Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

Слишком она была другая.

«А какая?» — язвительно уточнил внутренний голос с ноткой требовательности.

Нашлось бы множество эпитетов, чтобы описать Эмму, но одно слово больно толкало сердце внутри грудной клетки, ускоряя ритм, от чего под ребрами ощущалась легкая боль.

«Ты думал, что она твоя, — подсказал внутренний голос, пока пальцы киашьяра нежно ласкали волосы и лицо девушки. — А оказалось, что это ты был олухом, не заметившим, как кто‑то другой присвоил себе ее. Пусть и на время».

Легарду захотелось вызнать имя и тут же отправиться на поиски с одной лишь целью. И это не были уговоры неизвестного ему легарда, а Эмма не отрицала, что носит ребенка от кого‑то из королевства, да и прочная защита плода не вызывала сомнений в том, что отец — не человек.

Чуть отстранившись от девушки, крепче прижимая ее к себе, Клант вдруг решил, что никому ее не отдаст. И малыша тоже. Сделает все, чтобы заполучить Эмму в свое безраздельное владение, не дав больше никому шанса.

«Она моя и такой будет всегда», — хмуро решил он, чувствуя прилив ярости и одновременно отчаяния.

— Эмма?

Она не ответила, но его голос будто вывел ее из затуманенного состояния, и девушка отступила в сторону, высвобождаясь. Сердце Кланта сжалось, но он все же отпустил ее, слабо представляя, как поступить теперь.

Эта девушка всегда вгоняла его в ступор, когда дело касалось каких‑то решений. Она всегда поступала нелогично. Ну и конечно она не захочет принимать его решения! Согласия от Эммы киашьяру не добиться, хотя стоило попробовать.

— Так что ты скажешь? — решил он и задал вопрос.

— О чем ты? — нахмурилась девушка и отвернулась, пытаясь незаметно от него потрогать припухшие губы. Ее мысли будто витали где‑то далеко.

— Ты же не думаешь, что я так все оставлю?

Она не ответила, а легарду подумалось, что проще еще раз ее поцеловать и в порыве страсти вытянуть согласие. Кажется, страсть действовала на нее как раз подходящим образом.

— Я не хочу за тебя замуж, пока… — она не договорила и уставилась вдаль.

Он уцепился за первую половину фразы, почти не заметив ее сомнения и тревоги:

— Эмма!

— Оставь это Клант, — попросила Эмма устало. — Очень многое я просто не могу тебе объяснить, а брак — не лучший исход для меня сейчас.

В глубине ее карих глаз он заметил грусть и какие‑то непонятное отчаяние, словно ей хотелось еще что‑то сказать, но девушка не решилась, вместо этого выдав:

— Да и потом… Не могу же я разбить сердца всем тем девушкам, которые еще встретятся на твоем пути. Та же… Марта.

Клант стиснул зубы. Он не ожидал, что размышления приведут девушку к этому.

— Это не важно.

— Для тебя, а кому‑то ты, возможно, разбил сердце… — тихо хмыкнула Эмма, будто что‑то показалось ей смешным.

— Так значит?.. — с нажимом уточнил киашьяр.

— Нет, я этого не хочу, — она ответила, а Кланту вновь показалось, что она что‑то недоговорила.

«… пока я не собралась с силами, чтобы рассказать тебе правду», — закончила я свою мысль и вздохнула, глядя в глаза легарду, радуясь, что он не способен читать мысли.

Упоминание Марты вывело Кланта немного из себя, он начал злиться, и это было мне на руку.

— Но ты же понимаешь, что я добьюсь своего? — сухо спросил он.

Я не удержалась от горького смешка:

— Да кто ж тебе даст такую возможность?

Решимость, проявившаяся в линии его подбородка, вынудила меня задуматься над словами легарда с большим опасением.

Мне было не понятно, что им движет, но жалость к себе я принять не могла ни при каких обстоятельствах.

— Эмма, мы знакомы очень давно, — напомнил мне легард.

— Да, — перебила я, — но ты так и не понял, что я никогда…

— Знаю, — кивнул он, не дав мне закончить. — Ты никогда не будешь делать то, что противоречит твоим внутренним ощущениям. Но… Неужели ты не понимаешь, что так было бы лучше для всех?

Я рассмеялась. Мне казалось, что единственным, кто здесь не понимает всего, был сам киашьяр.

— Для кого лучше? — резко прервав смех, спросила я. — Для тебя? Для ребенка? Но, Клант, для меня это не лучший исход.

«Если ты не любишь, то мне не нужна такая жизнь с тобой!» — хотелось мне крикнуть, глядя ему в глаза, но я лишь тихо хмыкнула себе под нос, отметив, что еще несколько месяцев назад дала бы согласие только ради нахождения рядом с ним, чтобы иметь право называть его мужем. Но не сейчас, когда разочарование и горечь многое для меня перечеркнули.

— И чем же все это плохо для тебя? — вновь начав злиться, тихо уточнил легард, непостижимым образом умудряясь нависать надо мной, хотя был выше лишь на несколько сантиметров. — Не нужно убеждать меня, что тебе не понравился наш поцелуй… Или прикосновение моих рук тебе противно. Кажется, когда‑то ты сама этого хотела?

— Это было давно, а я выросла слишком быстро, чтобы ты это заметил, — хмуро отчеканила я и отступила от киашьяра на шаг, обратив внимание, что он опять начал ко мне приближаться.

Я не могла не замечать, как меняется выражение его глаз, как злость и непонимание закипают в глубине его зрачков. Клант сжал ладони в кулаки и замер. От его тела волной исходил жар, отчетливо заметный даже невооруженным взглядом. Купол щита над нами начал слегка колебаться, и я разволновалась, что не успею выставить свой собственный, если этот разрушится.

— Прекрати! — воскликнула я.

Еще ни разу в жизни мне не доводилось видеть блондина в таком состоянии. Он не просто был зол, Клант излучал ни с чем несравнимую ярость. И она грозила обрушиться на меня.

— Я не понимаю тебя… — едва слышно вымолвил он, пытаясь контролировать свои эмоции, но получалось слабо.

— Просто не мешай мне, — попросила я и прикусила язык.

Разум едва сдерживал желание сердца спросить: «Ты меня любишь?» И это же грохочущее сердце давало мне ответ, уж не знаю, правильный или нет, но такой логичный в данный момент. Ответ, не суливший мне ничего, кроме горечи.

Люби он меня… Люби он меня, не пришлось бы устраивать эти игры с переодеваниями. Люби он меня, на сердце не было бы выжженных рубцов его многочисленных похождений.

— Эмма, — не переставая злиться, тихо пробормотал Клант, все еще надеясь подойти ко мне достаточно близко.

— Нет. И прекрати все это! — выкрикнула я, отступая. — Я хочу уйти.

Его плечи поникли, какая‑то необъяснимая тоска на миг высветилась в глазах, но все пропало раньше, чем я успела понять.

Клант махнул рукой, и камни прохода со скрежетом разъехались, а он просопел:

— Если ты этого хочешь.

— Да, хочу! — резко бросила я и направилась к видневшейся внизу лестнице.

Вдруг Клант возник у меня за спиной и положил ладони мне на плечи, едва ощутимо сжав. Я не ожидала от него ничего подобного, потому замерла, прислушиваясь. Мое тело все еще горело от вспыхнувшего, но не успевшего потухнуть желания. Если бы я была достаточно глупа… Если бы я была достаточно безрассудна… Я могла бы пойти на поводу у мимолетного желания, заставив разум на время утихнуть.