешительности не осталось и следа. Её пальцы ласкают мою спину, руки, грудь, спускаются по моему животу к пряжке ремня. Я чувствую, что яд заполняет полости у меня во рту.

Она приоткрывает рот, делая наш поцелуй глубже, и я издаю тихий стон. Мои руки скользят вверх по её ногам, приподнимая одновременно её тюлевую юбку. Я наваливаюсь на неё сверху и пытаюсь сдержаться, всего на мгновение, и погружаю в неё свои клыки. Я хочу насладиться этим прекрасным мгновением, ведь завтра все изменится. Она уже не посмотрит на меня так снова, со всей чистотой любви, доверия, желания. Так или иначе, завтра откроется, что я за человек на самом деле. Предатель.

— Я люблю тебя, — говорю я хриплым голосом.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она. — Всем сердцем.

Я целую её, не в силах ждать ни секунды дольше. Она задыхается, затем вдыхает, и это в точности как я помню. Счастье.

* * *

Лучи солнца просачиваются через деревянные ставни в окна напротив, заставляя меня проснуться. Я провожу обессиленной рукой по лицу, пытаясь вернуть себя к реальности. Моя рука свешивается с кровати, и пальцы цепляются за кружевной материал разорванного платья Натали. Усмехаюсь. Придется купить ей новое.

Матрас слегка проседает, когда Натали поворачивается ко мне лицом, вокруг её тела обмотана простынь. Спутанные белокурые локоны обрамляют ее раскрасневшееся лицо, голубые глаза искрятся тем же оттенком, что и обручальное кольцо на её пальце.

Я заправляю локон ей за ухо.

— Прошедшая ночь была... ух!

Она застенчиво прикусывает губу.

— Ты голодна? — спрашиваю я.

— Умираю с голоду, — отвечает она. — Кстати, который сейчас час?

Я проверяю часы на своей тумбочке и поспешно вылетаю из кровати, запаниковав.

— Скорей одевайся — мы опаздываем!

Двадцать минут спустя мы проталкиваемся через толпу на городской площади, где на сегодня организован один из избирательных участков для голосования. Поверить не могу, что мы опаздываем. Из всех дней проспать именно сегодня! Я оглядываюсь через плечо. Два Стража следуют за нами, соблюдая короткую дистанцию, через плечо у них перекинуто оружие. Они следовали за нами от самой церкви. Натали тоже бросает на них взгляд, нахмурившись.

— Они не очень-то искусны, — шепчет она. — Если это попытка запугать нас, то это не сработает.

Уже работает.

Я крепче сжимаю её руку, мой мозг ищет пути, чтобы защитить её, если до этого дойдет. Я все еще не решил, за что именно я проголосую. Мои стражники разорвут её на кусочки... Я снова оглядываюсь через плечо. Вероятно, я смогу справиться с этими двумя, но не с сотней других, патрулирующих городскую площадь. Что же мне делать? У меня совершенно не остается времени на то, чтобы принять решение.

— Феникс!

Три парнишки, которых я видел играющими на улице днем раньше идут со своей мамой, Салли. Она выглядит обеспокоенной и суетливой. «Маленький Феникс» тянет меня за рукав пиджака. Я одет в свой наряд Феникса сегодня — пиджак Фронта Легиона «Освобождение», черные брюки и ботинки — как и просила Роуч, хотя я отказался от макияжа. Натали в таких же брюках и рубашке, поверх которой — кожаный пояс.