Элизабет Ричардс - Феникс

— Удачи тебе сегодня, — говорит Маленький Феникс.

У меня сводит желудок.

— Оставьте его в покое, мальчики, — говорит Салли, отводя их в сторонку. Она даже не попрощалась.

Все напряжены, но я этому не удивлен, ведь сегодня необычный день. На крышах окружающих нас зданий установлены гигантские экраны, ведущие прямую трансляцию голосования, проходящего в остальных мегаштатах Соединенных Штатах Стражей. Внизу каждого экрана график, показывающий предварительные результаты голосования на данный момент.

Голосование редко принимает такие масштабы. Обычно устраиваются анонимные голосования, но Пуриан Роуз настоял на этом способе, утверждая, что не хочет, чтобы «Люди за Единство» не смогли «используя различные ухищрения» подтасовать результаты. Возможно, это был один из его поводов. Я предполагаю, что другая причина кроется в том, что он хочет, чтобы вся страна увидела, как я голосую в пользу его закона о сегрегации.

Избирательный участок возвели рядом с тремя деревянными крестами, использовавшимися для казни предателей. Крест посередине все еще хранил на себе следы моих пыток и неудавшейся казни, акация, из которой сделан крест, почернела от сажи, камни мостовой навсегда впитали мою кровь. Я оглядываюсь вокруг.

Одним из преимуществ общественного голосования является то, что стражи Легиона могут наблюдать за ним с Пограничной Стены и докладывать о происходящем другим Дарклингам. Они не участвуют в голосовании, так же как и Бастеты или Люпины, так как технически они не являются гражданами Соединенных Штатов Стражей. Я единственный участвую в этом голосовании потому, что наполовину человек, и у меня есть карточка гражданина. Я могу только представить их: целые семьи ютятся вместе, ожидая оглашения своей судьбы, возлагающие на меня надежды. Доверяющие мне.

На стене также стоят Гаррик и Сигур. Золотая маска прикрывает лицо Сигура, покрытое шрамами, защищая его от опасного для него солнечного света. Это напоминает мне, как я впервые увидел его и Эвангелину, стоящими здесь, во время казни его племянницы. Эвангелина. Желание и печаль смешиваются во мне, когда я думаю о ней, девушке, которая должна была стать моей Кровной половинкой. Я ничего о ней не слышал с тех пор, как она покинула Блэк Сити в поисках других полукровок. Я даже не имею представления о том, жива ли она еще, хотя если кто и может сам о себе позаботиться, так это Эвангелина.

Мы наконец-то достигаем возвышения и находим выглядящую разъяренной Дей, ожидающую нас.

— Я собиралась идти за вами, — говорит она, — почему вы так поздно?

— Мы проспали, — говорит Натали.

— Вы бы хоть оправдание получше придумали, — говорит Дей, — Роуч жаждет вашей крови. Ожидалось, что вы будете встречать и приветствовать людей несколько часов назад.

— Я знаю, — говорю я. Роуч хотела, чтобы я помог «Людям за Единство» заручиться поддержкой большего количества людей в последние минуты перед выборами, до того, как начнется голосование в Блэк Сити.

— Где Полли? — спрашивает Натали, ища её взглядом.

— Она присматривает за ЭмДжеем. У него сильно болела спина, и он не мог выйти, — объясняет Дей. — К тому же, я не думаю, что она смогла бы выдержать такое столпотворение. У неё сегодня не лучший день...

Натали понимающе кивает.

— Вот ты где, братан! — говорит Жук, проталкивая себе путь в нашем направлении в сопровождении грозно выглядящей Роуч.

— Вам же было сказано быть здесь несколько часов назад, — говорит мне Роуч, — Как ты думаешь это выглядит, если Феникс даже не дал себе труда показать тут своё израненное лицо?

— Мне, правда, жаль, — говорю я.

Вскоре мы встретили моего отца, Самрину, Майкла и Эми. Джуно на помосте со Стюартом, снимают публичное голосование в Блэк Сити. Она выглядит как всегда — обтягивающие темные кожаные штаны и белая блуза с корсетом, с яркой черной подводкой, обрамляющей её бледно-голубые глаза, в то время как Стюарт так сильно не усердствовал, на нем вылинявший лоскутный фрак и коричневые замшевые брюки, каштановые волосы торчат в своем обычном стиле. Телевизионщики были размещены на всех избирательных участках по всему городу, но этому участку на городской площади уделено особое внимание из-за меня.

На вершине платформы пара больших стеклянных ящиков, каждый два ярда в высоту и ширину, с прорезью в центре ящиков, отделанной металлом, для того, чтобы люди помещали в них свои бюллетени. Во все бланки бюллетеней встроен чип, который содержит твой гражданский идентификационный номер, чтобы предотвратить мошенничество. Компьютер, подключенный к урнам для голосования, считывает информацию, поступающую с брошенного вами в ящик бланка, и ваш голос тут же появляется на экране, подвешенном позади платформы. Надпись над ящиком справа гласит «ЗА», над ящиком слева — «ПРОТИВ».

— И как идут дела? — спрашиваю я у группы.

— Не слишком плохо, — говорит Эми, — мы проиграли в штате Плантаций, но это небольшое число голосов.

Штат Плантаций всегда было трудно переубедить, так как они зависят от правительственных контрактов на продажу своего урожая, так что начало голосования очень обнадеживает.

— По-настоящему удивил штат Доминион, — продолжает Эми, указывая на цифровой экран над школой Блэк Сити.

В настоящий момент голосуют жители Центрума, в штате Доминион, и на экране высвечиваются цифры: 8.476.802 — ЗА; 6.098.156 — ПРОТИВ. Я дважды вглядываюсь в экран, потрясенный этими цифрами. Я думал, что Центрум проголосует в подавляющем большинстве «ЗА», так как это столица и домашняя сфера влияния Пуриана Роуза.

— Так много голосов! — говорит Натали.

Жук усмехается.

— Да, и просто представь, сколько еще их будет с тех городов, которые ненавидят Стражей.

Не сомневаюсь, что Пуриан Роуз уже заплатил мне за свой вчерашний визит. Ему должно было быть известно, как слабы его позиции в предстоящем голосовании. И это меня поражает: мы ведь действительно можем выиграть это голосование. Я всегда надеялся, что у нас все получится, но глядя на все эти цифры, эта надежда стала превращаться в реальность. Все, что мне нужно, это проголосовать против «Закона Роуза», и мои люди будут свободны от заточения в Десятом штате.

Но тогда Натали умрет.

У меня все внутри сжалось.

Натали или двадцать миллионов людей.

Кого я выбираю?

— Братан, только не устраивай сцен, — вдруг говорит мне Жук, заглядывая через плечо.

Я поворачиваюсь, удивляясь, что он имеет в виду, и мои клыки сразу же наливаются ядом, когда я пристально гляжу в бесчувственные зеленые глаза Себастьяна Идена. Я делаю шаг, намереваясь защитить Натали.

— Признаться, я не думал, что ты появишься, — говорит Себастьян, многозначительно переводя взгляд с меня на Натали.